– Но бывает и по-другому: сначала у тебя появляется теория, потом ты находишь факты, которые ее подтверждают. Что скажешь по этому поводу? – спросил Абберлайн, глаза которого возбужденно блестели.
«А ведь надо отдать ему должное, – подумал Обри. – Когда он начинает излагать…»
– Продолжай.
– Ты заметил, что этот индийский чудак ходит босым?
– Заметил. Должно быть, экономит на пошиве ботинок…
– Теперь, помня, что индус ходит босым, посмотри еще раз на засохшее пятно крови.
Обри послушно вгляделся в пятно. Абберлайн наблюдал, как до напарника медленно начинает доходить смысл его изысканий.
– Боже милостивый, да ты прав: это след.
– Верно, Обри. Не просто след. След босой ноги. Теперь давай порассуждаем. Мы с тобой вчера стояли вон там.
Абберлайн повел Обри на то место, где менее суток назад они оба стояли, переминаясь с ноги на ногу и слушая разгневанную миссис Во.
– Напряги воображение и представь оконное стекло целым. Когда темно, оно становится зеркалом. Согласен? Черным зеркалом. Так вот: перед тем как это черное зеркало разлетелось вдребезги и на нас обрушились семь бед, я кое-что на нем разглядел.
– Ты увидел нападавшего раньше, чем он бухнул камнем по стеклу?
– Нам сейчас кажется, что нападавшим был индийский парень. Иначе зачем ему разбивать стекло, так? Но я видел не индуса. Тот, кого я увидел, был более рослым и плотным. И это наводит меня на мысль… А не видел ли я отражение?
Абберлайн потер лоб, словно выдавливая ответ из собственных мозгов.
– Обри, а как тебе такая мысль? Что, если один или двое молодцев Каваны находились у нас за спиной? Что на это скажешь?
– Мы дверь закрыли на задвижку. Как они могли попасть внутрь?
– Сейчас покажу.
Абберлайн потащил Обри к двери угольного подвала. Она была приоткрыта. Ничего подозрительного. Но посередине погреба начиналась борозда, явно оставленная чьими-то ногами. Она тянулась вверх, прямо к дверце, выходящей на улицу.
– Понял! – воскликнул Абберлайн. – Пошли…
Они вернулись на кухню и снова встали на свои вчерашние места.
– Если мы правильно стоим и если вчера я действительно видел в оконном стекле отражение, получается… Этот громила лишь ждал момента, чтобы нас прикончить. Он ведь был совсем рядом. А мы, не забывай, стояли к нему спиной. Ты понимаешь, Обри? Мы были для него удобной мишенью. Пара раскормленных уток, ждущих, когда им свернут шеи. Он мог проломить нам черепа дубинкой. Мог полоснуть ножичком по горлу… А индус, зная, что этот громила находится у нас за спиной, вдруг взял и расколошматил окно.
Абберлайн посмотрел на ошеломленного коллегу:
– Как ты думаешь, зачем ему это понадобилось, Обри? За каким чертом он разбил стекло и прыгнул в кухню?
Часть вторая
Потерянный город
33
У пятнадцатилетней Иви Фрай, дочери Итана и покойной Сесилии, появилась новая привычка. Нельзя сказать, что Иви слишком уж ею гордилась, но и сопротивляться тоже не пыталась. С какого-то момента эту любопытную девчонку потянуло подслушивать разговоры отца с Джорджем Уэстхаусом, когда тот приезжал к ним домой.
А почему бы и нет? Не ее ли отец постоянно говорил, что скоро она включится в «борьбу»? И не была ли его любимой присказкой поговорка «лови момент»?
Иви и ее брат-близнец Джейкоб уже несколько лет учились премудростям ассасинов, проявляя изрядное рвение. Джейкоб, больше тяготевший к спорту, обожал учебные поединки. В них он чувствовал себя как рыба в воде, хотя, в отличие от сестры, не имел природной склонности к поединкам. По вечерам брат и сестра любили поговорить о будущем. Оба с волнением и восторгом ждали дня, когда отец наконец-то покажет им знаменитый скрытый клинок.
Однако интересы Иви простирались дальше упражнений с оружием. То, что давалось легко, не захватывало ее так, как брата. Стоило отцу показать им утром новый прием в сражении на мечах, как Джейкоб потом весь день проводил во дворе их дома в Кроли, бешено кружась, словно дервиш, и осваивая полученные уроки. Иви же частенько сбегала с таких занятий, заявляя, что ей скучно без конца повторять одни и те же движения. Если старшего Фрая не было дома, она пробиралась в его кабинет, где отец также хранил книги.
Получение новых знаний – вот что воспламеняло воображение Иви. Она зачитывалась летописями, оставленными великими ассасинами прошлого и, прежде всего, легендарного Альтаира ибн Ла-Ахада, чье имя в переводе с арабского означало «летящий орел». Ее захватывали мемуары смелого и обаятельного флорентийца Эцио Аудиторе, англичанина Эдварда Кенуэя, француза Арно Дориана, африканца Адевале, мулатки Авелины де Грандпре и, конечно же, Арбааза Мира, с которым отец в молодости провел много времени вместе.
Все эти люди вели неустанную борьбу, не давая тамплиерской заразе расползаться по миру. В разные века и в разных странах они боролись за свободу. Нередко их борьба сопровождалась поисками очень древних предметов. Но не таких, что пылятся на полках музеев. Предметы, за которыми в равной степени охотились ассасины и тамплиеры, остались от невероятно древней цивилизации – цивилизации Тех-Кто-Пришел-Раньше. Особый интерес для обоих орденов представляли частицы Эдема. Они являлись источниками поистине сказочной силы и якобы заключали в себе обширнейшие знания о прошлом, настоящем и будущем. Но не все знаменитые ассасины верили в упомянутые свойства древних артефактов. Альтаир ибн Ла-Ахад подозревал, что эти предметы – не более чем забавные безделушки. Иви внимательнейшим образом прочитала перевод его рукописи и поняла: чужого мнения ей недостаточно. Ей захотелось самой увидеть частицы Эдема, подержать их в руках и почувствовать связь с цивилизацией, существовавшей в незапамятные времена. Иви хотелось понять эти неведомые силы, что помогли сформировать человечество.
И потому, когда однажды вечером из-за дверей отцовского кабинета девушка уловила слово «артефакт», она остановилась и стала слушать разговор взрослых. Потом еще раз, и еще. Так повторялось всякий раз, когда к отцу приезжал Джордж Уэстхаус.
Порой в мозгу Иви вспыхивал вопрос: знает ли отец о ее подслушиваниях? Очень по-отцовски было бы знать и ничего не говорить. Совесть Иви несколько успокаивало то, что отец не обязательно стал бы возражать. И потом, она всего лишь раньше времени узнавала сведения, которые ей так и так предстояло узнать.
– А твоему парню в смелости не откажешь, – говорил Джордж Уэстхаус.
– Да. Его помощь повышает шансы на усиление нашего влияния в Лондоне. Тамплиеры считают, что от нас почти ничего не осталось. Пусть пребывают в такой уверенности. Зато в их рядах действует наш агент, и это дает значительные преимущества.
– Конечно, – согласился отцовский гость, – но только если он узнает что-то полезное для нас. Может, уже узнал?
