За столом, сервированным на шестьдесят персон, без малейшего вреда для обслуживавших гостей слуг легко уместились бы и все триста.
При словах «дверь заперта» Этьен и Поль вскочили, чтобы собственными глазами удостовериться в этом факте.
Так оно и было: ключ, вставленный в замок снаружи, был повернут на два оборота.
– Это еще что такое? – произнес барон, тоже подходя к двери, и, рассмеявшись, добавил: – Клод Тиру, вероятно, побоялся, что и мы убежим, и потому счел необходимым запереть нас!
В этот момент Этьен, остававшийся, вместе с Полем, у столь странно запертой двери, повернулся к отцу с признаками величайшего беспокойства.
– Что с тобой? – спросил господин де Ла Мюр.
– Возможно, я ошибаюсь, отец, но мне кажется, будто…
– Что?
– Будто по лестнице кто-то поднимается, – ответил Поль вместо брата.
– Ну да – Клод Тиру! – промолвил барон.
– Нет… тут идет не один человек, а, судя по тяжелым шагам, целое войско… Послушайте сами.
Господин де Ла Мюр приложил ухо к замочной скважине.
В зале воцарилось гробовое молчание. Каждый инстинктивно предчувствовал приближающуюся опасность и готовился встретить ее.
Сова вторично жалобно вскрикнула.
Бланш прижалась к Филиппу.
Вдруг дверь тихо, словно по мановению волшебной палочки, отворилась, и пропустила шесть, двенадцать, двадцать, тридцать, пятьдесят солдат вооруженных аркебузами; они шли медленно, как автоматы, и без всякой команды выстроились рядами перед входом, оставив дорогу трем мужчинам; при виде одного из них со всех губ сорвалось имя – дез Адре, но только с различными интонациями: женщины произнесли его с ужасом, мужчины – с яростью.
Последние быстро передвинули стол, соорудив нечто вроде баррикады, после чего поместили за ним женщин, а сами встали впереди.
Взрыв хохота барона дез Адре перекрыл шум разбившейся при этом посуды.
– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! Неужели вы, господа, полагаете, что этот стол может нам помешать! Ха-ха-ха! Ла Кош! Сент-Эгрев! Взгляните-ка на этих безумцев! Полюбуйтесь на них!
Ла Кош высморкался. Сент-Эгрев затеребил свои усики, что было у него признаком особенного удовольствия.
– Разбойник! – вскричал барон де Ла Мюр.
– Разбойник? Пусть будет по-вашему! – хладнокровно ответил дез Адре. – Этот разбойник пришел сегодня за тем, чтобы узнать, для чего вы, дорогой сосед, год тому назад отвергли его дружбу?
– Сперва убей нас и лишь потом воспевай победу!
– А вы думаете, что мне трудно убить вас всех? Ха-ха-ха! Нет ничего проще, Ла Мюр! Чем вы можете защищаться? Шпагою? Но что значит шпага против огнестрельного оружия? Признайтесь прямо: на вашей стороне крайне мало шансов на победу. Ла Кош, покажи им, мой друг, как легко нам от них избавиться; не хотят верить своим ушам, так, быть может, поверят глазам?
Ла Кош махнул рукой и – пятьдесят аркебуз направились на барона де Ла Мюра и его гостей.
Новый крик ужаса вырвался из каждой женской груди.
Даже большинство мужчин вздрогнули. Они боялись не за себя, но за дорогих их сердцу.
– Чего вы хотите? – вскричал господин де Ла Мюр. – Если золота, то вы его получите. Что вам нужно? Говорите.
– Я вам отвечу, дорогой барон. Ла Кош, прикажи своим людям принять оружие… Ну вот, так лучше, а то вдруг случится непредвиденное несчастье. Я вам отвечу, дорогой барон, но сперва мне хотелось бы показать вам, каким образом я очутился столь неожиданно среди вас, господа… Грендорж, ступай и приведи к нам того любезного человека, который продал мне Ла Мюра; полагаю, барону будет весьма приятно его видеть.
Под влиянием вполне естественного ужаса, при виде врага барон де Ла Мюр не задался вопросом, как этот враг смог проникнуть в его укрепленный гарнизоном замок. Лишь последние слова дез Адре навели его на мысль, что это было делом изменника. Но кто был изменником – этого добродушный старик никак не мог понять.
Грендорж, оруженосец, вышел из рядов солдат, перед которыми, фланкируемый Ла Кошем и Сент-Эгревом, теперь прохаживался взад и вперед барон дез Адре, бросая алчные взоры на свою добычу.
Однако часть этой добычи, как мы сейчас увидим, ускользнула из его рук.
Графиня Гвидичелли наблюдала, стоя среди прочих дам, всю сцену скорее с любопытством, нежели со страхом.
Когда по удалении Грендоржа наступила пауза, она подала знак своему оруженосцу, немного отодвинула с его помощью стол и с поднятой головой и гордым выражением лица подошла к дез Адре.
– Простите, сударь, – промолвила она соответствующим ее осанке тоном, – я очутилась здесь случайно. Я иностранка, путешественница, которой барон де Ла Мюр соблаговолил оказать гостеприимство, за что я навеки останусь ему признательной. Услышанное мною сейчас доказывает, что между вами, сударь, и господином бароном существуют требующие сведения счеты, и так как меня они не касаются, то я прошу у вас, а также у господина барона разрешения удалиться. Не угодно ли вам будет приказать кому-либо из ваших людей провести меня до конюшни, где находятся мои лошади?
Паук не столько бы изумился, услышав, что муха, попавшая в его сети, просит у него позволения улететь, сколько удивился барон дез Адре при словах путешественницы, находившейся в его власти.
Изумление это даже на минуту лишило его дара речи, чем воспользовался Ла Кош.
– Ха-ха, прекрасная дама, – сказал он, – так вы ужасно спешите? К чему бы это?
– Слишком спешите! – подхватил Сент-Эгрев. – Нам хотелось бы, красавица, еще немного насладиться вашим присутствием, а потом мы потолкуем о вашем отъезде!
При этих словах он протянул руку, чтобы ущипнуть даму за подбородок, но был остановлен Орио, ее оруженосцем.
Побагровев от бешенства, Сент-Эгрев выхватил кинжал, чтобы вонзить его в горло дерзкого юноши…
– Мир! – воскликнул дез Адре.
Не будучи глупцом, барон понял, что незнакомка имеет основательные причины держать себя перед ним так гордо, и потому не хотел допустить опрометчивости.
– Кто вы такая, сударыня? – обратился он к ней почти вежливо.
Итальянка презрительно улыбнулась.
– Вот это сейчас же докажет вам, что вам лучше меня отпустить, чем подвергать дерзостям ваших людей, – ответила она, протянув ему какую-то бумагу.
Дез Адре вознамерился зачитать ее вслух, но иностранка его остановила.
– Про себя, сударь! Читать вслух нет необходимости.
Барон быстро пробежал глазами несколько строк и, возвратив документ с низким поклоном, промолвил:
– Вы свободны, сударыня!.. Сент-Эгрев! Поручаю вам устранить все препятствия к отъезду госпожи графини Гвидичелли и ее оруженосца. Идите!
