В марте объединенный королевско-флибустьерский флот отплыл от мыса Тибурон (Акулий) и 13 числа следующего месяца бросил якорь в двух лигах от Картахены. 650 флибустьеров отказались служить у надменного де Пуанти, который не скрывал презрения к союзникам, и встали под командование Дюкасса.
Город пал после 14-дневного артиллерийского обстрела. Трофеи были огромны: ходили слухи, что они оценивались в 20 миллионов фунтов стерлингов. И сразу начались трения между де Пуанти и флибустьерами. Главнокомандующий настаивал, что им следует выделить такую же небольшую долю денежного вознаграждения, какая гарантировалась и королевским солдатам. А флибустьеры требовали, чтобы всю добычу разделили поровну между всеми, как всегда было у них принято.
После долгих споров де Пуанти согласился распределить между флибустьерами сумму в 40 тысяч крон, и те уже хотели поднять мятеж, но благодаря усилиям Дюкасса успокоились. Сделка состоялась, после чего французский адмирал со своей эскадрой поспешно отплыл на родину. Он был рад поскорее расстаться с шумными, мятежными флибустьерами и не попасться при этом английскому флоту, который, как стало известно, рыскал в окрестных водах в поисках противника.
Флибустьеры же решили повернуть обратно в Картахену, чтобы слегка компенсировать ту малую часть, которую получили при дележе добычи. Дюкасс – единственный, кто сохранил влияние на огрубевших моряков, – слишком ослабел от болезни, чтобы воспрепятствовать им. Достигнув Картахены, флибустьеры в течение четырех дней бесчинствовали в городе, пытая несчастных жителей, дабы те отдали им последние драгоценности, грабили церкви и монастыри, добыв трофеев на несколько миллионов фунтов стерлингов, главным образом золотом и серебром. Чтобы разделить награбленное, они отправились к своему старому пристанищу на Коровьем острове, но по пути их настигло возмездие – они были атакованы объединенным флотом англичан и испанцев. Из девяти судов флибустьеров два, на борту которых находилась большая часть груза, были захвачены, еще два оттеснены к берегу, и только остальным удалось уплыть на Эспаньолу.
Дюкасс немедленно послал донесение французскому двору с жалобой на де Пуанти за плохое обращение с ним самим и флибустьерами, а также с требованием собственной отставки. Чтобы все остались довольны, король присвоил Дюкассу звание кавалера св. Людовика и отослал миллион четыреста тысяч франков флибустьерам. Понятно, что большая часть суммы не попала по назначению, ибо на пути к ним прошла через многие руки.
Можно сказать, что с захватом Картахены в 1697 году история флибустьеров подошла к своему финалу.
«Их величайшее значение в истории, – писал Дэвид Ханней, – заключается в том, что они открыли глаза всем на всю систему испано-американского управления и торговли, вначале показав ее недееспособность, а затем и вероятность перехода в другие руки. Их существование, наравне с другими причинами, способствовало появлению вест-индских владений Голландии, Англии и Франции».
Карта Картахены
Охотники за черепами
Пираты, наводнившие большую группу островов между Китаем и Австралией, состояли из представителей двух народов – малайцев и даяков. К тому времени, когда малайцы захватили Борнео и соседние острова, они уже являлись опытными и умелыми пиратами, а местные жители – даяки – примитивными охотниками за черепами (занятие, присущее в этих краях только им). Каждый дееспособный мужчина-даяк собирал человеческие головы так же рьяно, как страстный коллекционер в наши дни собирает почтовые марки или монеты, и, подобно истинным коллекционерам, старался превзойти соседа и богатством, и разнообразием экземпляров. Но даяки достаточно быстро поняли преимущества массового пиратского промысла, к тому же выгода приумножалась тем, что появилась возможность собрать, еще больше черепов.
С помощью Криса и Аллаха
Большая часть пиратов сосредоточилась на Борнео, но и рядом лежащие острова не были обделены их вниманием. Хотя из дневника путешественника Уильяма Дампира известно, что пиратство получило распространение у народов, их населявших, довольно поздно. По крайней мере, он не упоминал об этом явлении, когда описывал свое шестимесячное пребывание среди аборигенов в племени илланун на островах Сулу в 1687 году. В то время это еще были очень мирные люди, но спустя всего сто лет илланунцы стали одними из самых кровожадных негодяев на всем архипелаге. В жестокости с ними могли сравниться лишь баланины, также обитавшие на архипелаге Сулу. Оба этих племени исповедовали магометанство, поэтому не боялись нападать на европейские корабли, никогда не щадя жизнь белого человека. (Вероятно, из-за того, что именно так с ними обходились испанцы.) Племена плавали на судах прау, похожих на средиземноморские галеры. Длина их превышала тридцать метров, у них имелось два ряда весел, за которыми сидели более ста невольников. На носу и корме стояли длинноствольные латунные пушки. По всей длине судна располагалась платформа, на которой во время сражения находились воины в алых туниках и кольчугах, а их головные уборы украшали перья. Кроме огнестрельного оружия, у них имелись копья, тяжелые двуручные мечи и малайские ножи – крисы. Зачастую туземный флот состоял из сотни прау под командованием одного-единственного предводителя.
Излюбленной разновидностью пиратства являлся захват пленных, ибо племена в совершенстве владели этим искусством. Волосатые папуасы Новой Гвинеи всегда были ходовым товаром, и многие из них, особенно женщины и дети, часто попадали в плен. Для разных рабов существовал свой рынок. Так, папуасов хорошо покупал раджа Ачина, в то время как пленников с юга Борнео продавали в Бруней. Но основной невольничий рынок находился на острове Саранчани. Все красивые девочки, независимо от расы, отправлялись на батавийский рынок, где их покупали китайские поселенцы, которым по законам их страны не позволялось иметь рабынь-китаянок.
Принц среди пиратов
Первым малайским пиратом, получившим известность, стал Рага. В течение семнадцати лет он господствовал в Макасарском проливе, между Борнео и Сулавеси, и был известен на всю округу как «принц пиратов». Рага отличался умом, коварством, жестокостью, размахом и дерзостью операций, а также совершенным равнодушием к человеческой жизни. Его пиратская банда была очень многочисленной, и он повсюду имел своих шпионов.
Рага предпринял несколько широкомасштабных действий. Например, в 1813 году он захватил три английских корабля, собственноручно обезглавив их капитанов. Возмущенные подобной дерзостью, англичане направили два военных шлюпа, чтобы выследить малайца. Некоторую помощь им оказывали голландские поселенцы в Батавии, которых Рага время от времени грабил.
