Собеседница улыбнулась и дала ответ, который в очередной раз возвысил ее в глазах Бальтазара.
– Именно так, – произнесла она спокойно. – Уже в тот момент я решила, что предпочту тихое и долгое счастье рядом с нетитулованным и небогатым трудягой, чем яркое и короткое, пусть даже с благородным аристократом, в тени его предыдущих жен.
Потом она встала и протянула спутнику руку для поцелуя.
– Желаю Вам доброго вечера, сэр Барроу!
В этот момент в беседку сада вошла Сильвина Шоу и пригласила кузину наверх, чтобы помочь ей с моционом перед сном. Сам гость попрощался с хозяевами Роуз-Гроу и получил от них приглашения на последующие вечеринки от семьи Эшби. По дороге домой он раздумывал над тем, является ли его заинтересованность дочерью старых друзей отца искренней, или же просто задето его самолюбие, и последующие ухаживания за ней будут ничем более, чем ответом на её вызов. Однозначного ответа у Бальтазара не было.
* * *
Последующие несколько недель хозяин Барроу-хаус провел в Бате на лечении как физическом, так и духовном. Он решил находиться подальше от объекта своих метаний и позволить разуму и сердцу самим определиться, стоит ли Вивиан Эшби его внимания или нет.
По прошествии двадцатого дня Бальтазар не выдержал и вернулся в Миддлсекс, поскольку понял, что неистово скучает по бывшей воспитаннице монастыря. Совместно с ее родителями он организовал грандиозный Бал в Роуз-Гроу, куда были приглашены все девицы на выданье от 16 лет и старше. Там он убедился, что мисс Эшби затмевает остальных представительниц прекрасного пола, и подошел к ней, чтобы пригласить на танец.
Однако она повернулась к нему и сообщила, что следующие три танца согласно ее бальному блокнотику уже заняты, а после них она намеревается насладиться летним вечером под руку со своей кузиной Иви.
– Но Ваши родители организовали этот Бал большей частью для Вас с Сильвиной, – возмутился Бальтазар. – И Вы не должны его покидать, пока мероприятие не закончится.
– Боюсь, здесь и без нас с кузиной хватает юных леди, которые, к слову, еще не ангажированы ни на один танец. Думаю, Вы их очень выручите, сэр Барроу, если пригласите каждую, – едва сдерживая улыбку, ответила дочь хозяйки.
– Мне на минуточку показалось, что Вы играете со мной, мисс Эшби, – с безупречным хладнокровием произнес собеседник. – Но так и быть, я, пожалуй, действительно приглашу на танец юную особу, которая грустно стоит в углу и ждет, когда ее ангажируют хотя бы на один танец.
С этими словами аристократ повернулся и направился в сторону Сильвины Шоу, с нескрываемой радостью принявшей предложение Бальтазара и танцевавшей с ним весь вечер, позабыв об обещании, данном кузине. Поскольку остальные кавалеры также были осведомлены о намерении Вивиан Эшби покинуть Бал после трех танцев, то больше никто ее и не приглашал.
А сама она тщетно пыталась привлечь внимание двоюродной сестры, чем рассмешила остальных барышень графства, готовых на все ради танца с сэром Барроу. Они злорадно шушукались друг с другом, бросая полные сожаления взгляды в сторону дочери лорда Эшби. По окончанию Бала виновник девичьих интриг поцеловал руку запыхавшейся, но счастливой мисс Шоу, и покинул Роуз-Гроу, не попрощавшись с ее кузиной.
Как ни старалась Вивиан убедить себя, что ее абсолютно не тронула произошедшая ситуация, однако обида на саму себя и Сильвину долго не позволяла ей сомкнуть глаза. Крепкий сон оздоровил бы ее нервы, но хорошая память вновь и вновь переносила мисс Эшби на неудавшийся для ее репутации Бал.
Глава XII
Прошло несколько дней, и однажды она столкнулась с Бальтазаром в магазине шляпок на Центральной площади. Он сухо поприветствовал ее и продолжил общение с продавщицей, держащей в руках две шляпки разного цвета и фасона. Та старалась описать ему все нюансы и события, которые будут уместны именно для этой шляпки, но категорически не подходят для визита в другой.
В конце концов, покупатель обратился к Вивиан, спросив у нее, куда чаще всего ходит ее кузина, и какой цвет ей больше нравится. Но мисс Эшби изменилась в лице и попросила его выйти с ней на улицу.
– Зачем Вы делаете это? – выпалила она, прикрывая лицо веером.
– Что именно?
– Вы знаете что! Зачем играете чувствами Сильвины, хотя мы оба с Вами знаем, для чего всё это?
– И для чего же?
– Сэр Барроу! Я прошу Вас, не давайте моей сестре ложных надежд! Может быть она не слишком умна и дальновидна, но боль она испытывает точно так же, как все, и кровь у нее того же цвета, что и у Вас, – дрожащими губами произнесла Вивиан.
Она была так прекрасна в этот момент. Бальтазар невольно залюбовался гневным сиянием ее глаз и румянцем на щеках.
– Сэр Барроу! Вы слышите меня?
– Да, – коротко подтвердил он, вернувшись в реальность.
– Чего Вы хотите? Отомстить мне за равнодушие? Если так, то прошу не через Сильвину!
– Вам не кажется, мисс Эшби, что Вы о себе слишком высокого мнения? Вы действительно считаете себя привлекательней кузины и думаете, что интересуете меня больше, чем она? А не приходило ли Вам в голову, что я пригласил Вас на танец на Балу из жалости? И очень благодарен Вам за отказ, поскольку со спокойной душой смог уделить время мисс Шоу.
У собеседницы сошла краска с лица, и она стала оглядываться по сторонам, боясь лишнего внимания от невольных слушателей.
– Для меня Вы всего лишь бывшая воспитанница Монастыря, которой повезло родиться в богатой титулованной семье, – продолжал Бальтазар. – Вы ничего не добились, кроме самомнения. А теперь прощайте! У меня нет лишнего времени на пустые разговоры.
Удаляясь от униженной девушки, хозяин Барроу-хаус всё сильнее ненавидел себя. Как же задела его её уверенность в себе, что в порыве чувств он наговорил ей столько обидных слов. Какой дурак! И ведь она была права в том, что он намеревался использовать ее двоюродную сестру, и совершенно справедливо попыталась это пресечь.
Сама же юная особа осталась растерянно стоять возле магазина, ощущая на себе озадаченный взгляд продавщицы, до сих пор держащей в руках две элегантные шляпки.
С приходом августа Вивиан Эшби почти забыла о существовании Бальтазара Барроу, радовалась лету, посещала интересные выставки и скучала по Сильвине, вернувшейся в Саффолк к родителям.
Первое время леди Эшби при каждом удобном случае напоминала дочери о холостяке-аристократе по соседству, однако подчеркнутое безразличие последней помогло ей, наконец, понять, что попытки соединить их не увенчаются успехом.
Тем не менее, виновник пересудов не забывал о самой Вивиан и однажды решился написать ей письмо, которое вручил О’Коннолу с целью передачи из рук в руки. Мисс Эшби в это время читала сборник стихов на любимой качели во дворе и изрядно удивилась приходу камердинера сэра Барроу.
– Мой господин просил передать Вам, чтобы Вы не рвали письмо и не выбрасывали его без прочтения, – коротко сообщил слуга и тут же покинул Роуз-Гроу.
