При скудном продовольственном обеспечении в 1932-1933 гг. даже установленный в марте 1933 г. Моссоветом «повышенный» ежедневный рацион для работавших под землей метростроевцев включал только 200 г ржаного хлеба, 8,3 г крупы, 46,7 г мяса, 6,7 г жиров и четверть литра молока
. Еще в феврале 1934 г. мобилизованные на строительство метро комсомольцы и члены профсоюза жаловались, что при напряженной работе они не наедаются досыта столовскими порциями
.
Весной 1933 г. Ротерт также сетовал в Моссовете на «невыносимые» условия продовольственного снабжения своих рабочих. Положение выделенного Метрострою совхоза было катастрофическим, из-за проблем со снабжением Метрострой не мог нанять достаточное число рабочих
. К весенней посевной 1933 г. совхоз в Бронницах был очищен от «классово чуждых элементов», введено новое руководство. По причине исключительно трудных условий жизни в совхозе только с большими сложностями удалось привлечь сюда рабочих
. Посевные площади в совхозах превышали 800 гектаров
. 200 га было отведено для посадки овощей и раннего картофеля, по 100 га — под посевы ржи и овса, 141 га — под кормовую вику. В отношении к обрабатываемой площади скота было совсем немного, в июне 1933 г. имелось всего 80 лошадей, 50 коров, 50 свиноматок и 1 тыс. кроликов. Для расширения кролиководства были организованы особые совхозы
. Руководство совхозов явно не справлялось со своими обязанностями и даже забыло включить сезонных работников в списки на снабжение. Поскольку полевые работники могли оставить работу, весной 1933 г. Метрострой был вынужден послать в совхозы тонну хлеба и откомандировать туда еще 500 рабочих
. Урожай овощей во второй раз оказался плох. Кроме того, руководство совхозов, несмотря на призывы профсоюзов, своевременно не позаботилось о строительстве овощехранилищ и заготовке емкостей для закваски овощей
. С серьезными трудностями совхозам пришлось бороться и в 1934 г.
Отдельная столовая для инженерно-технического персонала впервые открылась в мае 1933 г.
В 1932 г. инженерно-техническая секция профсоюза Метростроя сетовала на отсутствие закрытого распределителя для своих членов и требовала создания собственной столовой
. «Условия жизни в 1932 г. были неудовлетворительными. Дошло до того, что мы были вынуждены питаться в рабочей столовой», — вспоминал позднее один из руководителей строительства
. Схожая ситуация наблюдалась и с привилегиями рабочих-ударников: в мае 1933 г. газета «Ударник Метростроя» обрушилась с критикой на то, что в ряде столовых не отдавалось никакого предпочтения ударникам. Как и все прочие, они должны были выстаивать в очередях и получать ту же еду. В лучшем случае в столовой им отводился особый угол. Лишь в немногих столовых ударникам предоставлялось усиленное питание
.
Неудовлетворительное положение столовых стало постоянной темой на страницах производственных многотиражек и на партийных и профсоюзных собраниях. «Ударник Метростроя» периодически публиковал жалобы рабочих или сообщения «рабочих корреспондентов» (рабкоров)
[96], описывавших безрадостную ситуацию с продовольственным снабжением. Приукрашивать ее не было смысла, поскольку каждый рабочий минимум раз в день буквально на себе испытывал реальное положение дел. Пресса всячески стремилась снизить остроту положения, позволяя в то же время рабочим выражать свое недовольство. Даже газета «Вечерняя Москва» предавала гласности эти огрехи
.
Когда вскрывались случаи завышения цен, порчи продуктов питания, загрязнения столовых и кухонь, уменьшенного отпуска хлеба и мяса, тогда регулярно разоблачали прокравшихся «классовых врагов», происки которых якобы наносили ущерб рабочим
. Московский комитет партии летом 1933 г. также констатировал «заражение» служебного персонала столовых и, уволив 63 человека, назначил новое руководство системы общепита
. В течение одного месяца 1933 г. на посту директора столовой шахты № 22 сменилось 11 человек
.
В действительности не все огрехи можно свести к системно обусловленным ошибкам и общей ситуации с продовольственным снабжением. Когда одни и те же щи при одинаковой себестоимости стоили в одной столовой 80 коп., а в другой — 1 руб. 35 коп., когда в буфетах клиентов постоянно обвешивали или килограммами тащили мясо из столовой домой, так что тысячи порций исчезали бесследно, то, очевидно, речь надо вести о профнепригодности или криминальном образе действий отдельных личностей
. Производственная пропаганда использовала эти случаи в своих политических целях, направляя гнев рабочих против мнимых враждебных советской власти козлов отпущения: даже в том случае, когда виновным оказывался коммунист или комсомолец, упущения приписывались проискам «классового врага».
Обычную расхлябанность, алкоголизм, личное обогащение или семейственность на советских стройках относили к актам умышленного «саботажа»: «Для столовой № 11 типичны: пьянство, воровство, обвешивание, антисанитарная обстановка. Еда всегда плохая, несвежая и холодная, обслуживание плохое. Рабочие по часу сидят за столом. Главный повар Чижов вместе с буфетчиком Хохловым устраивает попойки, закуску для которых достают из столовой. “Легкая кавалерия” составила множество актов о малых порциях отпуска хлеба, мяса и сахара. Буфетчика уличили в воровстве колбасы, сыра и булочек. Заместитель директора столовой Федотов пьяница, разбазаривающий продовольствие, угощает своих друзей в столовой. 12 декабря он появился с компанией своих собутыльников и приказал их хорошо накормить. Все это происходило на глазах рабочих. Федотов и Чижов являются членами партии. Хохлов комсомолец. Речь идет о переродившихся пособниках классового врага, всеми средствами пытающихся саботировать питание рабочих и не страшащихся того, что могут отравить пищу: они бросали грязный неочищенный картофель в еду. Санитарной службой зарегистрировано 70 случаев острых желудочных заболеваний. На днях был составлен акт о несъедобном супе. Персонал столовой Федотов набирает с улицы, без паспортов и документов. […] Таких Федотовых и чижовых немало в столовых Метростроя, следует сорвать с них маски»
.
В конце декабря 1933 г. система общепита Метростроя была реорганизована в собственный трест столовых, 15-й трест «Моснарпита»
. После передачи «Моснарпитом» новому тресту 12 столовых к апрелю 1934 г. Метрострой имел 45 столовых на 5775 посадочных мест. Благодаря улучшенной организации труда удалось сократить время стояния рабочих в очереди до 15-20 мин. и в течение часа обслужить 18 тыс. рабочих. За 10 дней в январе-феврале 1934 г. трижды сменялся директор треста столовых. Весь персонал был заменен, и по приказу Кагановича на Метрострой были откомандированы 21 «лучший» директор столовой и 33 повара с различных заводских кухонь Москвы. Главой отдела рабочего снабжения (ОРС) Каганович назначил руководителя городской торговой организации (горвнуторг) Дыхне
. В конце марта 1934 г. Московский комитет партии поручил Хрущеву направить отборные кадры на руководящие посты в системе снабжения Метростроя. Члены Московского комитета на две недели были освобождены от всех прочих обязанностей, чтобы посвятить себя исключительно проблемам общепита Метростроя
.
К маю 1934 г. столовые прошли санобработку, были полностью снабжены приборами, тарелками и стаканами, так что рабочие теперь могли есть вилкой и ложкой, а не прямо грязными руками, что было обычным делом в некоторых столовых
. Энергетическая ценность питания в течение 1934 г. была повышена вдвое — со скудного уровня в 450-500 до 950-1000 килокалорий. В идеальном случае рабочие получали 19-20 дней в месяц мясо (200 г), 4-5 дней — рыбу. Обед из трех блюд стоил 1,30-1,50 руб.
В рамках социалистического соревнования летом 1934 г. были значительно улучшены внешний вид и меню столовых. Выбор вырос до 3-4 супов и 6-8 вторых блюд
.
