Даже обдуманные риски иногда приводят к сбоям. Главное — уметь учиться на ошибках. Профессор Эми Эдмондсон из Гарвардской школы бизнеса уверена: все говорят, что хотят учиться на ошибках, но в большинстве случаев так не поступают
[442]. Компании должны сначала научиться не искать виноватых. Вместо того чтобы «убивать гонца», его нужно ободрить, а не наказывать или увольнять. По-видимому, топ-менеджеров беспокоит: если они не найдут виноватого, люди подумают, что им многое может сойти с рук, и планка производительности снизится. Их можно понять: мы обе руководим лабораториями, где трудится много народу, и все порой пробуют что-то новое. У некоторых сотрудников есть достаточно твердости, чтобы поставить под сомнение процедуры, которым мы уже давно следуем, или продолжать пробовать инновации, пока не будет достигнут положительный (или отрицательный) результат. Мы ценим научных ассистентов, склонных к экспериментам и упорствующих, потому что их уверенность часто приносит ощутимые плоды. И большинство из них умеют отличать хороший риск от плохого и определять, на какой из них стоит пойти.
Уровень 4: неудачи не пугают
Лезьте на ветку. Там и висит фрукт.
Джимми Картер (цитата по книге Кэтрин и Росс Петрас Age Doesn’t Matter Unless You’re a Cheese: Wisdom From Our Elders («Возраст не имеет значения, если вы не сыр. Мудрость старейшин»))
Мы достигаем высшего уровня уверенности, когда осмеливаемся на неудачу, зная, что самый большой прогресс происходит на грани нашей зоны безопасности. На самом деле те, кто идет на обдуманный риск, часто терпят поражение, но в итоге приходят к победе. Им удается преуспеть, потому что они учатся на своих ошибках и обладают решимостью идти дальше. Они — образец твердости, горят страстью к единственной цели и непоколебимы в стремлении ее достичь, каковы бы ни были препятствия и сколько бы ни понадобилось времени
[443].
Анджела Дакворт и ее коллеги разработали шкалу стойкости для измерения этого качества
[444],
[445]. Для студентов Пенсильванского университета баллы в этом простом тесте из 12 вопросов оказались более показательными для прогноза их среднего балла аттестата, чем оценки по экзамену SAT. В военной академии Уэст-Пойнта Дакворт раздала тест «Шкала стойкости» 1200 новобранцам, только приступившим к изнурительной первой летней тренировке. Результаты опросника дали лучший прогноз того, кто останется учиться, а кто вылетит из академии, чем ее сложный тест «Общий уровень кандидата».
Нетрудно догадаться: один из ключевых компонентов шкалы стойкости — это вера в то, что неудачи при преодолении трудностей неизбежны. Шкала стойкости адаптирована и для работы с детьми, оценивая такие качества, как умение упорно трудиться и доводить начатое до конца. Если мы хотим подготовить учеников испытывать новые границы в быстро меняющемся мире, образовательная система должна учить экспериментировать, выдвигать гипотезы, задавать вопросы и терпеть неудачи, чтобы дети учились на ошибках. Между настойчивостью и самоуверенностью тонкая грань. Иногда наши идеи ошибочны. Однако достаточное знание контента и критическое мышление — два из навыков 6С — помогают оценить, заслуживает ли внимания конкретная идея. Благодаря провалам мы получаем параметры сравнения, чтобы определить эффективность чего-то нового. Если мы будем думать только о правильном ответе, никогда не станем искать других способов решения задачи.
И правда, в каждом провале кроются возможности для обучения. Есть даже исследование того, как ошибки помогают лучше усваивать новую информацию. Почему это так? И почему люди не любят ошибаться? Исследователи из Британии Розалинд Поттс и Дэвид Шенкс попросили взрослых в попытке запомнить смысл нового слова (например, абуломания) либо придумывать ответы, либо выбирать между двумя возможными значениями (например, «патологическая нерешительность» и «сильное желание открытых пространств»)
[446]. Они обнаружили, что мы узнаём больше, давая неправильные ответы, чем когда мы более пассивны и выбираем один из двух вариантов. Те, кто много ошибается, запоминают в итоге больше слов. Это связано с тем, что генерирование ответа — даже неправильного — требует более глубокого мыслительного процесса, чем простой выбор варианта. Кроме того, когда человек чего-то не понимает, он лучше сосредоточивается; ошибаться не любит никто. (Кстати, абуломания означает патологическую нерешительность.)
Родителям бывает трудно хвалить ребенка за процесс обучения, потому что они слишком сосредоточены на результате. Одна из нас помнит, как с гордостью показала табель успеваемости с блестящим баллом в 95 % отцу. Он в шутку спросил: «А что же случилось с остальными пятью процентами?» Этот ответ обесценил весь тяжелый труд, стоявший за выдающимся баллом. Казалось, делая акцент на результате, папа принизил ее усилия. И такая модель поведения имеет странный и парадоксальный эффект — она подрывает уверенность в себе, необходимую для продолжения работы. В недавнем исследовании выяснилось, что снижение давления относительно учебы обладает любопытным воздействием — помогает добиваться успеха. Но, возможно, это не вызовет такого удивления в свете исследований Кэрол Дуэк. Она напоминает: когда детям говорят, какие они умные, те с большей вероятностью отказываются от трудных задач. В противоположность тем, кого хвалят за усилия.
Два французских ученых, Фредерик Отен и Жан-Клод Круазе, поставили действительно интересный эксперимент с шестиклассниками, который вылился в серьезное повышение уверенности и эффективности детей
[447]. Исследователи сначала попросили всех решить несколько сложных анаграмм. Вот одна простая, если вы знаете французский: сделайте nechi настоящим словом
[448]. Затем ученые сказали первой группе шестиклассников, что эти анаграммы трудные, но если потренироваться — так же, как кататься на велосипеде, — у них получится лучше. Вторую же группу детей спросили, как они решили анаграммы, не обсуждая роль практики или уровень сложности. Различия проявились далее.
