– Что это было? – дразнит меня Дин.
Я опять неразборчиво отвечаю.
– М-м-м, р-м-б.
Дин смеется.
– Ну ладно, придется выяснить самому.
Он цепляется пальцами за пояс моих легинсов и стягивает их вниз вместе с трусиками. В ту же секунду, как я отбрасываю их в сторону, рука Дина оказывается у меня между ног.
Совершенно неожиданно в меня проскальзывают два пальца.
– О боже, – стону я.
Волна наслаждения чуть не сбивает меня с ног.
– Черт, ты мокренькая, очень мокренькая, детка. – Из Дина вырывается рык, в его глазах блестит животный огонек. – Если я прямо сейчас не вылижу твою киску, то сойду с ума.
Я думала, что он толкнет меня на кровать. Но Дин вдруг прижимает меня спиной к двери, встает на колени, раздвигает мои ноги, и по телу пробегает дрожь, когда я опускаю глаза и вижу его потемневший от желания взгляд. Дин облизывает губы, и я почти кончаю.
Он нахально улыбается, когда замечает выражение моего лица.
– Хочешь, чтобы я ласкал тебя ртом, языком?
Мне удается только кивнуть.
И только его рот приближается к моему лону, как из меня вырывается сдавленный звук.
Едва его язык находит мой клитор, как кто-то еще издает звук.
Это не я и не Дин. Когда в коридоре раздается радостный голос Ханны, мы оба застываем на месте. Я – стоя на ногах, Дин – на коленях, словно мы играем извращенческую немую сцену.
– Привет! – кричит Ханна. – Я забежала взять свою нотную тетрадь. Забыла захватить ее к Гаррету.
Голова Дина поднята, но его губы по-прежнему находятся в сантиметрах от моей киски. Паника охватывает меня, когда шаги Ханны приближаются опасно близко к двери моей спальни.
– Элли!
Я крепко сжимаю губы. Может, если буду молчать, она решит, что я вышла.
Нет, вряд ли. Ханна наверняка видит свет, проникающий из-под двери. И уж точно заметила мои пальто, обувь и сумку в нашей общей комнате.
– Элли. – Она легонько стучится ко мне.
Я беспомощно смотрю на Дина. Но дьявольский огонек в его глазах заставляет меня прищуриться. Не знаю, что он задумал, но… о боже. Он проводит кончиком языка по моему клитору, и теперь мои глаза в ужасе расширились, потому что я только что издала стон.
– Я слышу, что ты там, – с упреком говорит Ханна.
Да, я точно стонала.
Я откашливаюсь.
– Э-э-э, да, я здесь. Прости, я…
Дин начинает целовать мою щелочку. Я снова забываю, как говорить.
– Я… о господи. Я тебя не слышала, – это все, что удается мне выжать из себя.
Повисает пауза, длинная и тревожная.
– Элли… – Ханна умолкает, кашляет и потом продолжает: – Я прервала твое… э-э-э… одиночное путешествие в Оргазмвиль?
Плечи Дина начинают сотрясаться. Его сдавленный смех вибрацией отзывается в моем клиторе и по своему эффекту вполне может составить конкуренцию любой вибрирующей секс-игрушке из моей тумбочки.
Хриплое «о да!» срывается с моих губ. Конечно же, это предназначалось Дину, но Ханна этого не знает.
– Черт, – быстро говорит она. – Прости! Я уже ухожу! Честное слово!
Ханна поспешно уходит по коридору, а затем недолго возится в общей комнате. Потом входная дверь захлопывается.
С бешено колотящимся сердцем я опускаю глаза на Дина.
– Я думал, она никогда не уйдет, – сипит он.
14
Дин
Элли кончает быстрее, чем я ожидал. Мой язык едва касается ее клитора, как она уже дрожит, стонет и сотрясается. Наверное, мысль о том, что тебя вот-вот застукают, возбуждает ее не меньше, чем меня.
Эх, если бы я довел ее до оргазма, пока Ханна стояла за дверью, это было бы охренеть как горячо. Наш маленький грязный секрет. Но так тоже хорошо: Элли скачет на моем лице, словно она жокей, а я – ее скакун-чемпион.
Хотя нет, это было больше чем просто хорошо. Мой член сейчас, как железный гвоздь, стремится прорваться сквозь ткань джинсов, и каждый раз, когда внутренние мышцы Элли сокращаются вокруг двух моих пальцев, я ощущаю ответную реакцию в своих яичках. Когда ее тело наконец расслабляется, я, поддразнивая, касаюсь языком ее клитора, а потом встаю на ноги.
– Ты как? – Я улыбаюсь, глядя в ее затуманенные глаза.
– Великолепно. – У Элли сонный и довольный голос, но она тут же приходит в себя, как только моя рука опускается на ширинку.
Штаны падают на пол. Я не стал надевать боксеры, потому что… (как сказала Элли?) они показались мне лишними. Когда пенис оказывается на воле, я обхватываю его правой рукой и поглаживаю вверх-вниз: ему давно это было нужно. Проклятье, он такой твердый, что это причиняет боль.
Я жадно смотрю на обнаженное тело Элли. Она ниже ростом, чем большинство девушек, с которыми я обычно сплю, ну и ладно. Зато она худенькая и в то же время с формами. Я обвожу взглядом каждую аппетитную деталь ее фигуры, от торчащих грудей, гладкой светлой кожи до розового рая между ее ног.
Я ждал какого-то разочарования, думая, что неделя вожделения преувеличила привлекательность Элли. Ничего подобного. Слава богу, она передумала, потому что сейчас я хочу ее не меньше, чем прежде.
Мой взгляд поднимается на ее лицо, на мгновение останавливается на сексуальных губах, а потом вновь опускается на совершенно голый холмик между ног.
Я издаю стон бессилия.
– Что такое? – хриплым голосом спрашивает Элли.
– Я не могу решить, чего хочу больше: как эти прелестные губки обхватывают мой член или как его сжимает твоя тесная киска. – Я медленно провожу ладонью вверх вдоль своего стояка, обдумывая одинаково заманчивые варианты. – Дай мне свой ротик.
Она, прищурив голубые глаза, отвечает:
– А что если я не хочу?
Я сжимаю набухшую головку, а затем опускаю кулак к основанию члена, потряхивая им перед нею.
– По-моему, в прошлый раз тебе понравилось ласкать его.
Когда Элли ничего не отвечает, я подхожу ближе и прижимаюсь к ней всем телом. По ней пробегает дрожь. Я беру ее руку, кладу вокруг пениса, и по ней прокатывается новая волна дрожи, еще сильнее.
Я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:
– Пожалуйста, детка, я был таким хорошим мальчиком… Я ждал этого всю неделю. Разве я не заслуживаю награды за свое терпение? – Я ласкаю губами ее шею. – Я был таким… – целую ее челюсть, – хорошим мальчиком.
Элли издает гортанный звук и проводит рукой по всей длине моего мужского достоинства. Потом молча опускается на колени. Мой член дергается от возбуждения. Она раскрывает губы. Облизывает их. Снова облизывает. Я не могу оторвать взгляд от ее рта. Хочу, чтобы он быстрее оказался на мне, но ломота в яичках подсказывает, что я не продержусь долго.
