Летел я, как пробка из бутылки, грохнулся спиной вперед, пропахав в пыли небольшую борозду. Больно, однако! Какой там группироваться, это в зале получалось, а вот тут как-то не очень!
Ну, кто ж так мог поступить, кроме нашего друга, хама-генерала?
Морда в шлеме с нащечниками возникла рядом. Неподалеку маячил еще один, граф Дюка. Одет так же, как и в тот раз, когда я его впервые увидел. Халат, сабля, кинжал. Бесстрастное, скучающее лицо.
Дальше я уже как-то слабо соображал, всё как-то пошло кадрами.
Раз, первый кадр. Я на ногах, уворачиваюсь от руки. Пятерня генерала, большие толстые пальцы-сардельки, уже готова схватить меня за встрепанную прическу, но я приседаю и двигаюсь вперед, так что пятерня лишь месит воздух.
Следующий кадр. Генерал шарахается в сторону, обеими руками удерживая мою руку с кинжалом. Он схватил меня за запястье, а на панцире у него царапина, длинная, острая. Я, забыв про все, давлю и давлю кинжал дальше, и удивляюсь, почему же так медленно получается.
Следующий кадр. Граф Дюка рядом, я вижу его скучающе-бесстрастное лицо в обрамлении аккуратно подстриженной и напомаженной бородки.
Следующий кадр. Валяюсь на земле, лицом вниз, на спину мне наступает сапог графа Дюка.
Все. Аллес. Атака закончена. Вывернуться не получается. И полный рот пыли.
– Вставайте, ваше высочество! – Меня подняли за шкирку. Попробовал сопротивляться, да куда там, рука у графа железная, еще и подзатыльник получил.
– И как это понимать, сын мой? – спросила королева.
Я болтался в руке графа, как связка труб на стреле подъемного крана. Ноги до пола не доставали.
– Сын мой! Как это понимать? Я тебя спраши-и-и-и-иваю! А ну!
Я молчал, и граф меня встряхнул сильнее обычного.
– Отвечай!
Меня поставили на землю.
Я молчал. Что тут говорить, что тут можно сделать? Да ничего не сделать, хоть я в этом сне и наследный принц. Власти-то тут у меня не так много, даже бабу нельзя вы…
Пистолет. Иж-81, что у нас. Или «Рем», Remington 870 c патронташем, как раз бы было. Сначала прострелить башку графу Дюка, а уж потом можно крошить всех…
Между тем граф Дюка в сопровождении Сухой Воблы, графини Нака, и нескольких человек личной охраны поволокли меня в парк, уложили пузом вниз на колоду, стянули штаны. Приволокли розги, за моей спиной встал дюжий лакей…
Ну, что дальше-то объяснять. Вжик, вжик, получите, распишитесь.
Граф Дюка меланхолично приятным басом заметил:
– Иногда особы королевской крови, подвергнутые наказанию, грозят местью и карами исполняющему наказание… Принц.
Я посмотрел на него. Внимательно.
Меланхоличность на лице графа стала чуть более задумчивой.
Сухая Вобла, графиня Нака, лишь саркастически улыбалась, жадно глядя на происходящее.
Как оказался я в своих покоях, не помню. Кажется, приходил мастер Клоту, как бы извиняясь посмотрел на меня, показал баночку с мазью.
– Нет необходимости, мастер, – спокойно ответил я.
Мастер еще раз глянул виновато и исчез.
Через некоторое время в парке перед Западной башней была казнь. Женщина кричала не очень громко, но долго и страшно, а когда сорвала себе горло, стал слышен деловитый гомон придворных. Крик погас, гомон стал громче, рассасывался. Люди расходились по замку, обсуждая увиденное.
Меня накрыла пустота.
Проснувшись, я с трудом сфокусировал взгляд на потолке. И вдруг, сам для себя неожиданно, зарычал, скомкал подушку и швырнул в стену. Бешено оглянулся и саданул рукой, кулаком, не глядя.
Очнулся уже, когда соседи стучали в стену.
Долгий звонок в дверь.
Плеснув на лицо воды, пошел открывать.
Сосед, неплохой вроде бы мужик.
– Серег, ты что тут? Серег… – Неплохой вроде бы парень отшатнулся, сделал даже пару шагов назад.
– Кошмар, – коротко объяснил я. – Василь Иваныч… Блин. Не поверишь, кошмар приснился, на себя шкаф уронил.
– Ну ты даешь. Ну… – Сосед как-то внимательно на меня поглядел, чуть заметно пожал плечами. – Ну… Я пошел.
Закрыл дверь. В ванную, умылся холодной водой, посмотрел в зеркало, и там, внутри его, снова увидел эти зеленые глаза, в которых убили жизнь.
Зеркало с грохотом разлетелось на мелкие осколки.
Бедные соседи.
Глава 11
Как ты ни крути,
Но мы не пара…
П. и К.
Весь день как птица в клетке. Ходил по комнатам, смотрел то в окно, то в телевизор, то в компьютер, и видел одну серую муть. На работу не рискнул идти, сказался больным, отключил городской телефон.
В груди как будто колотился двигатель.
На кой ляд так делать-то? Конечно, простые обычаи средневековых королей и наших царей, чуть что не так, сразу на дыбу. Но в чем виновата та дурочка-то? В том, что она со мной спала? Так плетей бы всыпать, и всего дел.
Сон ко мне не шел долго. Но проснулся я уже в том, сонном мире.
Вскочил. Отмахнулся от пажей, которые ринулись меня одевать, ненароком расшибив одному нос. По простыням пролетели капельки крови, паж отклонился назад, что-то прошипел. Не до него, быстро одежду… А ну дай сюда эту куртку, сам надену!
Попытался выйти, да стражники меня не пустили. Они никак не собирались шарахаться в стороны, отводили глаза, стоически терпели мои слабосильные пинки, но пройти не давали. А потом один из них, старательно глядя в сторону, пообещал отправить гонца к графу Дюка.
И я смирился. Вернулся в свои покои, завалился на кровать лицом вниз, задница и спина горели огнем.
Зашла Сухая Вобла, графиня Нака, принесла леденцы и, ехидно ухмыльнувшись, посоветовала помириться с маменькой. Как в уши поссала. Я хмуро глянул на нее. Вобла поперхнулась, смешалась, что-то бормотнула и быстро скрылась за дверью.
Вопрос о том, как относиться к этому миру, для меня уже не стоял.
Этот мир реален, и он доказал это. Замученной девушкой, моей злостью, вкусом пыли на зубах, небольшой, обидной болью и жаркой-жаркой ненавистью. Во сне таких чувств нет, во сне так не ненавидят!
Это и в самом деле перенос сознания. Уснул тут, проснулся там.
Так и прошел день. Я равнодушно уничтожил обед, позволил мастеру Клоту меня осмотреть и смазать ссадины какой-то прохладной мазью, от которой стало легче, а потом как-то незаметно заснул и проснулся уже у себя.
Надо что-то делать с этим сном. А то я сойду с ума.
На работу пошел к вечеру, снова сторожим склад. Снова с Вербицким.
