Друзья обнялись и похлопали друг друга по плечу.
– А ты, моя милая Холли, – вновь обратился к любимой Бальтазар, – отпустишь ли ты меня к тем, кому я безразличен, но кто нуждается в моем присутствии?
Холанда пыталась сдержать слёзы, однако рыдания пронзили церковную тишину, и она не смогла сказать ни слова, лишь кивнув в знак согласия, не смотря на острую боль, что причинит ей неминуемое расставание с возлюбленным.
– Прошу тебя, не плачь, родная! Обещаю, что не буду долго задерживаться наверху, и скоро мы встретимся, я лишь завершу земные дела.
– Я не понимаю, почему все мы должны столько времени уделять внимание удачливому богачу и обесчещенной его отцом девице? – не скрывая зависти, прокричала Энн Барнс.
Мисс Хартли обернулась на неё, пытаясь прочитать на лице некогда любимой подруги причину столь яростного выступления в свой адрес и в адрес ее возлюбленного.
– Даже не открывай рот, чтобы что-то мне сказать, Холанда! – воскликнула усопшая когда-то в результате отравления беладонной от рук собственного любовника, не желавшего разводиться с титулованной женой и прекратившего шантаж молодой интриганки таким способом. – Я обратилась к этой нищенке, так и не назвавшей причину смерти всех здесь присутствующих!
– Я уже говорила, что время в этом месте понятие относительное, мисс Барнс, поэтому Вы не так долго уделяете его трагедии сэра Барроу и мисс Хартли, как Вам кажется, – снисходительно отозвалась мисс Харон. – А что касается причин, по которым все Вы оказались здесь, то ищите их в себе, потому что каждый из Вас сам является виновником своей гибели.
– Но это несправедливо! – завопили угнетенные души. – Ей ты помогла вспомнить! Чем мы хуже?
– Тем, что продолжаете оставаться себялюбивыми и корыстными негодяями, не способными на самопожертвование. Потерпите еще немного, и я перестану тратить Ваше драгоценное время, переправив всех на тот берег, – с отвращением бросила проводница, и в этот момент церковь обернулась темной и холодной пещерой с грязным водоемом и плавающей в нем ладьёй.
Она подошла к Бальтазару и закрыла пальцами его опухшие веки, отчего ему невыносимо захотелось спать, и он провалился в глубокий сон.
Глава XIV
Сознание Бальтазара Барроу витало в темном переулке его страхов и сомнений. Но в какой-то момент исчезло ощущение легкости и безболезненности происходящего, поскольку физическая оболочка хозяина дала понять мозгу о своих несовершенствах. Тело сэра Барроу разбудило его тошнотой, головной болью и сильнейшим обезвоживанием.
Не иначе, как чудо, воспринял он наполнение, то ли наяву, то ли в бреду, своего горла благословенной жидкостью.
Еле подняв веки, больной увидел перед собой фарфоровую емкость, из которой ему в рот вливали воду. Небольшой кувшин держала в руке Сильвина, и она даже не заметила, что её супруг пришел в себя. Бальтазар же пытался сказать ей о невозможности глотать, но язык его не слушался. Вместо слов послышалось лишь хрипение и кашель.
– О, Боже! – вскрикнула леди Барроу и отставила посуду. – Доктор Сойер! Доктор Сойер, он очнулся!
Над больным склонилось знакомое лицо, и знакомые потрескавшиеся губы улыбнулись.
– Это невероятно, – процедил врач и повернулся к Сильвине. – Вы были правы, он не умер. Ну, что ж, поздравляю! Если бы не Ваше упорство и вера в спасение сэра Барроу, то я бы не воспринимал еле слышимое сердцебиение в качестве залога успеха. Вы очень преданная жена.
– Спасибо, – прошептала девушка и заплакала.
Бальтазар не смог попросить ее приподнять его на кровати, но вытянул руку, чтобы коснуться ее щеки ладонью. Леди Барроу дрожащими губами улыбалась ему, и в глазах ее читалось облегчение.
Спустя почти сутки, он мог самостоятельно принимать пищу в виде жидкой каши и овощного бульона. Все это время рядом с ним была жена. Она виновато смотрела на него, но ничего не говорила.
– Сколько месяцев я спал? – спросил однажды владелец Барроу-хаус.
– Месяцев! – удивилась Сильвина. – Ты был без сознания всего двенадцать дней!
– Так мало? Значит, время здесь течет быстрее, а там тянется дольше, – словно сам себе, пояснил супруг.
– О чем ты? Где там?
Но Бальтазар не ответил на её вопрос, а задал свой о том, где и когда похоронили его дворецкого и камердинера.
– Откуда ты знаешь, что они мертвы? – округлила глаза леди Барроу. – Ты пришел в себя только позавчера, и за это время слуги не заходили к тебе, чтобы проболтаться.
– Иви, я находился на грани жизни и смерти, и за эти двенадцать дней, хочешь верь – хочешь нет, душа моя прожила больше полугода в том мире, куда ты, надеюсь попадешь не скоро.
– Ты просто находился в агонии и бреду, – пыталась заверить его Сильвина. – Тебе это всё привиделось.
– Тогда откуда я знаю, что О’Теренс умер тихо в своей комнате от сердечного приступа, сидя за своим столом и касаясь груди слева, а О’Коннол – подле меня, поскольку отказывался есть и спать, пока его хозяин не очнется?
Леди Барроу открыла рот от изумления, но было видно, что она сомневается в правдивости слов мужа.
– Это очередная проверка? – спросила она с подозрением. – Ты снова испытываешь меня?
– Я бы не поступил так с тобой в нынешней ситуации, Иви. Поверь мне, я не шучу! Более того, я искренне прощаю тебя в том, в чем ты сама считаешь себя виноватой передо мной. Именно из-за тебя я вернулся к жизни, хотя сердце мое кровоточит от того, что я оставил на том свете единственную любовь всей моей жизни. Но гадалка предупредила меня, что, навсегда покинув мир живых, я бы оставил на тебе клеймо убийцы, и тебе бы пришлось проходить в чистилище то, что пришлось пройти мне.
– Гадалка? Чистилище?
Сильвина схватилась за голову.
– Ты пугаешь меня, Бальтазар. В своем ли ты уме?
– Это не важно, веришь ли ты мне. Главное, я уверен в своей правоте и необходимости завершить очень срочные дела, пока не стало слишком поздно.
– Какие дела?
– Освободить тебя от меня, подарив развод, к примеру. Я знаю, что заставил тебя немало страдать, но теперь я другой человек, и хочу обеспечить тебя и твою семью. Тебе больше не нужно быть моей женой, чтобы получить материальную независимость. Юридическими нюансами займись сама! А мне необходимо срочно отплыть в Африку.
– В Африку? Но зачем?
– За тем, что мне милее всего на свете, Иви. Надеюсь, ты тоже когда-нибудь встретишь свою истинную любовь, но не при таких трагических обстоятельствах, которые свели нас с Холандой.
– Холандой, – повторила губами леди Барроу и проводила взглядом практически бывшего супруга.
* * *
После погребения останков возлюбленной и похорон по всем традициям англиканской церкви (Бальтазар не сообщил священнослужителям о причинах, вследствие которых погибла Холанда Доротея Хартли, но пожертвовал приличную сумму на реконструкцию нескольких аббатств), вновь воскресший отправился на остров Уайт с тем, чтобы расставить все точки над i в своих отношениях с сестрой и матерью.
