– Кончай издеваться, – усмехнулся я.
– Этого я тебе обещать не могу, – все так же серьезно ответил мой друг. – Мне чрезвычайно убедительно объяснили, что человек, имевший неосторожность поставить перед собой невыполнимую задачу, должен позаботиться о том, чтобы в его жизни было как можно больше радостей и наслаждений – просто для равновесия, чтобы не позволить отчаянию себя одолеть. Я намерен придерживаться этой рекомендации и ни в чем себе не отказывать. Так что придется тебе терпеть.
– А я могу чем-нибудь помочь? – деловито спросила принцесса. – Что еще тебя радует, кроме издевательств над Сэромаксом? Не может быть, что больше ничего.
– Разумеется, ты можешь помочь, – сказал ей сэр Шурф. – Например, выяснить для меня, как ругаются ваши ученые. И еще сельские жители. В этих областях у меня до сих пор пробел.
– Насчет ученых я обязательно разузнаю! – просияла принцесса. – И даже знаю, кого можно для начала спросить. У моей лучшей подруги отец профессор чего-то такого ужасно сложного, хуже математики… А сельские оскорбления ты и так уже знаешь: это же именно они теперь стали придворными. Девчонки из ближней свиты, которые первыми придумали в шутку ругаться, как раз были родом из деревень!
– Спасибо, – поблагодарил ее Шурф. – Этого ты раньше не говорила. А ведь чрезвычайно интересный и важный нюанс.
– Тебя дальше радовать или оставить в покое? – спросил я.
– Даже не знаю, какому из этих искушений поддаться. По уму, мне вообще надо бы вернуться в Иафах. С другой стороны, я перед уходом привел дела в настолько идеальный порядок, насколько это вообще возможно для текущих дел. Так что в ближайшее время меня, надеюсь, не хватятся. А даже если хватятся, как-нибудь переживут. Пару часов поспать мне, пожалуй, не помешает. Я там… тогда… ну в общем, в глубокой древности не то на радостях, не то от жадности глаз почти не смыкал.
– Значит, оставить в покое до вечера, – заключил я.
– Ну не то чтобы непременно до вечера, – возразил мой друг.
Но особой убежденности в его голосе не было. Он и сам понимал, что до вечера – самое то.
* * *
В гостиной, куда мы с принцессой спустились – она в предвкушении завтрака, а я просто так, за компанию, потому что надо же куда-то себя, ошалевшего от новостей, девать, – было пусто и отвратительно, недопустимо солнечно с точки зрения невыспавшегося человека в моем лице. А так-то, объективно, вполне замечательно. Как всегда.
Впрочем, ни яркое солнце, ни ароматы еды, ни бардак в голове не помешали мне задремать на диване, пока принцесса предавалась радостям чревоугодия, деликатно прислонившись к моим ногам. Раскрытый зонт она ловко пристроила над головой, прижав подбородком к ключице, чтобы освободить руки. Это зрелище подействовало на меня умиротворяюще, как всегда действует мелкий житейский абсурд.
Когда я проснулся, принцессы рядом не было. Оглядевшись, я обнаружил, что она, по-прежнему с зонтом в руках, стоит у окна и смотрит на улицу. Привычно порадовавшись, что девчонка уже совершенно добровольно подолгу без меня обходится, а значит, скоро снова начнется нормальная жизнь, я попытался устроиться поудобнее, но принцесса, услышав, как я ворочаюсь, обернулась, убедилась, что я проснулся, и восхищенно выпалила:
– Представляешь, там, на улице стоит сам великий халиф Кутай Ан-Арума! Специально пришел посмотреть, где и с кем я живу. Так приятно, что великому халифу настолько интересно, как у меня дела!
Я схватился за голову.
– Ты что, серьезно? Халиф заявился к нам в гости? Без предупреждения? Ну он дает!
– Великий халиф, – поправила меня принцесса. – Фамильярность даже злодею вроде тебя не к лицу! Не беспокойся, великий халиф Кутай Ан-Арума пришел не в гости. Официальный визит он тебе нанести не может, ты же не ваш Король! А неофициально, тайком великий халиф посещает только дома ближайших друзей, а вы пока даже не знакомы. Но осмотреть твой дом, как любую другую достопримечательность, и задержаться на площади достаточно долго, чтобы дождаться, пока ты выйдешь из дома, этикетом не возбраняется. Вот они и пришли.
– «Они»?!
– Ну да. Великий халиф Кутай Ан-Арума и его ближняя свита. А как иначе? Не в одиночку же великому халифу Кутай Ан-Аруме по городу ходить.
– И что теперь делать? – спросил я. – Срочно выйти на улицу, чтобы великий халиф удовлетворил свое любопытство и мог идти по другим делам?
– Выйти, конечно, надо, – согласилась принцесса. – Но не срочно. Торопиться нельзя! Излишняя поспешность будет выглядеть так, словно ты хочешь, чтобы великий халиф Кутай Ан-Арума поскорей ушел подальше от твоего дома, потому что он здесь мешает. А это очень нехорошо! Но слишком затягивать тоже не следует: тогда может показаться, что тебе приятно заставлять великого халифа Кутай Ан-Аруму томиться ожиданием. Лучше всего подождать столько времени, сколько требуется, чтобы принять ванну и тщательно одеться перед выходом. В общем, где-то от получаса до часа. Примерно так.
– Дырку над тобой в небе, как же все сложно! – простонал я.
– Ничего сложного. Обычная деликатность. К тому же тебе, наверное, действительно нужно принять ванну и одеться?
– Ну, в общем да.
– Вот видишь! Даже специально думать не надо, просто делать то, что и так собирался сделать. Настоящая деликатность требует непринужденного, естественного поведения. Не всем оно удается, но следует стараться поступать именно так.
– А если бы меня просто не было дома? Или я проспал бы до вечера, не подозревая, что под стенами моего дома скучает великий халиф? Что тогда?
– Ну что ты, так не бывает, – снисходительно улыбнулась принцесса. – Великий халиф Кутай Ан-Арума сам в высшей степени деликатный человек. Это означает, что он все всегда делает вовремя. И не приходит смотреть на кого-нибудь интересного в его отсутствие.
– А откуда он знает, где я и какие у меня планы? Перед его визитом за домом следили? Но если бы я ушел отсюда Темным путем, или просто уснул на три дня, как недавно случилось, такое хрен отследишь, разве только с тобой связаться. Но у вас, как я понял, не в почете Безмолвная речь, а курьеров с записками в последнее время вроде бы не было. Или они приходили, пока я спал?
– Зачем какие-то записки? – удивилась принцесса. – Зачем вообще за тобой специально следить? Великий халиф Кутай Ан-Арума просто чувствует, в какой момент следует совершать тот или иной поступок. На то он и великий халиф!
– Ясно, – растерянно сказал я.
И отправился в ванную, по дороге перебирая в уме свой скудный гардероб, от пополнения которого меня вечно что-нибудь отвлекает. И вот докатился: не в чем выйти на улицу в такой торжественный момент, когда за порогом толпится любопытствующий шиншийский халиф.
С другой стороны, вряд ли халиф успел вникнуть во все тонкости нашей переменчивой моды. И длинное лоохи с непрозрачным капюшоном, какие приличные люди даже дома уже не носят, его не особо фраппирует. Разве только слегка удивит.
