— Гости уже прибыли? — спросил он у такой же упитанной седовласой женщины, служанки, простая серая одежда которой выдавала в ней нечистокровную.
Цита покачала головой.
— Нет, я не слышала, чтобы экипажи возвращались. В них запрягли лошадей еще до заката солнца, и, как только погас последний луч, они тут же отправились на вокзал.
В этот момент вошла молодая женщина с младенцем на руках. Лучиано просиял. Все любили веселую милую Рафаэлу, которая несколько лет назад пришла в этот дом вместе с Цитой и взяла на себя задачу кормить вечно голодного младенца, которого сделала для себя Мелита, кузина графа Клаудио, после того как по истечении долгих лет ей так и не удалось родить самой. Через пять лет ей надоело заботиться о маленьком мучителе, и она стала все чаще поручать его заботливой Рафаэле.
Лучиано обменялся парой шутливых фраз со служанкой, после чего снова повернулся к Ците.
— Ты не знаешь, куда подевался Франческо? — спросил он.
При этом он выпрямился во весь рост и сделал мрачное выражение лица, чтобы тем самым показать недовольство своим слугой, но, по крайней мере, на Циту это совсем не подействовало. Она улыбнулась и пригладила его торчавшие во все стороны волосы.
— Граф Клаудио позвал Франческо, чтобы он поехал на вокзал. Ты уже насытился, мой дорогой?
Прежде чем Лучиано успел ответить, в комнату стремительно ворвалась Кьяра, а за ней на расстоянии двух шагов, как всегда, следовала ее служанка Леонарда. У Кьяры было такое же круглое лицо, как и у ее кузена Лучиано, а также довольно заметные женские округлости, хотя ей, как и ему, не так давно исполнилось всего тринадцать лет.
— Пойдем, они здесь!
Она нетерпеливо смахнула черные пряди с лица.
— Кто? Все гости? — уточнил Лучиано, поспешив за ней.
— Нет, до сих пор я видела только Дракас из Вены. Они — невероятны! Но ты это увидишь сам.
Она округлила глаза и издала короткий нервный смешок.
Лучиано хотел спросить, что она имела в виду, но в этот момент они уже добрались до восьмиугольного зала, в котором должны были встречать гостей. Естественно, граф Клаудио, предводитель римского клана, был уже здесь, равно как и его ближайшие доверенные лица. Но Лучиано увидел также несколько старцев, в первую очередь, конечно, графа Джузеппе, который был не только дедушкой графа Клаудио, но и его предшественником на посту предводителя клана. Однако Лучиано совсем не интересовали члены своей семьи.
Тут Кьяра так резко остановилась перед ним, что он чуть не врезался в нее. Она сложила руки на груди и восхищенно вздохнула. Лучиано стал рядом с ней и проследил за ее взглядом, который сейчас был прикован к гостям из Вены.
Прибывшие Дракас в данный момент принимали витиеватые приветственные слова графа Клаудио. Да, теперь он понял, что Кьяра имела в виду. Они действительно были невероятными! Всех гостей из Вены отличали высокий рост и благородные черты лица, в том числе тонкий прямой нос. У всех были густые каштановые волосы, которые женщины уложили в красивые высокие прически, а мужчины завязали в хвост лентой, украшенной драгоценными камнями. Одежда гостей была сшита из дорогой ткани и как влитая сидела на их безупречных телах. По их виду совершенно нельзя было сказать, что они провели целых два дня в своих гробах на пути из Вены в Рим через Альпы. Нет, создавалось такое впечатление, будто целый рой слуг буквально только что подготовил их к балу в королевском дворце Хофбург. Лучиано постарался незаметно стряхнуть пыль со своих помятых брюк.
Граф Клаудио почтительно поприветствовал двух самых роскошных гостей — должно быть, это были барон Максимилиан и его сестра Антония — и пожал руки их спутникам. Затем он подозвал жестом двух мальчиков и двух девочек и с широкой улыбкой поприветствовал их тоже. Одна из девочек, как показалось Лучиано, была на пару лет старше его и Кьяры, другая не старше двенадцати. Потом один из мальчиков вышел вперед и грациозно отрекомендовался графу Клаудио.
— Франц Леопольд, — представился вéнец приятным голосом.
— Разве он не чудесен? — прошептала Кьяра и тихо простонала: — Я еще никогда не видела такого прекрасного существа. А как он двигается!
Исполненному зависти Лучиано ничего не оставалось, как только согласиться с ней. В это время Франц Леопольд отошел в сторону, чтобы мог представиться второй юный вампир из Вены.
— Я отведу тебя к нему, — сказал Лучиано и выступил навстречу Францу Леопольду.
Кьяра, прижав руку к груди, прошептала:
— Мне кажется, что я упаду в обморок, если он только посмотрит на меня.
— Не говори глупостей. Он будет ходить в академию вместе с нами, так что пойдем и познакомимся.
— Приветствую тебя, Франц Леопольд, меня зовут Лучиано, а это Кьяра. Добро пожаловать в…
Он замер на полуслове, так как мальчик, резко повернувшись, посмотрел на него с таким отвращением, что у Лучиано отбило всякую охоту знакомиться. Он почувствовал неудержимое желание погрызть ногти, но решил, что это еще больше ухудшит ситуацию. Казалось, этот неприятный взгляд парализовал его. Руки, которые он совсем недавно хотел протянуть в приветственном жесте, сцепились у него за спиной, а ноги едва не подкосились от волнения. Франц Леопольд растянул красивые губы в улыбке. Лучиано и не подозревал, что в одну улыбку можно вложить столько отвращения.
— Проклятие, неужели вы все здесь такие жирные и уродливые? Вам что, больше нечего делать, как только обжираться? Неудивительно, что Вечный город уже давно пришел в упадок. У меня только возникает вопрос, почему совет решил уберечь вас от полного исчезновения. Стоят ли усилия того?
Франц Леопольд огляделся по сторонам, а затем снова повернулся к Лучиано, который стоял все это время как вкопанный. Ему казалось, будто черные глаза вéнца пронзают его голову, словно клинки. При этом на лице Франца Леопольда появилось еще больше презрения, если такое вообще было возможно.
— Властитель ада, ты жалок. Пойди, погрызи ногти, если это тебя успокаивает!
Он развернулся и пошел к остальным членам своей семьи, которые всем своим видом выражали такую же надменность.
Лучиано так и стоял, остолбенев от происходящего, пока Кьяра не положила ему руку на плечо.
— Откуда он мог узнать? — спросил он ее.
У него было такое ощущение, словно он вот-вот расплачется. И он так бы и сделал, если бы мог.
— Ты про ногти? — Она пожала плечами. — Он не мог этого знать. Он просто угадал.
— Ах так? — Лучиано резко развернулся. — Он даже не видел моих рук. Как он мог додуматься до этого?
— Никак, если, конечно, он не умеет проникать в мысли других, — задумчиво произнесла Кьяра.
— Это ужасно! — застонал потрясенный Лучиано и закрыл лицо руками. — Я больше нигде не смогу спрятаться от его презрения.
