Они двинулись к выходу. У дверей Бэйлисс сказала:
– Как это ужасно – признавать, что ты все-таки умеешь работать. Иногда.
– Не парься, я разрушу твою веру в меня уже к вечеру, – утешил ее Нельсон.
– Знаю. Только поэтому и сказала.
На лифте они поднялись на несколько этажей – мимо Невыразимого ужаса, мимо Смертных лучей сотоварищи, мимо Пороговой столовой в гараж. Нельсон собирался съездить за буррито. Они с трудом выехали наружу, и он двинул не в ту сторону со скоростью сорока миль в час, но потом все же свернул на нужную улицу. Он улыбался.
Нет, она довольно быстро возненавидит его снова.
Бэйлисс показалось, что ресторан не столько открылся, сколько умудрился скрыться от государственных органов, мечтающих его закрыть, сжечь дотла и посолить землю. Интерьер напоминал фильмы о лагерях и тюрьмах. Интересно, кто наедет на нее первым, один из мрачных посетителей или повар? Или она просто отравится?
– Введи меня в курс дела, – велел Нельсон, вгрызаясь в буррито со свининой, черными бобами и двойной порцией сметаны, – как там поживают Купер и Мортон? Все еще работают на Вавилона?
– Все есть в отчете. Я отправила его по почте.
– Я был немного занят, спасая нашего босса от призраков. Давай, расскажи. Как наши парни?
Бэйлисс заказала буррито с яичными белками и соевыми сосисками. По вкусу ей показалось, что курица, отложившая яйца, жила в наркопритоне. О сосисках просто не хотелось думать. Они наверняка были не соевые, но животные, из которых их изготовили, вряд ли водились на этой планете. Благодаря своей работе Бэйлисс видела очень много животных, которых не хотела бы съесть ни в коем случае. Но Нельсон угощал, так что из вежливости она ковыряла кусочек яйца пластиковой вилкой.
– Купер и Мортон повстречались с Вавилоном и, судя по всему, согласились на него работать.
– Хмфпфрфф? – спросил Нельсон.
– Что?
Нельсон проглотил буррито.
– Я спросил, на когда назначено дело.
– Говорят, через три дня. В новолуние.
Нельсон потянулся за острым соусом. Вскоре его буррито выглядел так, как будто его пристрелили при выполнении служебного долга.
– Почему новолуние? – спросил он.
– Неизвестно. Может быть, Вавилон – реверсивный вервольф, обращается только в новолуние.
Нельсон не донес буррито до рта.
– Они что, правда бывают?
– Нет, – Бэйлисс смотрела в сторону, – я это только что придумала.
Нельсон отложил буррито и сделал глоток из распятия. Какая-то старуха перекрестилась, увидев это.
– Отличная попытка, – сказал он, – чудесный образец пассивной агрессии. У тебя есть все шансы стать агентом.
– Я уже агент.
– Ты уверена? – Нельсон наклонил голову набок. – Я-то думал, тебя наняли подавать мне напитки, чтобы я не перестал блистать на своей работе.
Бэйлисс выковыряла из буррито еще несколько кусков яйца и отставила его в сторону.
– Если ты так хорош, почему ты не знаешь, зачем Вавилону шкатулка?
– Почему это не знаю? Затем же, зачем и нам. Это очень важная вещь. Только он не знает, что там внутри, а это еще одна причина, по которой она должна достаться нам. Этот идиот может ее открыть.
– А что в шкатулке? – спросила Бэйлисс.
– Это секретная информация, – покачал головой Нельсон.
– У меня допуск девятого уровня, ты же знаешь.
– Правда? Мне никто не говорил.
– Ну и что там?
– Где?
Бэйлисс покачала головой и выкинула буррито и салфетки в переполненную мусорку.
– Почему мы просто не заберем шкатулку себе?
Нельсон ткнул в ее сторону обкусанным буррито:
– Вот теперь я точно знаю, что у тебя нет допуска девятого уровня. На девятом уровне ты бы знала, что, если собираешься добывать доказательства незаконным путем, чужие отпечатки пальцев не помешают. К тому же так веселее.
– На самом деле ты просто не хочешь защищать мир в то время, когда положено выпивать.
– Ты возвращаешься в список допущенных к секретной информации. Молодец, салага.
– О нет, – возразила Бэйлисс, – я от тебя любое дерьмо стерплю, кроме этого слова.
Нельсон поднял буррито в жесте, который Бэйлисс показался примирительным.
– Понимаю. Меня так Вулрич звал, когда я начинал.
– Это когда еще динозавры не вымерли?
– Два акта пассивной агрессии за две минуты. Ты в ударе, – оценил Нельсон.
– Это была вполне себе активная агрессия.
– Я учту.
Пока Нельсон прилежно жевал свой буррито, Бэйлисс молча думала.
– А если Купер и Мортон откроют шкатулку? – спросила она.
– Наша работа станет намного легче. Мы просто сядем, расслабимся и поцелуем сами себя в задницу на прощание, – радостно сказал Нельсон.
Бэйлисс повернула голову назад как можно сильнее, потом бросила попытки.
– Мне кажется, нельзя одновременно сидеть и целовать себя в задницу.
– Три ножа в спину. Хет-трик, – Нельсон положил буррито и зааплодировал.
– И что мне за это будет? – спросила Бэйлисс.
– Тебе придется броситься на амбразуру. Если кто-то спросит, это ты пнула Вулрича.
– Ты же на самом деле этого не скажешь? – Бэйлисс села прямее.
Нельсон пожал плечами и вытер пальцы.
– Может быть. Не знаю. Я не всегда понимаю, что сделаю в следующую минуту.
Бэйлисс поджала губы и выглянула в окно. Вот бы Купер открыл шкатулку. Все, что угодно, будет лучше ее нынешней жизни.
– Тут вкусно? – спросила женщина в красном. Бэйлисс быстро развернулась к ней. Странно, что она появилась так внезапно. Ее специально учили замечать объекты размером с человека. Но женщина в красном – красное платье, красные туфли, красные ногти – стояла рядом и спрашивала, пришлась ли ей по вкусу местная кухня.
– По-моему, повар скоро покончит с собой, – сказала она.
– Так хорошо? – Женщина в красном криво улыбнулась. Она казалась странно знакомой, как будто они уже встречались где-нибудь в книжном магазине или в кино. Глаза у нее были темные, а длинные черные волосы она собрала в хвост.
– Если вас интересует местная еда, лучше спросите у него, – Бэйлисс указала на Нельсона, – он тут завсегдатай.
– Я бы спросила, но он меня не видит. Никто не видит, кроме вас, – объяснила женщина, – и никто не замечает, что мы разговариваем.
Бэйлисс мгновение смотрела на женщину, потом перевела взгляд на Нельсона. Он ел свой буррито, откусывая громадные куски. Он как будто боялся, что, если он на секунду отвлечется, буррито бросится к двери. В принципе это казалось вполне вероятным. Он немного наклонил голову, глядя на еду. Но не на них. Бэйлисс помахала рукой у него перед лицом. Нельсон посмотрел сквозь нее.
