– Не беспокойся, – ответил старик, отстраняя мальчика, – и не мешай, а то рассыплешь мой порошок. Дай мне сделать что нужно.
– Но что будет, если он это выпьет?
– Ему немного непоздоровится, только и всего, – с улыбкой сказал Фолс. – А это он заслужил по всей справедливости. В худшем случае его вырвет пару раз, потому что это не что иное, как рвотный порошок.
– Ну, это ему не повредит, – успокоился Джордж. – Однако разве он по вкусу не догадается, что тут что-то не так?
– Не думаю, – этот порошок растворится полностью. И если даже он и почувствует, что вкус не тот, будет уже поздно. Однако и негодяй же наш Москито! – сменил тему старик. – К счастью, мы пришли вовремя, иначе этот плут наелся бы до отвала, а вся остальная мука высыпалась бы на землю.
– А что, соседи не могли бы ему помешать?
– Соседи? – повторил Фолс, покачав головой. – Вряд ли они взяли бы на себя такие хлопоты. Здесь каждый скорее обрадуется при виде чужого несчастья, он скорее посмеется над ближним, чем поможет ему. Ты в своей жизни встретишь множество случаев, подтверждающих мои слова. Да, впрочем, может быть, мы и сами не лучше других. Вот, например, разве тебе не случалось рассмеяться, увидев, как кто-нибудь спотыкается или падает? Оставался ли ты серьезным, когда у кого-нибудь сильный ветер срывал шапку с головы? Наверное нет. Мы рады посмеяться над шуткой, даже если она вредит нашему ближнему, и не всегда готовы воспрепятствовать ей, хотя впоследствии и пожалеем беднягу. Я мог бы привести тебе сотни таких примеров, но нам не следует терять время.
Старик загасил огонь, и после короткого обеда они снова отправились на работу. Но прежде, однако, друзья подвесили мешок с мукой так высоко, что Москито, который, впрочем, и не показывался, точно не смог бы его достать.
В то время, когда они усердно копали землю, мимо них проехало несколько человек с навьюченными лошадьми. Они остановились возле ямы наших старателей и спросили, довольны ли они своей добычей.
– Так себе, – ответил старик. – Вы тоже, кажется, не слишком-то довольны?
– Напротив, все не так уж плохо, – возразил один из путников, – но мы хотим попробовать счастья в другом месте.
– И куда вы теперь направляетесь? – спросил Джордж.
– Скорее всего, к югу, – был ответ, и караван двинулся дальше.
– Вот тебе урок, – со смехом сказал старик, – никогда не спрашивай золотоискателей, куда они идут. Они действительно этого не знают, и большей частью останавливаются просто по наитию. Когда же они отправляются в известное им место, то никому не скажут, куда именно. И если бы эти люди точно назвали тебе какую-нибудь местность, то можешь не сомневаться, что это была бы ложь.
– Но не все же люди лгут, – возразил Джордж.
– Друг мой, – ответил старик, – в твои годы еще можно доверять людям. Но когда ты станешь постарше, то будешь смотреть на них другими глазами. Постой-ка, – вдруг спохватился он, – что это там такое? Смотри, весь народ бежит вниз.
– Там, наверное, что-то случилось! – воскликнул Джордж, бросив лопату и хватаясь за куртку.
– Оставайся лучше здесь, мой милый, – сказал старик. – Скорее всего, там какая-то пьяная драка, и чем дальше от нее, тем лучше.
– А может быть, это опять медведь попал в яму, – засмеялся Джордж.
– Нет, такое если и случится снова, то еще очень не скоро. Однако мне кажется, что там зовут на помощь.
– И мне тоже так послышалось. Пойдемте туда! – Мы можем пойти узнать, в чем дело, – согласился старик, – но если там не происходит ничего особенного и мы не нужны, то сразу вернемся обратно.
– Не захватить ли с собой ружье?
– Ружье? Зачем? – со смехом сказал старик. – Ты что, действительно думаешь, что там опять попался медведь? Нет, не трогай ружье. Беги вперед, а я приберу золото: как его ни мало, но оставлять добычу без присмотра не следует.
Джордж бегом бросился вниз по долине.
– Что там такое? Что случилось? – спрашивал он у тех, кого обгонял.
– Не знаем, – отвечали ему, – но, похоже, там кого-то засыпало.
– Засыпало? – Джордж не понял, что ему этим хотели сказать. Но место, где толпился народ, было уже близко, и через пару минут Джордж до него добежал.
– Что случилось? – спросил он у ближайшего соседа.
– Обвал. Двоих засыпало, – услышал он в ответ.
– Господи! А можно ли им помочь?
– Там уже работают, не ходи. В яме больше никто не поместится. Они и так копают изо всех сил.
Джордж пробрался вперед и увидел яму, из которой человек пять выбрасывали землю с такой поспешностью, как будто их собственная жизнь была в опасности. Возле ямы стоял человек, который тоже только что в ней работал. Пот градом катился с его лица. К нему подошел его товарищ с лопатой и сказал:
– Я сегодня поутру предостерегал Джона, но он не хотел меня слушать и копал все глубже и глубже в стену. Да, там было видно золото, но так работать нельзя, это опасно. Теперь они, бедные, лежат там, под землей, как будто сами приготовили себе могилу…
Люди, находившиеся в яме, работали без устали. Когда один выбивался из сил, его тотчас же заменял другой. Наконец один из рабочих наткнулся на что-то мягкое. Он отбросил в сторону землю, и показалась нога одного из несчастных. Быстро, как только можно, его освободили от земли, вытащили наверх и принялись приводить в чувство. Остальные продолжали копать, надеясь добраться до его напарника.
Вскоре откопали и этого несчастного. Увы, обвал застал его в тот момент, когда он глубоко засунул голову в забой, и его нельзя было достать иначе, как сняв всю землю сверху.
Тем временем радостный крик приветствовал возвращение к жизни первого спасенного. Окружавшие его люди, по большей части грубые, не слишком чувствительные, делали все, что могли, стараясь ему помочь. Но со вторым все усилия были напрасны. Его придавила слишком большая масса земли, и он, похоже, уже давно испустил дух.
Как только Фолс понял, в чем дело, он немедленно принес из своей палатки нужные лекарства и немало способствовал спасению первого работника.
Умершего отнесли в его палатку, чтобы похоронить на следующий день.
В этот день никто из рудокопов не вернулся к работе. Люди собирались группами и наперебой рассуждали об этом печальном происшествии. Так обычно и бывает: сломает кто-нибудь руку или ногу, или с ним случится другое несчастье, и каждый начинает рассказывать такую же или подобную историю, приключившуюся с ним самим или с одним из его знакомых.
Старый Фолс запретил вести подобные разговоры с бедным, еще с трудом дышавшим больным. Но его не слушали: только один рассказчик умолкал, как тут же вступал другой, и все повторялось снова. Тогда раздосадованный старик сдал пострадавшего на руки его приятелям и отправился вместе с Джорджем в их палатку.
