– Но она передумала?
– Угу. Сначала это было почти незаметно. Когда Миранда говорила о том, что мы будем делать в будущем, я напоминал ей, что этого наверняка никогда не произойдет, и она просто смеялась в ответ, типа забыла о нашем уговоре. Но потом она стала… навязчивой. Звонила мне по десять раз на дню, ни с того ни с сего стала вести себя как параноик, вбив себе в голову, что я ей изменяю. Чего я, кстати, не делал: я никогда никому не изменял.
– Так ты расстался с ней? Нет, погоди, но сначала у вас был секс, да?
Я слышу в голосе Элли обвиняющие нотки, и они бьют в самое сердце.
– Да, был. – Во рту пересохло. Я сглатываю вставший в горле ком. – До того, как начать встречаться со мной, у Миранды был другой парень, года два. Когда мы стали парой, он сказала мне, что у нее уже был секс.
– О нет, – бормочет Элли. – Начало мне уже не нравится.
– Мы были на вечеринке, и она опять была сверхназойливой, не разрешала мне ни с кем говорить, ни на секунду не отпускала мою руку. Она даже пошла за мной в туалет. Я чувствовал себя беспомощным, злился, а потом начал заливаться пивом, чтобы хоть как-то скоротать время. Она не хотела уходить, но и отходить от меня тоже не хотела. Я даже начал раздумывать, не порвать ли с ней прямо там, и она, должно быть, это почувствовала, потому что вдруг потащила меня наверх. – Сердце сжимают тиски раскаяния. – Я был пьян, к тому же помешан на сексе, как и любой семнадцатилетний пацан, так что не стану врать, что сильно сопротивлялся. Мы переспали. А потом Миранда призналась мне, что была девственницей.
– Вот ужас.
– Если бы я только знал, то постарался бы быть более… не знаю, осторожным, нежным. Но я напился в стельку, и ей пришлось заниматься сексом с пьянющим парнем. В свой первый раз, Элли! На следующий день я чувствовал себя полным ничтожеством, но Миранда совсем не злилась на меня. Она сказала, что теперь чувствует еще большую связь со мной, чем прежде, и после этого ее навязчивость перешла все границы. Она начала планировать поездки в университеты и говорить о помолвке, о том, что более серьезные обязательства помогут нам сохранить верность друг другу. – Меня передергивает даже от одной мысли об этом. Тогда мне не было и восемнадцати.
– И ты, как любой парень твоего возраста, струхнул и бросил ее.
Я киваю.
Элли вздыхает.
– Я не виню тебя. Уверена, любой бы растерялся, окажись на твоем месте.
– Может, и так. Но… Миранда достаточно тяжело восприняла наш разрыв, – признаюсь я, борясь с подступающей к горлу тошнотой. – Как выяснилось, в прошлом она уже боролась с депрессией, вот только почему-то мне ничего об этом не сказала. А я даже представить себе не мог, потому что Миранда всегда была такой счастливой, легкой на подъем. Но правда всплыла. Из-за таблеток, которые она принимала. Вернее, которые она перестала принимать после того, как я бросил ее.
– Вот кошмар, – снова произносит Элли.
– Миранда изменилась до неузнаваемости. Все время плакала, кричала на меня в коридорах, звонила мне посреди ночи и угрожала самоубийством. У меня не было другого выхода, как рассказать все ее отцу. Я боялся, что она действительно покончит с собой. После этого Фрэнк забрал Миранду из школы, и с тех пор я ее больше не видел.
У Элли отвисает челюсть.
– Ты серьезно?
– Фрэнк все равно бы не позволил. – Ощущение беспомощности, которое я испытывал тогда, возвращается ко мне и сейчас. – Он сказал мне, что Миранда снова начала пить лекарства и получает профессиональную помощь. Да, и что если я когда-нибудь попытаюсь связаться с ней, он вырвет мне глотку. Но я все равно не перестал беспокоиться за нее. Миранда по-прежнему была небезразлична мне, хоть мы и расстались, так что спустя месяц после того, как она покинула школу, я подкараулил тренера на стоянке и потребовал встречи с ней. – В челюсти дергается мускул. – И он ударил меня в лицо.
– Боже мой! Кто-нибудь видел это?
– Нет. Было уже поздно, он возвращался с работы. На стоянке не было ни души. Но вырубил он меня знатно. Именно тогда и выяснилось, что Миранда рассказала ему про секс и что тогда я был в стельку пьян.
– Да уж, как подло! – со злостью говорит Элли.
– Вся история некрасива. Я не должен был поддаваться ей той ночью, это точно. – Горло сжимается от сожаления. – Но она позволила своему отцу считать меня пьяным козлом, который воспользовался его дочерью. И это несправедливо. – Я заставляю себя немного разжать пальцы, с силой вцепившиеся в руль. – Короче говоря, поэтому О’Ши меня на дух не переносит. Он думает, что я просто поигрался с Мирандой: год пытался залезь к ней в трусики, а потом, когда получил то, что хотел, бросил ее.
– И ты до сих пор не знаешь, что с Мирандой? Неужели ни разу не пытался связаться с ней?
– Не так давно я отправил ей запрос в друзья в Facebook, – признаюсь я. – Но она пока не добавила меня. На ее страничке написано, что она учится в университете Дьюка.
– Знаешь, наверное, неудивительно, что О’Ши так опекал ее, – задумчиво произносит Элли. – Ему, должно быть, было тяжело смотреть, как собственная дочь страдает от депрессии. А потом, когда ей вроде бы стало лучше, она срывается снова.
Может быть. Но я не собираюсь сочувствовать этому ублюдку, особенно когда он изо всех сил старается испортить мой последний год обучения в Брайаре.
– И теперь я стала лучше тебя понимать, – добавляет Элли.
– С чего это? – Мне не нравится ее внимательный, проникающий в самое сердце взгляд.
– Поэтому ты всегда такой откровенный в сексе, да? Хочешь убедиться, что ты и твоя пассия на одной волне?
– Я не собираюсь снова вводить кого бы то ни было в заблуждение, это точно. Или принимать их согласие за чистую монету. Мне плевать, что кому-то покажусь засранцем, но я никогда никому не вру о своих намерениях. И не встречаюсь с девственницами, – подумав, добавляю я. – Или с первокурсницами, потому что они тоже имеют склонность быть чересчур навязчивыми.
– Оказывается, в жизни Дина все-таки есть правила.
– Без этих правил не было бы жизни Дина.
– Ну, наверное. – Элли умолкает, но тут же произносит: – А с девственницами все не так уж просто. Любая может солгать об этом. Известно, что только из-за езды верхом рвется пятьдесят процентов девственных плев.
Я хохочу.
– Поверь мне, мой радар на девственниц работает без ошибок.
– Ах вот как? И как ты узнал, что я не девственница?
– Гаррет ночует у вас почти каждые выходные, и он не раз слышал вас с Шоном. Сказал мне, что ты любишь покричать.
Элли ахает.
– Он этого не говорил.
– Еще как говорил. Смирись, детка, ты и правда очень громко выражаешь свои эмоции. – Я смеюсь над ее изумленным выражением лица. – Это не так уж плохо. Мне нравится.
