В это время Диего де Альмагро, желая расколоть инкское единство и таким образом еще больше ослабить местную элиту, решил короновать Паулью. Поначалу Паулью был верным соратником своего брата. Но Паулью провел вместе с Альмагро два года в Чили. Следует сказать, что без поддержки Паулью Альмагро и его отряд едва ли выдержали бы все трудности длительной экспедиции.
Паулью и Манко были примерно одного возраста, у них был один отец, Уайна Капак, но разные матери. Мать Паулью, Аняс Кольке, была дочерью не инки, одного вождя из провинции Уайлас в северном Перу. Таким образом, Паулью не был чистокровным королевским отпрыском. Напротив, мать Манко, Мама-Рунту, была родной сестрой Уайны Капака; соответственно Манко имел преимущество в плане обладания законных прав на престол. Хотя в свое время Паулью отправился в Чили по просьбе Манко, он вернулся в сожженную столицу, в которой 200 испанцев вместе со своими туземными союзниками сумели выдержать яростную атаку 200 000 воинов Манко. Паулью быстро усвоил преподнесенный урок. Когда его брат направил ему ряд посланий из Виткоса, в которых предлагал Паулью присоединиться к мятежникам, последний отверг приглашение. Вот что говорит по этому поводу летописец Сьеса де Леон:
«Каждый день они посылали гонцов к Паулью, призывая его приехать и присоединиться к стану мятежников, — ведь он имеет достаточно большой опыт совместных боевых походов с христианами. Но Паулью в деликатной форме отвечал, что он является другом этим людям [испанцам], которые настолько отважны, что во всех своих начинаниях они всегда оказываются победителями. Когда в городе Куско было только 200 испанцев, против них двинулось войско из 200 000 индейцев, и единственным прибытком для последних стало то, что они оставили многих детей без отцов, а многих женщин сделали вдовами. Согласно его сведениям, более 50 000 человек погибло в той войне… Паулью настойчиво советовал гонцам передать своим соратникам его призыв не поднимать оружия против испанцев».
Паулью, похоже, был оппортунистом, предпочитая статус императора в столичном городе статусу подчиненного лица в изгнании. Неудивительно, что брат его пришел в ярость, — Манко так никогда и не простил брату этого предательства. Ныне, во второй уже раз за десятилетие, два сына Уайны Капака одновременно носили маскайпачу — священную бахрому, атрибут инкского императора. Точно так же, как это раньше имело место в ситуации с их братьями Атауальпой и Уаскаром, у Манко и Паулью были свои группы сторонников, и, таким образом, еще больше ослаблялись соединительные звенья в инкской иерархии, что, собственно, и предусматривал Альмагро в своих планах.
Но на тот момент у Манко были и другие поводы для беспокойства: гонец прибыл к нему с донесением о том, что большой испанский отряд движется вдоль реки Лукумайо к долине Амайбамба, где остановился император. Гонец сказал, что если Манко сию минуту не покинет это место, то испанцы определенно схватят или убьют его. Манко последовал совету, он сел на свои королевские носилки, и его перенесли через реку по висячему мосту в Чукичаке: оставшемуся в городе отряду были оставлены инструкции касательно оборонительных действий. Вскоре после этого прибыл отряд Оргонеса, обнаруживший огромное количество туземных воинов, изготовившихся оборонять город. Вот какое описание этих событий дает Сьеса де Леон:
«Оргонес приказал стрелкам из арбалета выпустить множество стрел… с тем чтобы индейцы, увидев, какой урон им причинен, поняли, что им лучше покинуть форт. Индейцы проявил и достаточную храбрость и решимость, защищая форт. С их стороны было выпущено множество дротиков и камней. Но испанцы настолько вымотали их, что они были вынуждены покинуть это место, обратившись в бегство. Испанцы посеяли великий хаос в их стане, многих убив и ранив».
Испанцы гнались на лошадях за убегавшими индейцами. В то время как воины Манко и бойцы Оргонеса сражались на городских улицах, неожиданно из одного здания появилась группа грязных, оборванных испанцев и стала взывать к своим соотечественникам: это были Руи Диас и еще несколько узников, которых захватили в плен примерно год назад. Это оказались практически единственные выжившие из тех испанских отрядов подкрепления, разгромленных генералов Кисо в Андах.
На следующее утро Оргонес со своим войском пересек мост через реку Урубамба и поднялся в долину Вилькабамба, добравшись наконец до Виткоса, новой столицы Манко. Город стоял на вершине холма, откуда его жителям открывался вид на глубокие долины на востоке и западе. Когда испанцы заняли холм, разразился ад кромешный: огромное количество туземцев бросилось бежать. Но вместо того чтобы резать здешних жителей, испанцы устремились в каменные дворцы, крытые соломенными крышами; оттуда они появлялись с золотыми сосудами, блюдами и идолами, грудами богатой одежды кумпи, настолько тонкой, что на ощупь ее фактура походила на шелковую, а также с ювелирными изделиями и прочими сокровищами.
В этот момент Манко Инка держал путь в горы. Из близких людей инкский император взял с собой лишь свою главную жену, Куру Окльо (ту самую койю, которую отобрал у него Гонсало Писарро, но которой потом каким-то образом удалось бежать и соединиться с Манко во время поднятого им восстания). Стремясь уйти от вероятной погони. Манко Инка и Кура Окльо сошли с королевских носилок, их поочередно несли на руках 20 самых быстрых бегунов из племени Лукана. Оргонес, обнаружив, что Манко Инка бежал, тотчас же направил вслед за ним четырех самых быстрых всадников, а чуть позже еще 20 кавалеристов. Несмотря на то что поиски продолжались всю ночь, Оргонес не обнаружил следов мятежного императора. Манко Инка исчез.
Во время разграбления города Оргонес обнаружил пятилетнего мальчика в хорошей, дорогой одежде. Оказалось, что это сын Манко, Титу Куси, и Оргонес взял его с собой. Вдобавок к золоту, серебру, высококачественной одежде и драгоценностям испанцы вскоре обнаружили почти столь же ценное сокровище: большое количество окровавленной испанской одежды и доспехов. Инкские воины сняли одежду с тел 150 испанцев, которые были убиты в разных частях Перу в предыдущем году. Привезенные из далекой Испании, доспехи и одежды являлись буквально целым состоянием для отделенных от цивилизованного мира испанцев. Альмагро позднее поделил пожитки погибших среди своих соратников, многие из которых носили одну и ту же, истрепанную одежду на протяжении ряда лет.
Вскоре достигший своей цели отряд Оргонеса повернул назад в Куско.
Если не брать во внимание того факта, что экспедиции Оргонеса не удалось захватить в плен Манко Инку, можно было считать, что она в целом завершилась тотальным триумфом. Все испанцы в Куско, а также новый марионеточный король Паулью Инка были восхищены результатами предприятия. Становой хребет инкского восстания был сломлен, теперь у Манко едва ли осталось сколько-нибудь значительное число подданных, чтобы осуществлять государственное управление, не говоря уже о том, чтобы вести военные действия. Куско, отныне неофициальная столица королевства Альмагро Новое Толедо, оказалась наконец в безопасном положении.
Но было ли это так в действительности? Хотя фактически Альмагро со своими 800 бойцами контролировал город, инкская столица все еще не обрела четко определенный юридический статус. Эта правовая неопределенность была обусловлена тем фактом, что никто не мог утвердительно сказать, находится Куско в пределах королевства, пожалованного Писарро, или же в пределах королевства, дарованного Альмагро. Писарро же, находившийся в Лиме и уже знавший, что Альмагро захватил Куско и заключил под стражу двух его братьев, решил, что лучшим вариантом будет попытаться начать переговоры со своим бывшим партнером. Учитывая то, какой мощной силой обладал Альмагро, у Писарро было немного шансов. Он отрядил на переговоры своего старого знакомого — адвоката по имени Гаспар де Эспиноса.
