По мере того как война близилась к завершению, мысль о послевоенной реконструкции все глубже укоренялась в сознании людей. В 1918 г. многие задуманные проекты оказались слабо разработанными и, попав в руки Министерства финансов, были забыты. Но на этот раз сама война являлась действительно народной. Идеи были четко выражены, поддерживались общим демократическим порывом и имели научную основу. Как только война закончилась, результат этих умонастроений стал очевиден при довольно драматических обстоятельствах. В мае 1945 г., через несколько дней после победы над Германией, когда военные действия против Японии на Дальнем Востоке еще продолжались, коалиционное правительство Черчилля неожиданно распалось. Глава Лейбористской партии, отвечая на пожелания рядовых ее членов, настоял на том, чтобы министры-лейбористы, к огромному разочарованию Черчилля, покинули кабинет. Всеобщие выборы были назначены на июль.
Повторить «купонные выборы» 1918 г. теперь было нереально. Возможно, Кейнс оказался тогда не совсем прав, утверждая, что чистоту тех выборов подпортили истерические выкрики типа «повесим кайзера», хотя отчасти так оно и было. Общая патриотическая экзальтация ноября-декабря 1918 г. сослужила в то время плохую службу духовному состоянию народа. Настроение, присущее британцам в июне-июле 1945 г., было куда более трезвым. Население сосредоточилось на проблемах жилья, здравоохранения, полной занятости и возрождения промышленности, т. е. гораздо больше интересовалось послевоенным социальным переустройством, чем внешней и имперской политикой. Поэтому престиж и власть Черчилля, который во время войны пользовался огромным уважением, теперь были не только не нужны партии консерваторов, но даже мешали ей.
К всеобщему изумлению, в результате таких умонастроений произошло беспрецедентное изменение в распределении голосов избирателей между партиями, какого страна не видела с 1906 г. Лейбористы выиграли 203 новых мандата, получив в целом 394 места в Парламенте против 210, доставшихся консерваторам. Отнюдь не яркий, немногословный лидер лейбористов К.Эттли вдруг оказался на Даунинг-стрит, 10, во главе правительства, избранного подавляющим большинством. Рядом с ним заняли места его опытные коллеги: Бевин, назначенный на пост министра иностранных дел, Моррисон, заместитель премьер-министра, Далтон, министр финансов, и сэр Стаффорд Криппс во главе Министерства торговли. Так прореагировали британцы на изменившуюся во время войны общественную атмосферу. Кроме того, это был их приговор по тем делам, что вызывали горечь в 30-е годы — о мюнхенском договоре, об Испании, о Ярроу и о «голодных маршах», — с запозданием приведенный в исполнение. Британия — редкий момент в ее истории! — являла собой картину разобщенности и нарушения преемственности. И левые министры, и сам электорат пребывали в состоянии одновременно восторга и недоумения. Новый министр-лейборист Джеймс Гриффитс в неподдельном изумлении вопрошал по этому поводу: «И что же дальше?
Послевоенный период
Однако в действительности преемственность никто не нарушал, просто одна фаза развития следовала за другой. В течение шести лет правления, с 1945 по 1951 г., лейбористское правительство пользовалось поддержкой населения, хотя бывали и периоды неприятия. Лейбористы сумели создать новый тип консенсуса — социал-демократическую модель, которая базировалась на смешанной экономике и государстве всеобщего благосостояния, обеспечила достаточно благополучный переход Британии через трудные годы послевоенной трансформации и сохранилась в своей основе в течение жизни еще одного поколения и даже дольше. Только в конце 70-х годов, когда возник совсем новый политический и экономический климат, наследию Эттли был брошен решительный вызов. Но до тех пор баланс между нововведениями и стабильностью, достигнутый в послевоенные годы, как будто бы устраивал всех.
Безусловно, правительству Эттли удалось воплотить большую программу реформ. Основные отрасли промышленности и ведомства перешли в государственную собственность, среди них: угольная промышленность, железные и автомобильные дороги, гражданская авиация, газ, электричество, телеграф, радиовещание и даже Банк Англии. Всего в общественную собственность перешло 20 % национальной индустрии. Теперь свободные от контроля общественности корпоративные группы капиталистов были заменены столь же недоступными для надзора корпоративными группами бюрократов. Только в ходе национализации предприятий металлургической промышленности в 1948–1949 гг. выявились разногласия в правительстве по поводу основных условий обобществления, как они определялись в манифесте лейбористов 1945 г.
Сфера социального обеспечения, финансируемая государством и символизирующая «государство всеобщего благосостояния» тоже расширилась. Национальная служба здравоохранения, введенная Бивеном в 1946 г. и начавшая работать в июле 1948 г., стала самым впечатляющим и одновременно самым противоречивым нововведением. По поводу ее реформирования кипело немало споров, и именно она вызвала сопротивление врачей, которые с тревогой следили за попытками превратить их в государственных служащих, работающих за зарплату и лишенных частной практики. Однако общественное единодушие в поддержку социальных преобразований, возникшее после войны, было достаточно сильным, что позволило провести закон через Парламент и воплотить в жизнь бесплатное медицинское обслуживание, доступное всем гражданам. Следующей мерой, о которой еще во время войны писал в своем докладе Беверидж, стало введение в 1946 г. всеобщей системы социального страхования. Снова началось строительство муниципального жилья, финансируемое государством, в результате чего к 1952 г. появилось больше миллиона новых или временных квартир. Были увеличены пенсии по старости, пособия на детей, а также срок обязательного школьного образования.
Не надо думать, что эти меры встретили всеобщее одобрение, как сейчас часто пишут. Правительство вынуждено было пойти на многие уступки. Бивену даже пришлось разрешить врачам иметь частную практику и оставить «платные койки» В национализированных больницах, продемонстрировав пример чисто английского компромисса.
В среднем образовании частные учебные заведения процветали наряду с государственными средними (грамматическими) школами. На всем протяжении правления социалистов после 1945 г. частные школы, такие, как Итон, существующие на благотворительные средства, развивались как никогда бурно, поскольку их положение защищало Управление налоговых сборов. Строительство бесплатного жилья тоже вскоре сошло на нет, поскольку необходимо было поощрять строительство домов на продажу в соответствии с принципом «демократия на основе частной собственности».
Тем не менее, со всеми этими ограничениями, государство всеобщего благосостояния получило широкую поддержку, и еще примерно двадцать лет оно воспринималось как обязательный атрибут сбалансированного общества, с сочувствием относящегося к человеку. Несмотря на министерский скандал, приведший к отставке Эньюрина Бивена и двух других министров, на различные обвинения в его адрес и благодаря все той же общественной поддержке государство всеобщего благосостояния пережило все эти трудности без особого ущерба для себя. Сохранилась и приверженность всеобщей занятости, а также региональной политике, вдохнувшей новую жизнь в прежде разоренные районы, такие, как индустриальные долины Уэльса, Дарем, Камберленд и центральный промышленный пояс Шотландии. Учитывая все эти положительные моменты проводимых реформ, профсоюзные деятели готовы были примириться с замораживанием заработной платы, девальвацией фунта стерлингов и другими испытаниями. Их преданность своему правительству оказалась сильнее пережитых трудностей.
