– Я буду счастлива поехать с тобой в Америку, Гарри.
– В самом деле? – спросил он в растерянности.
Софи в ответ крепко обняла его. И в глазах ее была такая безусловная любовь, которой, как ему казалось, он совершенно не заслуживал и которую намеревался пронести в своем сердце до конца жизни.
– Я оставила многое ради тебя несколько месяцев назад. Так что давай сделаем следующий шаг.
– А как же твой брат? – Гарри все еще не верил в свое счастье.
Печаль затуманила глаза Софи, и она тихо ответила:
– Надеюсь, он меня простит. Надеюсь, поймет, какой ты замечательный человек. Но, как бы то ни было, я тебя люблю и не могу тебя потерять. Я не подчинюсь требованиям Джеймса и не выйду замуж за того, кого никогда не любила.
И тут Гарри, наконец-то осознав, что именно говорила любимая, крепко обнял ее и прижал к груди.
– Отправимся в путь завтра вечером. Я буду ждать тебя у конюшен рядом с домом. Если не сможешь уйти, буду ждать тебя на следующий вечер.
Софи рассмеялась, и Гарри уловил в ее смехе истерические нотки. Но он не мог ее осуждать. Ведь он тоже будет скучать по Пен и по Элиасу. А также по некоторым своим друзьям. Однако Америка манила радужными перспективами. К тому же у него была Софи. Один лишь этот факт делал будущее счастливым и полным надежд. Софи же теряла слишком много, в том числе – безупречную репутацию. Гарри все еще не мог поверить, что она настолько его любит. И при мысли об этом его чувства к ней становились еще сильнее.
Посмотрев на любимого с улыбкой, Софи вскинула подбородок и сказала:
– Итак, сегодня начинается наша новая жизнь.
Гарри судорожно сглотнул – его душили чувства – и проговорил:
– Клянусь, что сделаю тебя счастливой, Софи. И ты ни на секунду не пожалеешь, что согласилась поехать со мной.
Глава 37
Гул голосов разбудил Пен – ей приснилось, что она искала Кэмдена в залитых морской водой комнатах. Собственное тело казалось ей отяжелевшим от изнеможения и недавно испытанного удовольствия. Сначала они с Кэмденом ездили в оперу, а потом – на ужин с Хармзуортами и Холбруками. А домой они вернулись лишь в два часа ночи.
Пенелопа пошевелилась и протянула руку, чтобы обнять мужа, но его сторона кровати была пуста. Причем ушел он совсем недавно, простыни все еще хранили его тепло. Пен в растерянности заморгала и чуть приподнялась. Оказалось, что дверь, ведущая в коридор, была распахнута, виднелись отсветы, отбрасываемые пламенем свечи.
– Какого черта ему нужно среди ночи? – донесся из коридора тихий голос Кэмдена.
– Он непреклонен, ваша светлость, – прошептал в ответ дворецкий Диксон.
– И это в… – Кэмден осекся. – Который сейчас час?
– Половина пятого, ваша светлость.
«Половина пятого?» – удивилась Пен. Значит, она спала всего лишь час… Неудивительно, что она чувствовала такую слабость. Но кто же пожаловал в столь ранний час? Хм… очень любопытно.
– Скажите ему, пусть придет в более приличествующее случаю время, – снова послышался голос герцога.
– Я предложил милорду прийти утром, но он ответил… весьма неучтиво.
Кэм вздохнул и проворчал:
– Хорошо, сейчас спущусь. Проводите лорда Лита в библиотеку.
Лита?! Липкий ужас заструился по спине Пен, прогнав остатки сна. Теперь она проснулась окончательно, хотя отчаянно желала заснуть снова.
Лит не стал ждать в библиотеке. Он стоял в холле, горящими от ярости глазами взирая на герцога, медленно спускавшегося по лестнице. При этом маркиз в раздражении похлопывал стеком по ладони. Кэм снова вздохнул, распознав в этом похлопывании едва сдерживаемую ярость. И судя по всему, визит обещал быть очень коротким, ибо Лит даже не снял верхнюю одежду. Но какого черта? Что ему здесь нужно? Должно быть, связанный с именем Невила Фэрбродера скандал окончательно лишил его рассудка.
– Где она?! – рявкнул Лит – словно обращался к нерасторопному слуге на конюшне.
– Добрый вечер, милорд, – спокойно поздоровался Кэм, хотя ему отчаянно хотелось взять этого самоуверенного негодяя за ухо и вышвырнуть вон. – Вернее – доброе утро.
Густые брови Лита сошлись на переносице, и он угрожающе шагнул вперед.
– Не играйте со мной, – процедил он сквозь зубы. – Где моя сестра?
– Откуда мне это знать? – Кэмден пожал плечами. Его сестра? Черт возьми, что происходит? – Милорд, если вам не под силу уследить за своими разгульными родственниками, то при чем тут я?
– По словам служанки, – голос Лита дрожал от гнева, – она уехала из дома после обеда и больше не возвращалась.
– И все же я не понимаю, какое отношение это имеет ко мне. – Кэмден, наконец, спустился с лестницы и теперь стоял перед кипевшим от ярости маркизом. Не многие могли потягаться с Кэмом ростом, но в Лите было более шести футов. – Если девушка пропала, этому наверняка найдется… какое-нибудь разумное объяснение.
– Разумное объяснение? Черт бы вас побрал! Она с этим мерзавцем Гарри Торном!
Теперь-то Кэм понял причину столь неожиданного визита. Когда же он заговорил, в его голосе звучала надменность.
– Герцогиня своему брату не сторож, милорд.
Лит устремил взгляд куда-то поверх плеча Кэмдена, потом хищно прищурился.
– Верно, не сторож. Она – его пособница.
И тут же раздался голос Пенелопы:
– Я не знаю, где Софи.
Кэм развернулся и с удивлением посмотрел на жену; она стояла на нижних ступенях лестницы, держась за золоченые перила. В расшитом золотыми нитками халате, с рассыпавшимися по плечам блестящими темными волосами она выглядела настоящей королевой. И еще она выглядела… ошеломленной и виноватой.
Сердце Кэмдена на мгновение замерло.
– Пен, ты?.. – пробормотал он в растерянности, забыв, что они с женой не одни.
Но Пенелопа на него не смотрела; она устремила исполненный ужаса взгляд на маркиза, и взгляд этот явно свидетельствовал… о ее предательстве.
– Пен, возвращайся в постель, – строго сказал Кэмден, чувствуя, что почва уходит у него из-под ног.
– Нет. Пусть останется и расскажет все, что знает, – потребовал Лит. – В доме на Рассел-Сквер Софи нет. Я первым делом поехал туда.
– Кэм, я хочу помочь, – с дрожью в голосе проговорила Пенелопа.
– Похоже, ты уже помогла, – гневно прошептал Кэм (когда же Пен поморщилась, ее вина стала очевидна).
Но тут Лит – казалось, его ярость немного утихла, так как беспокойство вытесняло все остальные эмоции, – быстро проговорил:
– Ради всего святого, если она здесь, скажите мне, миледи. Поверьте, я не стану ее наказывать. Я просто хочу знать, что с ней все в порядке.
