После консультаций с капитанами Эрнан наконец решил, что захват Саксауамана был единственным средством снизить уязвимость позиций испанцев, хотя и при всей очевидной опасности фронтальной атаки на усиленно охраняемую крепость. Педро Писарро вспоминал:
«Эрнан Писарро согласился с тем, что нам следует попытаться захватить крепость, ибо оттуда нам грозила наибольшая опасность… До того как индейцы начали осаду, мы не задумывались о важности удержания этого стратегического пункта. После того как согласие было достигнуто, нам, кавалеристам, был отдан приказ готовить оружие и атаковать крепость; Хуан Писарро был поставлен во главе нашего отряда».
Для двадцатипятилетнего Хуана назначение его ответственным за выполнение такой важной миссии было свидетельством доверия к нему со стороны его старшего брата. В отличие от Эрнана Хуан пользовался доверием среди испанцев. Вежливый в обращении, щедрый, он обладал также редкостным бесстрашием. К числу слабостей Хуана можно было отнести только его импульсивность и некоторую грубость в отношении к индейцам, которая, впрочем, была характерна для многих испанцев. Следует отметить, что ужасное обращение Хуана и его брата Гонсало с Манко Инкой явилось одной из основных движущих причин восстания.
Несколько ранее в этот день имело место следующее событие. Во время сражения кавалеристу Педро дель Барко большой камень угодил в шлем. Барко без сознания упал на землю. Увидев это, Хуан на своем коне ринулся ему на помощь. В то время как Хуан оттаскивал своего упавшего товарища в безопасное место, индейский пращеметатель выпустил камень, который угодил ему прямо в челюсть.
[36] Хотя Хуан и был оглушен, ему удалось оттащить подальше своего товарища. Но к вечеру его челюсть настолько распухла, что он уже не мог носить шлем. Тем не менее двадцатитрехлетний капитан был готов повести атаку на Саксауаман.
Крепость, которую должен был штурмовать кавалерийский отряд Хуана, была по истине устрашающей. Выстроенный на каменистом холме со стороны северной оконечности города, Саксауаман был окружен с трех сторон крутыми склонами. Своей северной стороной, наиболее удаленной от города, крепость выходила на травянистую равнину. Поскольку крепость была уязвима только с этого направления, инки выстроили там ряд гигантских стен. Нотариус Санчо де ла Ос писал:
«С той стороны крепости, которая имеет наименьшую крутизну, возведены одна над другой три стены… Среди всех строений той земли самое красивое — эти стены, поскольку они выложены из настолько больших камней, что с трудом можно поверить, что их поместили туда человеческие руки, — эти камни огромны, как горные валуны… высота их составляет двадцать с лишним футов, а длина — еще более того… Эти стены изгибаются зигзагом таким образом, что фронтально обстреливать их [пушками] невозможно, но только под углом… Вся крепость представляла собой склад оружия: дубинок, копий, луков, топоров, щитов, а также защитных одежд, проложенным хлопком, — все это собиралось со всех уголков империи».
Посовещавшись с кузеном Манко, Паскаком, Хуан и Эрнан решили, что единственный способ штурмовать крепость — осуществить прорыв сквозь ряды инкских легионов, охранявших крепость со стороны северной оконечности города, потом заполучить контроль над дорогой, ведшей в Хауху, и затем, в случае, если все пойдет удачно, отправиться в восточном направлении по склонам холмов до самой травянистой равнины. С той стороны испанцам придется осуществить фронтальную атаку на гигантские стены крепости. Многим из тех, кто узнал о намеченном плане, вся эта затея показалась самоубийственной. Но испанцы осознавали, что, если им не удастся перехватить инициативу, они будут обречены оставаться блокированными в городе.
13 мая, рано утром, Хуан Писарро вместе с отрядом из 50 всадников «вышел из церкви [Сунтур-Уаси], всадники вскочили на своих лошадей. Кавалеристы пришпорили коней и на полном скаку прорвали вражеское оцепление, направившись затем на огромной скорости вверх по склону холма».
Кузен Хуана, Педро, вспоминал, как ему и его отряду приходилось пробиваться сквозь ряды индейского контингента, забрасывавшего их камнями, а затем, следуя извилистой траектории, подниматься по крутому склону холма, часто останавливаясь на привал, с тем чтобы индейцы из испанского отряда смогли расчистить путь.
«Мы направились вверх по Карменке, очень узкой дороге, с одной стороны которой шел холм, а по другую сторону было ущелье, в некоторых местах очень глубокое, и из этого ущелья они доставили нам значительный урон своими камнями и стрелами; и они [также] попортили дорогу в ряде мест и выкопали в ней множество ям. Мы продвигались по этой дороге с огромными трудностями, поскольку нам приходилось останавливаться и ждать, пока наши индейские союзники, шедшие с нами — числом менее ста человек, — засыплют ямы и приведут в должное состояние дороги».
Предположив, что испанцы пытаются бежать из города, инкские командиры послали хорошо бегающих солдат к далекой реке Апуримак, приказав им уничтожить большой висячий мост, отрезав таким образом путь к спасению. Но испанская кавалерия, прорвавшаяся в северо-западном направлении, неожиданно повернула на восток и начала быстро продвигаться в направлении крепости. Приложив весьма большие усилия для сноса земляных баррикад, которые возвели воины Манко, Хуан со своим кавалерийским отрядом в итоге добрался до травянистой равнины, раскинувшейся перед массивными северными стенами крепости.
После перегруппировки отряда испанцы начали обсуждать свой следующий шаг. Перед ними возвышались три стены длиной в 1000 футов, расположенные в ступенчатом порядке. Стены были выложены из огромных камней, самый большой из которых весил более 360 тонн и имел в высоту около 30 футов. Пространство позади каждой из стен инки заполнили землей так, чтобы по-над стенами образовались плоские террасы. Таким образом, туземцы могли находиться на террасах и на стенах одновременно и направлять оттуда на испанцев смертоносный дождь из камней, дротиков и стрел. Если бы атакующим удалось захватить одну из стен, обороняющиеся могли отступить назад и вверх к следующей стене и террасе, а потом — еще к одной стене. От подножия первой стены до верхней кромки третьей стены расстояние по вертикали составляло по меньшей мере 60 футов. На широком пространстве по-над стенами находился лабиринт из зданий, промеж которых возвышались три каменные башни. Центральная башня была самой высокой, она имела коническую форму и составляла около 75 футов в диаметре; две башни по обе стороны от нее имели почти такую же высоту и были прямоугольными. Под башнями проходил лабиринт потайных тоннелей, доходивших по меньшей мере до оконечности оборонительных стен. Построенная в предыдущем столетии, Саксауаман — «(крепость) удовлетворенного сокола» — была настолько обширной, что в случае необходимости все население Куско могло найти себе убежище в пределах ее периметра. Теперь ее обороняли по меньшей мере 35 000 инкских воинов, их усилия направлял непосредственно Вильяк Уму. 50 испанских всадников и по меньшей мере 100 их туземных союзников оказались лицом к лицу с непосильной задачей: они должны были найти способ пробить стены и затем захватить крепость.
