За «голодранца» я с девчонками поквитался: воспользовался преимуществами своего невидимого положения и обрушил на их головы дождь из мелких уродливых разноцветных жаб, которые, впрочем, еще в полете становятся цветочными лепестками, и уже в таком виде плавно опускаются на головы жертв. Этот умопомрачительный трюк мой друг Трикки Лай однажды разучивал по случаю очередного праздничного утренника для детей полицейских, а я оказался рядом и нечаянно запомнил заклинание. Да и кто бы на моем месте не запомнил, Трикки его раз сорок, наверное, повторил. Впрочем, заклинание оказалось чрезвычайно полезное: сэр Джуффин Халли, когда я опробовал на нем новое умение, был так шокирован, что чуть знахарей не позвал. Ну и девушкам оно очень нравится, я много раз проверял.
Вот и шиншийские принцессы завизжали – сперва с перепугу, а потом от восторга. И обнявшись от избытка чувств, принялись скакать под этим лягушачье-цветочным дождем, в точности, как детишки на празднике, а ведь только что курили и обсуждали задницы, как взрослые, серьезные дамы. Но я заранее знал, чем дело кончится, меня не проведешь.
В общем, программу-минимум я выполнил: полюбил шиншийских принцесс всем сердцем – не только этих двух, а сразу всех, оптом, чего мелочиться. Сердце у меня вместительное, втиснутся как-нибудь.
Я собирался еще какое-то время понаблюдать за курящими принцессами – вдруг полюблю их еще сильнее или просто что-нибудь важное внезапно пойму – но в этот момент мне прислал зов сэр Шурф и сообщил, что намерен безотлагательно усладить мой слух отборными шиншийскими оскорблениями двадцать третьей степени. Немыслимое искушение. Кто бы устоял?
* * *
Ранним утром следующего дня, то есть, примерно за полчаса до полудня я явился в Дом у Моста с целью пометить территорию. В смысле показаться на рабочем месте и спросить: «Ну, чего тут у нас?» Положа руку на сердце, это было необязательно. Никто не требует от меня приходить на службу к определенному времени; официально считается, что моя основная задача – бродить по городу в поисках сновидцев, у которых появились проблемы. Точнее, просто дать самым удачливым из них мизерный шанс случайно наткнуться на меня.
В общем, я мог ходить, где вздумается, или просто досматривать какие-нибудь двадцать пятые сны, пока специально не вызовут. Обычно я так и делаю. Но после разговора с леди Сотофой у меня сердце было не на месте; я вообще куда более впечатлительный человек, чем следовало бы в моем положении. А поскольку ничего конкретного для спасения шиншийских принцесс от гипотетической, даже самой леди Сотофе не понятной опасности, я пока предпринять не мог, следовало срочно отвлечься от этой темы. Долгие размышления о проблемах никогда не шли мне впрок.
К счастью, чтобы полноценно отвлечься от чего бы то ни было, мне обычно достаточно просто явиться на службу. Такое уж это роковое место – Дом у Моста. Переступил порог и, считай, пропал. В смысле встретил кого-нибудь из коллег, спросил, как дела, получил ответ, поинтересовался, не нужна ли помощь – просто из вежливости, – и очнулся полдюжины дней спустя в какой-нибудь лумукитанской
[13] таверне без гроша в кармане, с подбитым глазом и тремя арестованными в пригоршне. Я хочу сказать, с работой мне все-таки очень повезло.
Правда, сегодня это везение было, я бы сказал, недостаточно ярко выражено. Не бросалось в глаза. В зале общей работы никого, а дверь в кабинет сэра Джуффина Халли плотно прикрыта. Такое случается нечасто, и недвусмысленно означает, что шефу сейчас не следует мешать. Но я был бы не я, если бы не послал ему зов и не спросил: «К тебе лучше сейчас не соваться или просто сквозняк надоел?»
Джуффин обычно мгновенно принимает решения, но на этот раз молчание затянулось на несколько секунд. Наконец он сказал: «Ладно, заходи. Может, у тебя получится поднять настроение Трикки, я в этом пока не преуспел».
Трикки Лай и правда выглядел довольно уныло. Таким я его, пожалуй, еще никогда не видел. Усталым, сердитым, растерянным, встревоженным, даже испуганным – было, хотя нечасто, он все-таки очень уравновешенный человек. А сейчас сидел как в воду опущенный; не знаю, кстати, почему так говорят. По моим наблюдениям, тело, опущенное в воду, обычно становится гораздо более довольным, чем было на суше. Особенно если это достаточно теплая вода.
– Эй, – спросил я, – а куда подевался Трикки? И где вы раздобыли его двойника? И чем так сильно огорчили беднягу? Или парень просто не хочет брать на себя половину его работы? Это в общем можно понять. Лично я бы от такого заманчивого предложения на край Мира сбежал.
Трикки криво улыбнулся. Подозреваю, не столько моей шутке, сколько просто в силу привычки отвечать улыбкой на все, что бы я ни сказал.
– Это не двойник, а сам Трикки Лай, – возразил буривух Куруш, по своему обыкновению, взиравший на нас с верхней полки книжного шкафа. – Неужели так сложно отличить копию от оригинала? Все-таки у вас, людей, удивительно слабое зрение!
– Трикки как раз опасается, что скоро у него станет гораздо меньше работы, – сказал мне Джуффин.
– Леди Кайрена решила от тебя избавиться? – спросил я Трикки. – Она что, рехнулась? В последний раз я видел ее вчера вечером, в своей гостиной, и безумием леди не пахла; впрочем, не знаю, что было потом, я сбежал. Интересно, это на нее так мои кошки подействовали? Или невыносимая интеллектуальная нагрузка от игры в «Злик-и-Злак»?
Трикки снова улыбнулся и отрицательно помотал головой:
– Нет, что ты. Она за меня крепко держится всеми руками; причем, по моим ощущениям, рук у нее как минимум сотня. Советуется даже по таким пустяковым вопросам, когда вообще все равно, как поступить. По-моему, леди Кайрена уже жалеет, что добилась этого места. Видимо не представляла, насколько у нас все сложно. А устраниться, целиком доверив работу мне, как поступал сэр Бубута, ей не позволяет чувство собственного достоинства. Ну и темперамент не тот, чтобы сидеть сложа руки. Все это время она вникала в дела; наконец вникла и, мне кажется, еще больше испугалась. И со страху такого готова натворить…
– Да ничего она не натворит, – утешил его Джуффин. – Кто ж ей даст?
– Сама возьмет, – буркнул Трикки.
– Это тебе только кажется.
– А что она натворила? – вклинился я. – Все-таки развязала священную битву против шиншийских уладасов? И теперь стране грозит новая гражданская война?
– Никому ничего не грозит, – отрезал Джуффин. – За исключением самой леди Кайрены. Причем даже ей грозишь только ты. Вернее, можешь пригрозить, что больше никогда не подпустишь ее к своим кошкам, если будет дурить.
– Ладно, – согласился я, – непременно пригрожу. Обожаю запугивать слабых, беспомощных женщин. А все-таки, что она натворила, вы расскажете? Или мне выхода вечернего выпуска «Суеты Ехо» придется ждать?
– В «Суете Ехо» об этом не напишут, – усмехнулся Джуффин. – Так что вся твоя надежда на нас.
