Ну и в завершение глянем на меню обеда, данного московским властям. Вот что там напечатано: бульон, русский суп с пирожками, гатчинские форели разварные, мясо дикой козы, филе из цыплят с трюфелями, холодное из омаров, утки с салатом, артишоки с грибами, горячее сладкое и десерт.
(В Приложении посмотрите рецепты блюд, подававшихся во время коронационных торжеств Николая II, возможно, вам удастся приготовить аналогичные обеды.)
Указаны в этом отчете и поставщики продуктов, а именно: мяса – Смирнов, зелени – Коровин, овощных товаров – Стречков, фруктов и ягод – Стречков и Петров, молока и сливок – Чистяков, масла – Чистяков и Линдер, иностранной провизии – Филиппар, чая, кофе и сахара – Мирошников, хлеба и калачей – Филиппов.
Угощение для народа было устроено на Ходынском поле, там же, где и во время коронации Александра III. В отличие от тогдашнего, прошедшего без особых происшествий, народное гуляние на Ходынке при коронации Николая II омрачилось, как известно, жуткой трагедией – в давке погибло более тысячи человек. И вот что записано царем в дневнике с датой 18 мая 1896 года по этому поводу: «Сегодня случился великий грех, потоптано около 1300 человек! Отвратительное впечатление осталось от этого известия. В 12 1/2 завтракали, и затем Аликс и я отправились на Ходынку на присутствование при этом печальном „народном празднике“. Собственно там ничего не было… Поехали на бал к Монтебелло. Было очень красиво устроено». Комментарии, как говорится, излишни. Кстати сказать, граф Витте в связи с событиями на Ходынке советовал Николаю II отменить бал, но тот, как видим, решил иначе: не отменять же «красиво устроенный» бал из-за каких-то 1300 «потоптанных» до смерти подданных.
Но сладкая жизнь императорской семьи, как известно, закончилась в 1917 году. В ссылке, в Тобольске, повару Харитонову приходилось укладываться в сумму 1410 рублей, выделявшихся Романовым каждые 10 дней. Насколько изменился рацион питания бывшего царя и его детей в Екатеринбурге, можно судить по сохранившимся документам. В частности, охранник Медведев на допросе говорил: «Пищу для царской семьи первое время носили из советской столовой, находившейся на Главном проспекте; пищу эту носили из столовой женщины и девушки, от коих принимал караул у парадного крыльца, в дом они не входили… На пищу приносили суп, котлеты, белый хлеб, мясо и молоко. Потом разрешено было варить пищу повару их, который и приготовлял пищу».
Читаем записи из дневников последнего русского царя. 19 мая 1918 г.: «Ужин опять принесли за два часа – Харитонов его разогрел к 8 час»; 29 мая: «К завтраку Харитонов подал компот, к большой радости всех»; 5 июня: «Со вчерашнего дня Харитонов готовит нам еду, провизию приносят раз в два дня. Дочери учатся у него готовить и по вечерам месят муку, а по утрам пекут хлеб! Недурно!»
А это из дневников царицы. 20 мая 1918 г.: «Харитонов приготовил нам картошку, салат из свеклы и компот»; 4 июня: «Обед, приготовленный Харитоновым… теперь он готовит нам еду. Смотрела приготовления Харитонова к выпечке хлеба»; 7 июня: «Харитонов приготовил макаронный пирог для других и меня, потому что совсем не принесли мяса»; 27 июня: «2-й день остальные не едят мяса и питаются остатками скудной провизии, привезенной Харитоновым из Тобольска». Несчастного Харитонова также расстреляли вместе с царской семьей.
Царскую семью подкармливали местные монахини, которые приносили яйца, овощи, фрукты, молочные продукты. Корзины с едой тщательно досматривали, и когда однажды Юровский обнаружил там сливки, то заявил, что это не положено.
Есть свидетельские показания, «что вместе с царской семьей за одним столом обедали и прислуга, и большевистские комиссары, которые находились в доме. Однажды Авдеев (охранник), присутствуя за таким обедом, сидел в фуражке, без кителя, куря папиросу. Когда ели битки, он взял свою тарелку и, протянув руку между Их Величествами, стал брать в свою тарелку битки. Положив их на тарелку, он согнул локоть и ударил локтем Государя в лицо». Действительно, охрана вела себя по-хамски, и, надо сказать, жизнь царской семьи в доме Ипатьева была кошмаром.
Ну а теперь о театре. Благодаря царским дневникам, мы хорошо знаем о театральных предпочтениях Николая. Имея любовницей королеву, как ее называли, русского балета, он часто посещал хореографические спектакли. Это «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Конек-Горбунок», «Дочь фараона» с Анной Павловой в главной роли, «Дон-Кихот» и другие. Здесь следует добавить, что во время постов ходить на балет было не принято.
Не меньшее пристрастие царь питал к опере. Перечислим те, о которых есть в дневниках записи. Это «Вертер» композитора Масснэ, «Дубровский» Направника, «Отелло» и «Аида» Верди, «Тангейзер» Вагнера, «Сказание о граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова, «Мадам Баттерфляй» Пуччини. Особенно ему нравилась опера Чайковского «Евгений Онегин», он писал в дневнике: «Ничего не знаю лучше этой музыки».
Как ни странно, но наряду с любовью к серьезной классической музыке в нем уживалось и пристрастие к банальным водевилям, какие давали во Французском театре. Александринский театр с его русской классической драмой посещал редко. В начале царствования Николай II ходил в театры очень часто, например, в январе 1896 года зарегистрировано 16 походов, а в феврале того же года – 12.
В период коронационных торжеств в Москве он смотрел балетный спектакль в Большом театре с участием Матильды Кшесинской. Мать Николая II была против того, чтобы бывшая любовница сына хоть каким-то образом участвовала в коронационных торжествах, но Николай все же на этот раз со свойственным ему иногда упрямством не послушался маменьки. В период первой русской революции царь вообще практически не бывал в Петербурге (с 1905 по 1907 годы он был в столице всего 4 раза), поэтому театров, конечно, посещать не мог. В 1910 году, на бенефисе артиста Гердта, он сказал, что уже шесть лет не был в театре. На то были свои причины, и самой главной, конечно, был страх перед террористами, Николай II никогда не забывал судьбу своего деда. И самым ярким тому подтверждением явилось убийство Столыпина, случившееся в Киевском оперном театре во время исполнения оперы «Сказка о царе Салтане».
В тот злосчастный день, 1 сентября 1911 года, царь вместе со своими старшими дочерьми также был на этом спектакле, и смерть премьер-министра произошла на его глазах. После этого страшного убийства царская семья стала появляться в театральных ложах уже только в 1913 году в связи с мероприятиями, посвященными трехсотлетию дома Романовых.
Особо следует тут сказать о самодеятельных спектаклях, они традиционно ставились в царских дворцах, как мы знаем, еще со времен Алексея Михайловича. Надо сказать, что домашние театры в XVIII и XIX веках были весьма распространены в России и практически всякий богатый помещик содержал у себя в усадьбе труппу артистов и музыкантов. Николай, как и другие члены императорской семьи (особенно стремились блистать на сцене, конечно же, великие княжны и фрейлины), тоже принимал участие в домашних спектаклях. В 1890 году, как следует из его дневниковой записи, он сыграл одну из ролей в «Евгении Онегине». Эту инсценировку поставила Елизавета Федоровна, жена великого князя Сергея Александровича.
