Нанетт отпустила занавеску и прикоснулась пальцами к волосам. Она как раз взбивала масло в кладовой, и они были завязаны поношенным платком. Фартук ее был покрыт каплями молочной сыворотки.
– Луизетт, – начала было она, – я не могу выйти в таком…
– Кому какое дело до твоего вида? Он обычный кузнец и может нам пригодиться. Если не заломит цену за свои услуги, конечно. Поторопись! На корнуолльца он не похож. Наверное, говорит по-английски.
Нанетт бросила еще один беглый взгляд в окно. Мужчина, отпустив поводья, стряхнул пыль и листья с брюк. Он был молод. У него были узкие губы и мощные руки человека, привыкшего к работе с железом.
Изабель, которая чистила картошку над каменной раковиной, встала рядом с сестрой. Наклонившись, чтобы проследить за взглядом Нанетт, она резко вдохнула и прикрыла ладонью рот.
– Нанетт! – рявкнула Луизетт.
– Иду, – ответила девушка.
Она повернулась, стараясь не встречаться взглядом с Изабель, и уже у самой двери остановилась, чтобы снять фартук. Платок она развязала, так что локоны рассыпались по плечам, и, чувствуя на себе полный нетерпения и недовольства взгляд Луизетт, вышла на улицу, чтобы встретиться с незнакомцем, о котором говорила Изабель.
При виде показавшейся в воротах Нанетт он коснулся своей шляпы с плоскими краями.
– Вот так сюрприз! – произнес мужчина. У него была ослепительная улыбка и глубокие ямочки на щеках. – Мне говорили, что на этой ферме живут лишь старухи и еще более ветхие старики. Вот уж кого не ожидал встретить, так это cailín
[19] прямо со школьной скамьи!
Нанетт тряхнула головой и ответила надменно, как только смогла:
– Со школьной скамьи? Как бы не так!
– Что ж… – Он сорвал с головы шляпу и сделал неглубокий поклон. – Майкл Килдафф к вашим услугам, мисс. Не нужен ли вам кузнец? В Марасионе мне сказали, что в Орчард-фарм держат пони.
– Так и есть. – Нанетт кивнула в сторону его лошади. – Полагаю, вашей кобыле не помешал бы глоток воды, сэр.
– Просто Майкл, прошу вас, мисс. И да, моя Пэнси была бы рада напиться.
Нанетт бросила быстрый взгляд через плечо. Из-за занавески выглядывала Луизетт. Нанетт кивнула ей и снова повернулась к Майклу:
– Не могли бы вы направить повозку в сторону хлева? Там есть корыто с водой.
На узкой дорожке развернуть тяжелую повозку было непросто, но кузнец справился с этим без особых затруднений. Вскоре он уже вел Пэнси к загону, Нанетт шла рядом, а позади них бежал серый котенок.
– Вы так и не назвали свое имя, – заметил Майкл. – Хорошо бы как следует представиться друг другу.
– Меня зовут Нанетт. Нанетт Оршьер.
– Нанетт… – повторил Майкл. У него был приятный голос, в котором слышались отголоски музыки и смеха.
У нее так заколотилось сердце, что она почувствовала его биение в горле, а на щеках выступил предательский румянец.
– Нанетт… Знаете, мисс Оршьер, это самое красивое имя, какое я когда-либо слышал.
Они добрались до загона, где сбившиеся в кучку пони с интересом вздернули головы при виде кобылы. Майкл освободил Пэнси от оглоблей, и, перегнувшись через каменную ограду, она начала пить из корыта.
– У нее добрая душа, – сказала Нанетт, поглаживая гладкое лошадиное плечо.
– Это правда. Гораздо добрее ваших животных, как по мне. Пони могут своевольничать, если захотят.
Нанетт улыбнулась:
– Поэтому никто и не желает подрезáть им копыта.
Майкл улыбнулся, глядя на нее через шею Пэнси.
– Похоже, у вас найдется для меня работенка.
– Найдется, если нам это не обойдется слишком дорого.
– Мисс Оршьер, обладательница очаровательного имени Нанетт, я позволю вам самой назвать цену. – И он сверкнул своими невозможно голубыми глазами.
Когда Пэнси вволю напилась, он устроил ее в тени хлева.
– Мне привести этих негодников, или они откликнутся на ваш зов?
– Они откликнутся, если я потрясу ведром с овсом, – ответила Нанетт. – Но, мистер Килдафф, мои сестры сперва желают знать цену. Чего доброго, еще запросите целую гинею!
– Ну что вы, – произнес Майкл, и у него на щеках появились ямочки. – Я же не лорд, чтобы вести счет в гинеях. Нет-нет, отнюдь. И прошу вас… Мистером Килдаффом зовут моего батюшку. А я – Майкл.
Нанетт улыбнулась в ответ.
– Bon
[20]. Значит, Майкл.
Он подмигнул ей и отпустил поводья Пэнси, чтобы та смогла пощипать траву, растущую у стены.
– Так вам нужно подковать ваших пони?
– Нет, почистить и подрезать копыта. Мы не подковываем болотных пони.
– Ясно. Тогда, скажем, шиллинг за всех. И чашку чаю по окончании работы.
У него снова проступили ямочки на щеках. Сердце Нанетт неровно застучало.
– Справедливо, но чай мне придется вам принести, – с сожалением сказала она. – Мои сестры, моя семья… они не встречаются с людьми. Впрочем, они не смогли бы поговорить с вами.
Майкл уже выгрузил из повозки деревянную коробку с инструментами. Повесив ее через плечо на широкий кожаный ремень, он повернулся к Нанетт и изумленно приподнял густые брови.
– И почему же это?
– Они говорят только по-французски.
– А-а, французы. Это объясняет ваш очаровательный акцент, мисс Нанетт.
Ей не удалось подавить вырвавшийся смешок.
– Просто Нанетт. Я обычная фермерская девушка.
Уже в воротах загона он остановился и обернулся:
– В вас нет ничего обычного, Нанетт Оршьер. Ни капли, уж поверьте на слово. И пока я буду иметь дело с этими маленькими тварями, я буду мечтать о том, чтобы выпить с вами чашечку чаю.
Нанетт, опустив голову, поспешила за овсом. Сон Изабель оказался правдивым. Он был красив. Он был идеален. В глубине души она благодарила Богиню.
Майкл ловко управлялся с пони и терпеливо сносил их выходки. Нанетт стояла рядом, помогая держать копыто и подавая инструменты. Пока он обстригал, очищал и шлифовал копыта, она любовалась его широкой спиной и игрой мускулов, когда он сжимал ногами пони.
Потом она оставила их и поднялась через сад к фермерскому домику. К тому времени, как Нанетт вернулась с подносом, на котором стояли чашки, тарелка и чайник под стеганым чехлом, Майкл уже закончил. Пони жевали сено, а он укладывал инструменты.
Пэнси тоже получила клок сена. Указав на нее, Майкл сказал:
