Все это в целом вряд ли можно назвать настоящей идиллией. Но с учетом обстоятельств – вполне. Душевный покой в сочетании с неподъемным, невыполнимым делом, которое само себя ежедневно откладывает на неопределенное туманное будущее, та еще смесь, не хуже сладкого дыма куманских притонов. И дает, по сути, примерно тот же эффект.
Тем неожиданней было пробуждение. Причем наступило оно во сне; впрочем, с учетом того, как все в моей жизни обычно складывается, это даже не особо смешно.
* * *
Я так привык, что в последнее время мне снится всякая бессмысленная чепуха, не имеющая никакого отношения не только к реальности, но даже к моим представлениям о ней, что, увидев во сне обступивших меня гигантских, ростом, как мне показалось, почти до неба, угольно-черных птиц, угрожающе размахивающих крыльями, я только восхитился их сходством с буривухами и умиленно спросил: «Это кто же такой хороший пришел меня заклевать?» А когда до меня дошло, что это и есть самые настоящие буривухи, просто почему-то черные, и не наши миляги из Большого Архива, а их могущественные арварохские родичи, выдающиеся мастера искусства сновидения, которые вряд ли могут присниться случайно, без определенной цели, был уже поздно. В том смысле поздно, что к тому времени я уже успел добраться до ближайшего ко мне буривуха и фамильярно гладил мягкие пушистые перья, растущие под крылом, тот жмурил от удовольствия полыхающие адским пламенем круглые совиные глаза, а остальные гиганты озадаченно переглядывались, переминаясь с лапы на лапу.
– Что ты за человек такой нелепый? – наконец спросила одна из птиц. – Когда мы насылаем боевое угрожающее сновидение третьей ступени устрашения, нас все боятся! А ты почему нет?
– Извините, пожалуйста, – вежливо сказал я. – Просто я очень люблю буривухов – тех, которые живут у нас в Ехо, вас-то я до сих пор никогда не видел. Наши гораздо меньше ростом, но все равно, буривух он и есть буривух. Невозможно бояться тех, кого любишь, вот в чем проблема. Так-то я вполне себе трус. Очень жаль, что разрушил ваши планы своим невольным бесстрашием. А почему вы решили меня напугать? Леди Меламори, которая у вас учится, рассказала, что испугавшись, я выгляжу очень смешно, и вам захотелось проверить? Тогда вы ничего не потеряли: перепуганным я выгляжу вполне обыкновенно, просто у леди Меламори довольно своеобразное чувство юмора. Пожалуй даже хуже, чем у меня самого…
– И трещишь, и трещишь без умолку, – недовольно проворчал тот буривух, чьи перья я гладил. – Ты всегда такой болтливый во сне?
– По-разному бывает, – ответил я. – Смотря, что приснится. Просто вы такие прекрасные, что меня на радостях понесло.
– На радостях! Видите ли, на радостях! Мы, оказывается, прекрасные! Да что ты понимаешь в красоте? Все люди безумны, но ты хуже прочих! Мы не прекрасные! Мы угрожающие! Всякого, кому мы такими приснимся, охватывает неодолимый страх! – возмущенно загомонили буривухи.
У них были громкие, пронзительные голоса, как у приморских чаек. Как я от этого адского гвалта не проснулся, до сих пор не пойму.
Наконец одна из птиц, до сих пор молчавшая, перебила своих товарищей.
– Он сказал, что любит буривухов. Тут ничего не поделаешь. Каждый имеет право на любовь. Значит, придется договариваться, не устрашая. Мой эксцентричный прапрадед, друживший с человеческими сновидцами, рассказывал, что некоторые люди вполне способны прислушаться к разумным аргументам. Будем надеяться, этот один из них.
Буривухи, не прекращая галдеть, дружно взлетели, причем тот, которого я гладил, сперва сердито рявкнул: «А ну, пусти!» – но тут же ласково добавил: «Не печалься, я скоро вернусь, только сон сменю».
Какое-то время я стоял, задрав голову и любовался полетом гигантских птиц, которые не просто заслонили небо, а заполнили собой весь мир. Наконец буривухи исчезли, и все остальное тоже исчезло, как это порой случается во сне, когда сновидение уже закончилось, а ты почему-то так и не проснулся. И стоишь дурак дураком посреди полного, абсолютного ничего, прикидывая, как лучше: подождать, пока начнется что-нибудь новое, или попробовать проснуться.
На этот раз такого вопроса у меня не было. Если буривухи обещали вернуться, значит надо ждать. Буривухи не способны обманывать; кажется, это единственное, в чем люди их превзошли.
Поэтому я терпеливо ждал. И, надо сказать, получил гораздо больше, чем рассчитывал. Новая реальность сновидения родилась у меня на глазах. Сперва в пустоте появились тонкие бесцветные нити, потом они задрожали и стали переплетаться, одновременно обретая цвет, свечение и объем. Я стоял посреди всего этого и смотрел, как из сияющих нитей сплетается видимый мир – вот заблестел серебристый песок у меня под ногами, из него проросла трава, появились кусты, деревья, огромные камни, быстрый звенящий ручей, по стремительно светлеющему небу медленно поползли облака, а на горизонте вдруг возникла окутанная прозрачной лиловой дымкой горная гряда. Через несколько минут дело было сделано, окружающая реальность выглядела достоверно, как наяву, но я по-прежнему видел пронизывающие ее сияющие нити, связывающие все со всем.
С растущего неподалеку дерева слетел буривух. Он больше не был ни черным, ни даже гигантом, просто очень крупная птица, почти человеческого роста. По рассказам очевидцев, арварохские буривухи примерно такие и есть. А наши, живущие в столице Соединенного Королевства, вдали от родного материка, гораздо мельче, размером с упитанную сову. Мне объясняли, это потому, что у нас их слишком мало; при этом любой буривух из Большого Архива, вернувшись в Арварох и поселившись среди своих, за несколько лет подрастет до обычных размеров. Так уж устроены буривухи: питают друг друга своим присутствием. А орехи, пирожные и прочие лакомства нужны им только для удовольствия и развлечения, физической необходимости в пище у этих удивительных птиц нет.
– Понравилось? – спросил буривух, опустившись на землю рядом со мной.
– Королевский подарок! – подтвердил я.
– Это за то, что ты нас любишь, – объяснила птица. – Надо отвечать благодарностью за любовь.
– Но мы все равно на тебя сердиты, – сказал другой буривух, устраиваясь рядом с первым. – Нельзя нашу девочку обижать!
В таких случаях говорят: «я так и сел». И я действительно сел – в траву. Теперь буривухи, один за другим приземляющиеся на поляне, снова смотрели на меня сверху вниз.
– «Ваша девочка» – это, что ли, Меламори? – наконец спросил я. – Но чем я ее обидел? Тем, что внезапно проснулся во время нашей последней встречи? Ну так меня разбудили. И я ее, между прочим, заранее предупредил, что такое может случиться…
– Кто из вас раньше кого проснулся, что при этом сказал и куда исчез, нам неинтересно, – отрезал ближайший ко мне буривух. – Это ваши человеческие глупости, сами разбирайтесь. Но нельзя пугать молодых, чутких сновидцев, рассказывая им про Пустых!
– Про кого? – опешил я. Но тут же сам догадался: – А, про Пожирателей? Но я вообще-то особо о них не рассказывал, потому что сам почти ни черта не знаю. Только попросил Меламори расспросить вас при случае, вдруг согласитесь меня научить, как избавиться от этой напасти. Вот и все.
