– Это они?
– Вестимо, они. Ух, здорово у вас получается! А из чего вы костёр делаете?
– Зачем костёр? – удивился дракон.
– А как рыбу запекать?
– Мне он не нужен. Давай ты научишь меня варить мидий? Одну изготовим на пробу, а я тебе потом её отдам.
Мальчишка кивнул, хотя в глазах у него читалось полнейшее недоверие к кулинарным способностям чешуйчатого повара.
– Так надо налить воды в чугунок, вскипятить, потом…
– Мы сделаем проще… – И на глазах у людей дракон взял каменную миску, что-то такое сделал, отчего миска наполнилась водой, и пристально посмотрел.
Очень скоро из воды пошёл пар. На закипание потребовалось не более двух минут. Раковина полетела в миску.
– Соли бы надобно.
– У нас добавлять соль в еду не особо принято. Но потом сам добавишь, сколько пожелаешь… А долго варить? – поинтересовался крылатый повар.
Костя глянул в миску:
– Это ещё столько и полстолька.
Ожидание.
– А теперь?
– Да, примерно сказать, готово.
– Тогда угощайся.
– Нет, я моим отнесу.
И варёная мидия была осторожно извлечена из блюда и брошена в грязную сумку.
Дракон заметил в глазах гостя недвусмысленный интерес к энергично шевелящимся крабам и вдруг предложил:
– Давай меняться!
Глаза мальчишки полыхнули деловым огнём.
– Давай!
– А что у тебя на обмен имеется?
Мелкий извлёк из кармана штанов забавную фигурку человечка, сделанную из раковин:
– Вот. Что за неё дашь?
– Всех крабов, что есть, и рыбу, ту, что осталась. Сделка?
Конечно же пацан не мог упустить такую возможность обогатиться.
– По рукам! – Тут Константин перевёл взгляд на драконьи лапы и сообразил, что слова выбрал какие-то не те. – Согласен, значит. Спаси Христос.
– Это не всё, – сурово произнёс флотский лейтенант. – Нам троим не хочется, чтобы новости о нас разнеслись по всему Севастополю. Поэтому говори, что крабов сменял у моряка – а Таррот и в самом деле моряк, он живёт на берегу моря и ловит рыбу. Про дракона – ни слова. И ещё: скоро здесь ходить будет нельзя. Придут англичане, французы и турки, их войска.
При слове «турки» лицо сироты сильно переменилось. Всё-таки он был наполовину греком.
– Будет сделано, господин лейтенант, – отчеканил пацан.
Сразу после того, как Костя удалился, Семаков заметил:
– Вот ведь пролазливый мальчишка!
– Все дети в известном возрасте любопытны, – философски заметил дракон, – мои тоже были такими. Так что у вас за дело, Владимир Николаевич?
– Касается оно воздушной разведки, Таррот Гарринович. Даже не знаю, долго ли ещё она будет возможной…
Глава 4
Предсказание погоды, а точнее, непогоды, оказалось точным. «Морской дракон» отстаивался в своём гроте. Войска коалиции медленно продвигались к Балаклаве. А лейтенант Семаков, захватив с собой старшего помощника, приготовился слушать Мариэлу о её мире.
Много позже, вспоминая в подробностях рассказ, оба российских моряка описали свои ощущения друг другу. По мнению Мешкова, это слушалось, как «вечера, когда отцов сослуживец Фёдор Иванович повествовал нам с братом о далёких землях, о таинственных обычаях туземцев, об обитателях морских глубин…». Семакову же рассказ напоминал читанные им книги, написанные путешественниками: «Ну, вроде как записки Головнина о Японии».
Большое впечатление на флотских произвёл тот факт, что огромные водные пространства Восточного океана никем никогда не исследовались за полной ненадобностью. Стабильность общества, которой так гордилась Маэра, оборачивалась не только светлыми сторонами. Семаков мысленно отметил, что как раз это даёт Российской империи ещё одну причину не слишком опасаться вторжения из этого мира. Мешков, услышав о Повелителях моря, тоже подумал, что от них вторжение маловероятно, а вот набег… Историю Крыма он помнил превосходно. Правда, сказано было, что у маэрских островитян умения по части магии слабее, чем у Континенталов, но ведь их наращивание – это вопрос времени. И оба (опять же про себя) дружно решили, что из всех тамошних государств и сообществ наименьшую опасность представляет драконье.
– …Таким образом, господа, Маэре нечего искать на Земле. То, что есть у вас, мы имеем и сами. Нестабильность общества нам совершенно не нужна, а вот ей-то мы и рискуем, если вздумаем (допустим на минуту) отвоевать какой-либо из кусков земной территории. Сверх того: транспортировка людей в сколько-нибудь значимом количестве через портал представляется задачей сомнительного свойства. Вы знаете, как мы тут застряли. Осмелюсь предположить, что когда наши соотечественники решат задачу вызволения нашей группы, то вполне вероятно решение Академии и Верховного Совета Заокеании и вовсе прекратить контакты. Ну, если только не считать негатора.
Князь поднял бровь.
– Вы не ослышались, Михаил Григорьевич. Это единственное, что есть у вас и нет на Маэре. Честно признаюсь: мы бы хотели заполучить негатора к нам, хотя бы временно. Для нашей науки он был бы изумительной находкой. Готова хоть тут же поклясться: это с десяток докторских диссертаций. И ещё… я краем уха слышала от наставницы… в случае магических болезней и отравлений негатор может вылечить человека. Она заметила, что знает два таких случая.
Расспросы длились до темноты. Уже возвращаясь, Мешков заметил:
– А знаешь, Клик, дело-то, глядишь, пойдёт наверх, – и палец указал в небеса. – Через Корнилова или Нахимова. Сам понимаешь: государь может потребовать отчёта о наших делах. Нас с тобой небось на аудиенцию не позовут, так что подумать надо заранее, о чём говорить адмиралам. А?
– Пока надо бы исполнить просьбу и поговорить насчёт этого унтера. А вот потом… Да, ты прав, мыслить изо всех сил.
Костя с гордостью предъявил сестре (матери дома не было) добычу, получил законную похвалу и до такой степени утратил осторожность, что небрежно сказал:
– А я сегодня дракона видел.
Сестра выказала некоторое внимание этому сообщению:
– Да ну? И какого он вида?
– Когти – во какие! А клыки – во! И с хвостом, и с крыльями. И говорить по-нашему может. А ещё красивый, в медной чешуе.
– Как же он тебя не съел?
– Так он людей не ест. Только рыбу.
Только в этот момент мальчишка сообразил, что не выполнил приказ лейтенанта о молчании. Но он даже не успел собраться с мыслями, как старшая сестрица, не глядя на брата, молвила:
– Истинно мама говорит: выдумщик ты… А почему он в медной чешуе? Золотая покрасивше будет.
