Эпитафию старому городу написал греческий географ Страбон, посетивший руины Гелиополиса в 25 году до н. э. «В Гелиополисе, — пишет он, — я тоже видел большие дома, где жили жрецы, говорят, что в древние времена это место было поселением жрецов, изучавших философию и астрономию, но от их деятельности не осталось и следа… Нам показали дома жрецов и школы Платона и Эвдокса, так как Эвдокс приезжал сюда с Платоном (примерно в 380 г. до н. э.) и, как утверждают некоторые писатели, они прожили здесь 13 лет в обществе жрецов». По-видимому, утверждение Страбона, что Платон пробыл 13 лет в Гелиополисе, является преувеличением. В «Эпитомии» говорится о трех годах, а у Диогена Лаэртия — о 16 месяцах. Сам Платон даже не упоминает, когда он посетил Гелиополис. Наверное, мы так и не узнаем, чему он учился у жрецов.
По-видимому, Эвдокс (он был не только учеником Платона, но и видным астрономом) привез из Гелиополиса в Афины более точные измерения делений суток, чем имевшиеся у греков, и точное понятие о длине года, которое было им неизвестно. Вполне возможно, что именно Эвдокс после пребывания в Гелиополисе изобрел солнечные часы.
Бродя вдоль земляных стен Гелиополиса, невольно строишь догадки о том, в каком же месте этого поля, заросшего фасолью, жил Платон. Таким мыслям я и предавался, когда мое внимание привлекло ветхое старое здание, напоминавшее изможденного старика — одни кости да кожа, гофрированное железо и выбитые окна. Оно шипело, кашляло и урчало. Оно стоит одиноко на поле, метрах в ста от обелиска. Что за чертовщина? — подумал я.
Объяснение оказалось очень простым, без всяких чудес. Это была все еще действующая старая текстильная фабрика. Здесь для нее самое подходящее место, ибо бритоголовые жрецы Гелиополиса тоже в свое время развернули широкое производство льняных тканей.
Я не успел закончить паломничества к Платону, так как в это время друзья-египтологи потащили меня через ухабы и холмы Хосн аль-Араба, чтобы показать только что раскопанный ими храм. Холм сухого ила был разрезан, словно торт, и в траншее виднелись руины небольшого храма, построенного Рамсесом II. Пришлось стать на четвереньки, чтобы взглянуть на прекрасно окрашенный фриз, который Рамсес беззастенчиво взял из здания, построенного Сесострисом, и уложил в фундамент своего храма.
Фриз очень красив, и мои египетские друзья уже оживленно спорили о смысле покрывавшего его орнамента. Меня же больше привлекали двое голых мальчишек, которые сидели на краю траншеи и усиленно тянули за хвост жалобно блеявшего козла. В отчаянии козел воспользовался своим единственным «оружием» и пустил сильную струю на ноги ребятишек, что вызвало веселый смех у собравшихся жителей деревни. Храмы, грязь и веселье — примерно все, что сохранилось от Древнего Египта в этой деревушке, уже находящейся в пределах современного Каира. Она построена на руинах одного из самых блистательных городов истории. Здесь вы можете как на ладони увидеть все печальное наследие, оставленное Египту античным прошлым.
Египтяне — многострадальный народ, но даже в своей нищете, навязанной извне, они радуются всякой мелочи, никогда не чувствуют себя несчастными и не теряют способности смеяться. Они пережили гибель собственной культуры, своих городов и унаследовали только грязь и труд.
Руины Гелиополиса, как и вся деревушка Хосн аль-Араб, связаны и сейчас с Каиром только узами земли. Когда-то жрецы плыли по Красноморскому каналу к реке и пересекали ее, чтобы взглянуть, как идут работы у пирамид. Они отправлялись из Гелиополиса также для инспекции королевских поместий, на территории которых теперь стоит Каир. Здесь они разбирали крестьянские тяжбы, определяли, как должна распределяться вода для орошения, выдавали семена. Их власть носила экономический и социальный характер. После того как ее отняли у жрецов, осталась религия; пришла в упадок религия — не осталось ничего.
Пришедшие позднее римляне захватили все. За триста лет грекам так и не удалось покорить народы южного Египта, а римским легионам понадобилось на это пятнадцать дней. В том месте, где горы Мукаттам подходят к Нилу, римлянам был нужен военный форт, но они даже не взглянули на жалкие руины Гелиополиса и построили крепость к югу от них, на берегу реки. Там разместились три легиона, и с этого, собственно, начинается история Каира, который мог родиться только в конце длительного процесса созревания античной цивилизации, в эпоху ее упадка.
4. Вавилон
Еще несколько лет назад можно было сесть в трамвай в центре Каира и подъехать почти вплотную к той самой римской крепости, с которой началась история города. За исключением специалистов, мало кто в Каире имеет представление о старом форте, а многие образованные каирцы даже не слыхали о нем. Египетские христиане знают о нем больше, чем мусульмане, так как в его стенах встроены древнейшие коптские церкви. Египтяне называют этот любопытный уголок столицы Миср аль-Атика, то есть старый Каир. Здесь арабы отняли Каир у римлян, и здесь зародилась та своеобразная египетская форма христианства, которая пережила гонения Рима и Византии.
Первый форт на скалистом уступе над рекой построили персы в VI веке до н. э. И сейчас видно место, где он возвышался над старым Каиром. Некоторое время персидским фортом пользовались римляне, но им показалось, что он слишком уязвим. Воду в форт поднимали с помощью совершенно незащищенной системы блоков и ведер, которую постоянно приводили в движение сто пятьдесят человек. Именно поэтому римляне покинули скалы и спустились к реке, где римский император Траян построил новый форт. Но за последние 600 лет Нил изменил русло и оставил крепость на возвышенном и сухом месте.
Римляне выбрали этот прибрежный участок из военных соображений, но там уже находилось старое поселение времен фараонов, и порт, куда прибывали из Верхнего Египта зерно и тропические продукты. Это поселение называлось Вавилон. Название сохранилось до арабского вторжения, и даже после него европейцы долгое время продолжали именовать Каир Вавилоном. Ученые до сих пор спорят, почему поселению дали такое название. Почти определенно известно, что это искаженное древнеегипетское пер-хапи-н-Он, что означает «Дом на Ниле по дороге в Он» — так египтяне называли близлежащий остров Рода. Но, как пишет Диодор Сицилийский, военнопленные, привезенные Рамсесом II из месопотамского Вавилона, восстали в знак протеста против невыносимого рабского труда, от которого свободомыслящие вавилонцы отказывались и у себя на родине. В Египте они, вероятно, работали в каменоломнях в Туре. Восстание перепугало фараона, и он отдал пленным участок около реки, где они создали колонию свободных людей, назвав ее в честь родного города — Вавилон.
Рим нуждался в Вавилоне. Траян разрыл старый канал времен фараонов, который существовал с 2000 года до н. э. и соединял Красное море с Нилом. Он вывел канал к Нилу вблизи крепости и открыл тем самым водную связь между Средиземноморьем и Аравией, между Римом и Индией. Вавилон превратился в крупный порт. Канал, именовавшийся Амнис Траянас, можно считать своего рода первым Суэцким каналом, так как суда, приходившие в Красное море из Адена, Аравии, Индии и Африки, могли вступать в канал у Кулзума (ныне Суэц), плыть через пустыню к Вавилону на Ниле, а затем вниз по течению в Александрию, в Средиземное море и Рим.
