— Не хорохорься, стригой, я не хотел причинять Селестине никакого вреда. Да я скорее себе руку отрежу, чем хоть пальцем к ней прикоснусь, раз уж стал для нее настолько опасен.
— Дык прикасался уже, — язвительно подначила Оливия, — «пальцем»-то!
Отлично поняв ее намек, оборотень покаянно ударил себя кулаком в грудь и громко вскрикнул, словно слова ангелицы причинили ему страшную боль:
— Я уже признался в своей вине. Как же мне искупить содеянное? — Он забылся и опять попытался приблизиться ко мне.
Тристан выхватил из кобуры пистолет и угрожающе направил его дуло на не в меру эмоционального вервольфа, предлагая тому одуматься.
— Если ты делаешь глупости на каждом шагу, то лучше стой на месте! — с осуждением буркнула я. — Так где ты раздобыл эту занятную штуковину?
— Мне дал ее твой отец, папа Бонифаций! — по слогам отчеканил Конрад, с надеждой глядя мне в глаза. — Мы с иереем Григорием недавно удостоились беседы с ним (очевидно, он упомянул того самого священника в нелепой зеленой сутане, который все время отирался поблизости, буквально ни на шаг не отходя от вервольфа). — Возможно, тебе окажется не безразличным тот факт, что твой отец скончался у нас на руках… — При этих словах трое белокурых чужаков горестно вскрикнули, а на гладкое чело Тристана наползла тень озабоченности.
— Не понимаю, о чем ты толкуешь, — заносчиво отмахнулась я. — Ну умер и умер, одним человеком меньше. Скажи спасибо, что мы его не съели…
— Сел, да как же так? — оторопело закричал оборотень, осуждающе всплескивая руками. — Пойми, он был твоим родным отцом!
«Вот гад! — мысленно возмутилась я, одаривая приставучего нахала уничижительным взглядом. — Решил меня на вшивость проверить? Развел тут, понимаешь, сопли с сахаром…»
— А мне по фигу! — грубо отрезала я и добавила еще одно, на редкость скабрезное ругательство.
— Прежде чем начать критиковать родителей, задумайся, как у таких глупых людей, как они, мог родиться такой умный ребенок! — укоризненно изрек иерей.
Я почувствовала резкий укол стыда и, бравируя крепостью своей нервной системы, презрительно сплюнула ему под ноги.
— Ах ты, дура! — Конрад рванулся ко мне, замахиваясь сжатым кулаком и, похоже, намереваясь проучить за строптивость, но вдруг остановился, сдавленно охнул, скривился так, будто получил удар под дых, и поспешно отшатнулся. Его скулы побледнели до синевы, дыхание сбилось.
— Больно! — мучительно простонал он. — И я знаю, что такие ощущения способен доставить лишь один предмет…
У тебя есть амулет Луны? — оборотень смотрел на меня вопросительно.
Я лаконично кивнула, извлекла из-под рубашки серебряный медальон, висящий у меня на шее, и с вызовом продемонстрировала его Конраду.
— Мне его сестра подарила, дабы я смогла на равных противостоять твоей звериной силе и подлости.
— Забавное совпадение, — криво улыбнулся он. — Теперь ты не можешь убить меня, а я — тебя.
— Один — один, — надменно, словно делала ему огромное одолжение, согласилась я. — Пока у нас почетная ничья.
— Милая, — взмолился мой совратитель, — разве ты не понимаешь — это же знак свыше. Сама судьба оберегает нас друг от друга, будто говорит: мы не должны враждовать!
Но я лишь снова безучастно передернула плечами. Старания оборотня пропали втуне, ведь его откровения так и не нашли отклика в моем сердце. Я даже была склонна обвинить его в преднамеренной и тщательно продуманной лжи, ибо все мы находились на войне, а военную хитрость и смекалку еще никто не отменял. Черт, вот что мне нравится на войне, так это вседозволенность! Там никто и не пытается скрыть, что все правила и законы писаны сильными для слабых. А посему я могла поступать так, как считала правильным.
— Ври, да не завирайся! — с презрением ухмыльнулась я. — Зачем вы проникли в мой дом?
— Зачем? — Конрад нехорошо рассмеялся. — А ты знаешь… — И он предельно коротко изложил мне историю происхождения моего рода — от Иосии, через Карла де Молэ, до семейства Бафора и Збышека Мошковецкого.
— Ну и что? — почти безразлично фыркнула я. — Предлагаешь мне возгордиться или предков пожалеть за все совершенные ими глупости? Я, конечно, учту их ошибки, но давно уже знаю: глупые люди учатся на своих ошибках, а умные — на чужих…
— Значит, умные учатся у дураков! — резонно заявил оборотень.
Я осеклась, осознав его правоту.
— Мы пришли за тобой, Селестина! — проникновенно произнес крылатый юноша, выводя меня из ступора. — Вспомни же нас всех, умоляю тебя. Я — Натаниэль, а эти девушки, — он обнял обеих своих спутниц. — Оливия и Ариэлла, твои подруги. Мы — ангелы, а ты — экзорцистка. Ну, вспомни же нашу жизнь в монастыре, нападение стригоев, спасение святого Граа…
— Хватит! — вдруг требовательно оборвал его Тристан. — Ты слишком много болтаешь, ангел. А не вовремя преподнесенные сведения никогда не приносят никакой пользы.
— Не закрывай рот тому, кто открывает тебе глаза, — взбешенно прошипела Оливия. — А иначе, клянусь Господом, ты дорого поплатишься за свою дерзость.
— Давай, нападай! — с издевкой предложил ей Тристан. — Но учти, через пару минут Андреа стянет сюда добрую половину своей армии, и тогда вас не спасет даже папский амулет.
— Селестина, дорогая, — умоляюще позвала молчаливая Ариэлла, — пойдем с нами, мы тебя вылечим…
— Не говори глупости, Ариэлла! — приказал Натаниэль. — Сел нам, безусловно, нужна, но вампиризм лечится лишь колом в сердце.
— Ну и подружку ты себе выбрал, — иронично фыркнула я, мгновенно догадавшись о существующей между ними близости. — «Умная», аж завидки берут! Видели глазки, что покупали, теперь ешьте — хоть повылазьте!
— Будешь мне мозги промывать? — обиженно нахохлился ангел.
— Нет, меня твои личные проблемы не касаются. — Я отрицательно помотала все еще побаливающей головой. — Лучше спасайте свои шкуры, ибо Тристан прав: скоро вас окружат и задавят количеством, чтобы вы не смогли сбежать. А если мы с тобой встретимся еще раз, — я угрожающе прищурилась на Конрада, — то эта встреча окажется для тебя последней, обещаю.
— Непременно встретимся! — без особого энтузиазма, несколько раздраженно откликнулся вервольф. И было непонятно, то ли ему расхотелось встречаться, то ли он разочаровался в нашем общении. — Все может случиться в этом безумном мире. У меня есть пара фантазий на тему того, как и где мы способны встретиться, но я, пожалуй, оставлю их при себе: не осмелюсь тягаться с Господом Богом в изобретательности.
— Черт бы тебя побрал, фантазер! — желчно пожелала я в ответ.
— Не надейся, черт не дурак, он не станет со мной связываться! — самоуверенно рассмеялся Конрад.
Я зарычала и импульсивно сжала кулаки, пылая желанием снова на него наброситься. Но, к счастью, оное действо не состоялось, ибо накаленную донельзя ситуацию спас другой человек.
