– Никого бы вы не застрелили, – суровым тоном произнес Перро, – и тем более месье!.. Я давно положил на вас глаз, любезный, и при малейшем подозрительном движении быстренько отправил бы вас прогуляться за дверь… Убивать месье Арно, настоящего француза из старой Франции, – это уж дудки! Он добрался сюда из самого Парижа! Пересек всю Сибирь, побродил по Америке, шел пешком, ехал верхом, на телеге, в санях и даже летел на воздушном шаре! Да месье Арно наплевать на какого-то там янки!.. Для него сам медведь гризли не страшнее дикого кролика! Так вот к чему я клоню: держу пари на сто полновесных серебряных су, что он одним выстрелом сковырнет вас так же, как я подстреливаю выдру или лося. Я в этом уверен… и уверен крепко, слово канадца, недаром родители мои родом из Нижней Нормандии, а честней моряков трудно сыскать!
Энергичное вмешательство достойного охотника и красочно изложенная биография Жака Арно произвели большое впечатление на присутствующих. Намечалось большое зрелище, или, как говорят американцы, «great attraction»
[153]. Тем более что Перро произнес магические для слуха янки слова: «Держу пари».
Со всех сторон раздались нестройные выкрики, хотя большинство не поняли толком, из-за чего разгорелся спор. Каждый держал пари за или против. За кого, против кого, никто не знал. Впрочем, это и не имело никакого значения.
Полковник, казалось, был в восторге. Рассуждения Перро вызвали на его бледно-синем лице улыбку, концы которой утонули в припухлостях щек.
– Сэр, – воскликнул он, обращаясь к Жаку, – вы не представляете, как я рад найти в вашем лице столь почтенного человека! На наш поединок соберется весь город! Мы будем драться в большом зале «Альгамбра»
[154], что на Монтгомери-стрит: его специально для этого снимет мистер Дэниел Уэллс. Дуэль состоится накануне выборов, тотчас же после торжественного митинга республиканцев… Какая удача для мистера Уэллса! Никто из кандидатов от демократов не сможет предложить своим сторонникам подобного зрелища!.. Убийство на дуэли!..
Жак, не в силах более сдерживаться, захохотал словно сумасшедший, и тут же к нему присоединился и Жюльен.
– Надеюсь, вы не возражаете, сэр? – с беспокойством спросил полковник Батлер. – За вход мы будем брать пять долларов, вся сумма достанется вашим наследникам.
– Ну уж нет! – заорал Перро, выведенный из себя подобной заносчивостью. – Это вам аккуратно прострелят голову! И деньги пойдут на ваши похороны! Запомните, месье Арно не нуждается в долларах янки! Его владения в Бразилии занимают никак не меньше пятидесяти квадратных лье! На принадлежащих ему землях есть леса, каких даже в Канаде надо поискать, золотые и серебряные рудники, перед которыми россыпи Карибу и Невады просто тьфу, а уж алмазов там столько, что их с избытком хватит на всех ювелиров Соединенных Штатов! Так что наплевать ему на ваши доллары! Знайте, если бы он захотел, то купил бы всю эту железную дорогу со всеми поездами, вагонами, да и с вами в придачу!
Во Франции подобные признания сразу бы выставили в смешном свете того, к кому они относились, а их автор заслужил бы репутацию помешанного. В Америке же они сделали Жака героем дня и снискали Перро симпатии окружающих. Наш путешественник был взят в плотное кольцо пассажиров. Одни наперебой рекомендовали ему лучшие гостиницы Сан-Франциско, шикарные заведения, где можно развлечься, модные кафе и места для увеселительных прогулок, другие расхваливали качество смит-вессонов
[155], третьи с восторгом расписывали достоинства новой системы кольта и настаивали на том, чтобы в поединке с полковником Батлером он применил исключительно это оружие.
Но самым неожиданным образом повел себя сам полковник. С того момента, когда он увидел в будущей кончине Жака прекрасную рекламу для предвыборной кампании мистера Дэниела Уэллса, а также уникальный спектакль, который он сможет предложить мисс Леоноре, он чуть не свел с ума несчастного француза своей услужливостью. Впрочем, как только янки начал лечить благоприобретенный синяк посредством алкоголя, то быстро опьянел, и ему снова грозила потеря чувств, вызванная на этот раз снадобьем, которое успело причинить человечеству так много вреда.
Жак, преследуемый своими почитателями, перебегал из вагона в вагон, не зная, какому святому молиться, чтобы только избавиться от них, когда поезд наконец завершил свой маршрут. Путешественники проделали к тому времени немалый путь. Ночью они проехали штат Вашингтон и тогда же пересекли полноводную реку Колумбия, служащую границей между штатами Вашингтон и Орегон, оставили позади город Портленд, возникший недавно, но уже сыгравший значительную роль в жизни штата Орегон, затем – столицу этого штата город Сейлем и станцию Юджин, на сорок четвертой параллели, чье выгодное положение обещает превратить ее в недалеком будущем в крупное поселение. По мосту, один вид которого вызывает головокружение, железнодорожный состав пронесся над обрывистым ущельем в горах Калапуйа, пересек пять или шесть притоков реки Умпква, передохнул пару минут в Винчестере, где и произошла ссора, побудившая Жака пустить в ход кулак, и, оставив нескольких пассажиров в Розбурге и Миртлевиле, прибыл в Канонвиль, конечный пункт Североамериканской железной дороги.
Трое друзей, выведя из специального вагона славных мустангов, проведших взаперти почти четырнадцать часов, распрощались с назойливым попутчиком, бросавшим в тоскливом ожидании дилижанса завистливые взоры на великолепных коней, которые всем своим поведением и звонким ржанием выражали недовольство вынужденным заточением.
– Главное, господа, не забудьте нанести визит мистеру Дэниелу Уэллсу, Невада-стрит, двадцать четыре, – напомнил полковник. – Он примет вас как старых друзей. И будьте так любезны, передайте мисс Леоноре мои заверения в совершеннейшем к ней почтении и сообщите ей о моем скором прибытии.
– Договорились, полковник! – ответили, смеясь, оба француза и, вскочив в седла, удалились в сопровождении Перро, ощетинившегося, словно дог, и ворчавшего, как разъяренный медведь гризли.
– Ну же, успокойтесь, Перро, что еще случилось, отважный наш товарищ? – участливо спросил Жюльен.
– Что случилось, добрый мой месье!.. И вы еще спрашиваете!.. О, силы небесные!.. Да я столь зол, что хоть сейчас готов пустить в ход мой карабин!
– Почему?
– Как подумаю, что месье Жаку придется меряться силами с этим шутом с козлиной бородкой, все во мне так и закипает!
– Он, конечно, хвастун, но в общем-то тип прелюбопытный, – заметил Жак.
