Побывав в Вене, Мариенбаде, снова в Вене, Гоголь в конце сентября направился в Россию.
Его новое, третье по счету, заграничное путешествие приходится на 1840 – 1841 годы. Через Вену и Венецию он поехал в Рим, куда прибыл 25 сентября. Это четвертое посещение Гоголем Рима было самым долгим – почти год, по крайней мере больше десяти полных месяцев. Причем за все это время писатель из Рима никуда не уезжал, хотя бы ненадолго (по крайней мере мы о таких отлучках ничего не знаем).
Что касается Стендаля, то он 24 мая 1839 г. вновь отправился в Италию. Через Цюрих, Люцерн, Турин, Геную, Ливорно, Сиену он приехал в Чивита-Веккью и вновь вступил в обязанности французского консула. На этот раз он пробыл в Италии до 21 октября 1841 г., то есть более двух лет. Таким образом, Гоголь приехал в Рим, когда Стендаль уже был там, и уехал, оставив в Италии Стендаля.
Итак, Гоголь никуда не выезжал из Рима, разве что бывал в его окрестностях. Думается, что приморский городок-порт, где подолгу жил Стендаль, в их число не входил: для того времени это было пусть небольшое, но все-таки путешествие, которое занимало целый день. Стендаль, если уж ехал из Чивита-Веккьи в Рим, то не на день, на два, а надолго. Он обычно приезжал в столицу на несколько недель и больше. Установлено, что он жил в Риме с 29 сентября до 23 октября 1840 г., затем с 21 ноября 1840-го до 11 января 1841-го, потом с 23 января до 1 марта, с 31 марта до 10 июня 1841-го. Как видим, он больше бывал в Риме, чем в своем консульстве, вполне доверяя своему помощнику Лизимаку Тавернье. Как верно заметил Мишель Крузе, его подлинным домом была квартира в Риме, на улице Кондотти, где у него было двое слуг
[244].
Вот в эти четыре временных промежутка и могла состояться их встреча (или даже встречи). Оба жили почти рядом, вблизи площади Испании, которую так любил Гоголь, могли заходить в одни и те же расположенные там кафе.
Итак, позволим себе предположить, что Гоголь мог познакомиться с автором «Прогулок по Риму» (книгу эту он имел, но об этом ниже) в конце 1836 – начале 1837 г. в Париже. Если тогда знакомство состоялось, пусть даже самое шапочное, то в Риме такое знакомство могло продолжиться. Стендаль был старше Гоголя на двадцать шесть с лишним лет (один родился 23 января 1783 г., другой – 1 апреля 1809 г.), поэтому и он мог быть в числе тех «молодых русских», о которых он писал в «Записках туриста».
Но предположение наше не подкреплено пока никакими документальными данными. Думается, что сквозное знакомство с архивом братьев Тургеневых и их ближайшего окружения (Карамзиных, Вяземских, Вьельгорских, Волконских и т. д.) может принести интересные результаты. Было бы также полезно предпринять розыски архивных материалов, так или иначе связанных с салоном супругов Ансело, и познакомиться с донесениями русских дипломатов, посылавших реляции из Рима в российское Министерство иностранных дел, например И. А. Потемкина или П. И. Кривцова.
Вопрос о том, с какими произведениями Стендаля мог быть знаком Гоголь, решается, основываясь вот на каких соображениях. Прежде всего отметим, что Гоголь почти наверняка читал переводы небольших отрывков из книг и статей Стендаля, печатавшихся либо анонимно в журналах «Сын Отечества» (1822 и 1829 гг.), «Московский телеграф» (1827), «Телескоп» (1832), либо с указанием авторства – в «Вестнике Европы» (1829) и «Сыне Отечества» (1830). С еще большим основанием можно предположить, что Гоголь читал тексты Стендаля в «Литературной газете», в которой он сам сотрудничал. Здесь были напечатаны четыре отрывка из «Прогулок по Риму»: «Монастырь Св. Онуфрия» (1830. № 58), «Письмо Наполеона к Жозефине» (там же), «Банкир Торлониа» (1830. № 59) и «Г. Гирланда рассказывал нам о всех несчастиях, приключившихся с Россини в день первого представления в Риме Севильского цирюльника...» (1830. № 60). Не будем забывать, что три из этих отрывков (если не все четыре) перевел приятель Гоголя по Нежинской гимназии Василий Игнатьевич Любич-Романович (1805 – 1888)
[245]. Вот что, между прочим, писал о нем Гоголь Н. Д. Белозерскому 21 февраля 1836 г.: «Романович женился на одной вдове, вояжировавшей в Италию»
[246]. Речь идет о Клеопатре Ниграделло-Негри, видимо бывшей до этого замужем за каким-то итальянцем. Может быть, именно поэтому Романович перевел отрывки из книги Стендаля о Риме? Добавим, наконец, что в журнале «Живописное обозрение» за 1837 и 1838 г. трижды упоминалась (и пересказывалась) эта книга Стендаля; на нее же ссылался А. Н. Волконский в своих «путевых воспоминаниях» об Италии (частично печатались в «Московском наблюдателе» в 1837 г.).
Вообще можно сказать, что стендалевские «Прогулки по Риму» были одной из его самых популярных книг. Достаточно сказать, что это была единственная книга Стендаля, «удостоившаяся» к тому времени бельгийской контрафакции. Была эта книга популярна и в России. Для русских читателей «Прогулки по Риму» представляли интерес не только как сухой путеводитель по городу, куда так многие ездили, но и как свидетельство очевидца, исключительно наблюдательного и умного, о современном состоянии страны. Видимо, многие русские путешественники, собиравшиеся в Италию, запасались в дорогу этой книгой Стендаля. Возможно также, что ею широко пользовались многочисленные русские художники, жившие и работавшие в Риме, с которыми там встречался Гоголь, например, живописец Александр Иванов или скульптор Николай Рамазанов. Представляется интересным обследовать их архивные фонды, особенно переписку и дневниковые записи, если они вели дневники, попытаться разыскать принадлежавшие им книги (или хотя бы их упоминания).
Не приходится удивляться, что «Прогулки по Риму» Стендаля оказались и в библиотеке Гоголя, причем в бельгийском издании 1830 г. Упоминание «Прогулок» есть в списке книг, подаренных Гоголем его другу А. С. Данилевскому. Точного времени передачи этих книг мы не знаем, но можно предположить, что это произошло после возвращения писателя из-за границы в 1841 г. (самая «новая» книга из списка датируется 1839 г.). Ряд из подаренных Гоголем книг (работы Тьери, Мишле, Миллера, Вильмена и др.) несомненно относятся ко времени занятий Гоголя всеобщей историей (1834 г.), по крайней мере большинство из подаренных Данилевскому книг описано в относящейся к тому времени «Библиографии средних веков»
[247], составленной Гоголем для студентов Петербургского университета. Трудно предположить, что все эти книги писатель брал с собой в Европу. Они, вероятнее всего, оставались в России. «Прогулки по Риму» он, напротив, из Европы привез.
Мы знаем, что Гоголь относился резко отрицательно к современной ему французской литературе, разделяя в этом взгляды многих русских критиков тех лет. Он об этом писал не раз – и в статье «О движении журнальной литературы», и в «отрывке» «Рим». Поэтому Стендаль как представитель этой литературы особого интереса у него вызвать не мог. В этом отношении взгляд Гоголя на творчество Стендаля как автора «Красного и черного» и других романов и повестей (вернее, отсутствие такого взгляда) вполне согласуется с отношением к Стендалю русской критики тех лет: она о нем просто ничего не писала. Лишь Пушкин и Вяземский отнеслись к художественным произведениям Стендаля с интересом. Для остальных он оставался знатоком Италии, увлекательным о ней рассказчиком. Возможно, именно поэтому в списке подаренных Гоголем Данилевскому книг (книг иностранных, французских) фигурирует и «Пармский монастырь». Это единственное чисто художественное произведение из подаренных книг, все остальные – это книги по истории, а также «Прогулки по Риму» как превосходный путеводитель, насыщенный к тому же немалым числом исторических сведений.
