Когда звуки приближающихся индейских легионов усилились, испанские солдаты начали понемногу высыпать из зданий на широкую площадь. Херес так описывает шествие индейцев:
«Сначала шла рота индейцев, облаченных в разноцветную униформу, похожую на шахматную доску. Они дочиста выметали дорогу. За ними шли три роты, одетые несколько иначе; все они пели и танцевали. Затем шла большая группа, облаченная в доспехи, представлявшие собой тонкие металлические пластины, на головах у этих воинов были короны из золота и серебра. В центре этой группы находился Атауальпа на носилках, украшенных пластинками из золота и серебра».
Вот описание Эстете:
«Восемьдесят высокопоставленных индейцев несли… [индейского повелителя]… на своих плечах, все они были облачены в роскошную голубую униформу. Сам он был одет в очень богатую одежду, на шее у него было ожерелье из больших изумрудов. Он сидел на носилках, на очень маленьком сиденье с роскошной подушкой».
Херес продолжает:
«За ним следовали еще двое носилок и два гамака, в которых находились другие высокопоставленные лидеры, и далее шли воины в коронах из золота и серебра. После того как первая [группа] вошла на площадь, она принялась расчищать место для других. [После того как] Атауальпа достиг центра площади, он приказал носильщикам остановиться. Народ продолжал вливаться на площадь безостановочно».
Вскоре от пяти до шести тысяч индейских воинов заполнили всю площадь; она походила на набитый под завязку театр с двумя маленькими выходами. Над всеми возвышался Атауальпа на своих громоздких носилках, которые несли самые высокопоставленные вожди империи. Ввиду несоразмерности многочисленного воинства и заполненной им городской площади Атауальпа распорядился, чтобы часть его легионов ожидала в полях за городом.
В тот момент, когда инкская процессия остановилась, не было видно ни одного испанца. Педро Писарро позднее рассказывал, что Атауальпа несколькими часами раньше послал в город своих разведчиков, которые сообщили, что испанцы со страху попрятались в каменных домах.
Толпа индейской знати и воинов к этому времени стала вести себя значительно тише. Лишь в одном из зданий виднелись четыре выставленные маленькие пушки. Но и тут испанцев не было видно. Один из инкских представителей знати с отличительными золотыми пробками в мочках ушей направился к зданию; Педро де Кандия и его артиллеристы затаили дыхание. Но вместо того, чтобы войти внутрь, орехон неожиданно остановился, воткнул свое копье в землю, после чего вернулся назад. На копье развевалось полотняное знамя, королевский штандарт Атауальпы, который всегда выставлялся там, где случалось присутствовать императору.
Испанцы всеми силами стремились не выдавать себя. Наконец Атауальпа призвал их показаться. И вот из одного здания вышли два человека. Один был одет не так, как другие: на нем было длинное одеяние, подвязанное на высоте пояса веревкой, в руках у него были какие-то предметы, по-видимому, дары (на самом деле это были распятие и молитвенник). Рядом с ним шел Фелипильо.
Висенте де Вальверде, монах-доминиканец, который был на середине своего четвертого десятка, прибыл из Испании вместе с Писарро, получив соответствующий мандат от короля. Это был единственный член экспедиции, о котором было известно, что он окончил университет. Вальверде пять лет отучился в университете Вальядолида. Он обучался теологии и философии.
Ввиду того что вскоре после открытия Нового Света стали поступать сообщения о проявлении жестокости со стороны испанцев по отношению к туземному населению, в 1513 г. был составлен документ — испанский король требовал зачитывать его всем своим потенциальным подданным, прежде чем приступить к их порабощению. Документ, получивший название «Requerimiento», что означает «требование», являл собой одновременно род нравственного и юридического оправдания предстоящих насильственных действий и одновременно ультиматум. Документ доносил до туземных народов следующую информацию: ввиду того что Бог создал мир и даровал своему наместнику на земле, папе, божественное право управлять этим миром, а папа определил под власть испанских монархов земли американского континента, то соответственно обязанностью туземных народов, вошедших в контакт с испанцами, было подчиниться своим законным правителям, испанским монархам.
Если, услышав эту информацию, туземцы отказывались подчиняться, то против них должны были быть применены насильственные действия, с тем чтобы заставить их принять повеление Бога или же стереть их с лица земли. То обстоятельство, что документ зачастую зачитывался туземцам на испанском языке, которым они совершенно не владели, не играло особой роли. Важно здесь было то, что туземцам зачитывали их права, и соответственно последующее насилие получало надлежащую санкцию. Главным здесь был ритуал, создававший видимость законности, — он мог быть применим к самым различным ситуациям. В настоящем случае это действо разворачивалось на высоте 9000 футов в Андах, на запруженной площади инкского города Кахамарки.
Атауальпа наблюдал за тем, как чужеземец и его переводчик прокладывают себе путь сквозь толпы людей и приближаются к его носилкам. Стоя перед инкским повелителем, который правил, имея на то такие же небесные полномочия, как и любой европейский король, монах Вальверде начал с того, что попросил императора сойти с носилок и войти с ним в здание. Там он мог встретиться с губернатором Писарро и поговорить с ним. Монах, конечно, осознавал, что если бы Атауальпа поступил так, то это облегчило бы испанцам возможность пленения его. Атауальпа, однако, отказался, заявив: «Я не покину это место, пока вы не вернете все то, что вы забрали с моей земли. Я очень хорошо знаю, кто вы и каковы результаты ваших деяний».
Пришло время для зачитывания «Требования». Громким голосом монах Вальверде начал пересказывать его, юный переводчик Фелипильо переводил этот озадачивающий, зачастую совершенно непонятный текст — в меру своих способностей:
«[От имени] могущественных монархов Кастилии и Леона, покорителей варварских народов, сим извещаю вас… что Господь Единый и Вечносущий создал Небо и Землю, и первых людей, от которых произошли вы, и я, и все народы мира… Ввиду того что огромное число людей появилось за пять тысяч с лишним лет с того момента, как был сотворен мир… Бог поставил святого Петра во главе всех народов».
Вальверде сделал паузу.
«И я прошу и требую от вас… признать Церковь своей повелительницей и в такой же мере — повелительницей всего мира и вселенной, а первосвященника, именуемого папой, верховным правителем… Если же вы этого не сделаете…»
Вальверде далее продолжал на более высокой ноте:
«С Божьей помощью мы пойдем против вас, и всеми возможными способами мы поведем войну против вас, мы заставим вас повиноваться Церкви и Его Величеству, и мы отберем у вас всех ваших женщин и детей и сделаем из них рабов и будем продавать их. И мы причиним вам все зло, на которое только способны. И я настаиваю, что вы будете ответственны за все те смерти и разрушения, которые последуют».
