– Похоже, неподвижные они. На якорях стоят, что ли?
– Очень возможно, Иван Андреевич.
– Так что, выходит, перестрелку ведут с береговыми батареями? – небрежно спросил Шёберг.
– По диспозиции нет там береговых батарей. Это неприятельский флот работает по нашим войскам на Альме.
– Туда ещё полчаса идти. Туман успеет развеяться.
– Но уж на пять миль подойдём. Сдавайте вахту, сразу же дайте знать Михаилу Григорьевичу и прикажите трубить боевую тревогу.
– Вахту сдал.
– Вахту принял.
Боцманская дудка дала чуть глуховатый сигнал. Матросские ноги загремели по палубе. Комендоры разбежались по постам, а в трюмах подносчики гранат застыли в готовности. В лотках обоих гранатомётов, как по волшебству, появились тёмно-серые гранаты.
В рубке появился идеально выбритый лейтенант Мешков в безупречно выглядящем мундире. Командир за пару минут объяснил начарту положение дел. Тот, в свою очередь, стал раздавать распоряжения уже по своей части:
– Комендоры, не палить без приказа! Целиться на высоту пять сажен выше мачт, смещая прицел каждый раз тоже на пять сажен. Пять гранат на корабль. Больше потратить разрешаю, только если какая-нибудь из гранат не взорвётся…
Наличные боеприпасы на «Морском драконе» позволяли истратить пару дополнительных гранат, лишь бы наверняка поразить цель. Впрочем, лейтенант Мешков тут же отдал должное осторожности:
– Кроев! Не забывай считать боеприпасы!
– Обижаете, вашбродь… – ворчливым голосом отозвался из трюма боцман.
Туман рассеивался прямо на глазах.
– Через пять минут мы их увидим, – делано-нейтральным тоном сообщил Шёберг.
Имелось в виду: «Нас увидят». Все офицеры в рубке поняли недосказанное.
На этот раз мичман ошибся: на «Морском драконе» не видели противника ещё, самое меньшее, с десяток минут. Зато потом…
– Неприятельская эскадра на якорях! – заголосил сигнальщик.
Он мог бы и не утруждать горло: её заметили все. Командир дослал вперёд рычаги форсажа и двигателей. «Морской дракон» приподнял нос и пошёл в атаку.
К огромному удивлению всех, в том числе матросов и унтеров, на кораблях союзной эскадры орудия на бортах, противоположных берегу, с очевидностью заряжены не были. «Морской дракон» заложил поворот, выходя на курс, параллельный строю вражеских кораблей.
– Носовой гранатомёт, целиться по линкору, который третий слева. Кормовой – по четвёртому. Задай им жару, братцы! Давай!
Сказано было не по уставу, но команду поняли мгновенно.
Уже знакомые огненные шары полыхнули над палубой первого линкора. Князь машинально отмечал: «Первая граната лопнула на уровне топа бизани, вторая – на пятнадцать сажен ниже, похоже, сигнальщиков сдуло с фор-марса… Третья тоже низко, не выше грот-марселя… А ведь и грот-мачты уже нет…»
– Стой, Патрушев!!! Дробь!!! – заорал начарт во всю силу. У него были основания для этой команды.
Первая же граната от кормового гранатомёта взорвалась не в воздухе, а на палубе. Результат заставил ахнуть тех, кто его увидел.
Патрушев и заряжающий Шумило позже клялись, что борта линкора у кормы раздуло от взрыва («Ну, как лягушку надули через соломинку»). Может, так оно и случилось, но свидетелями только эти двое и были: они глядели в тот момент на второй линкор, а большинство и в рубке, и на палубе смотрело на результаты действия носового гранатомёта. Как бы то ни было, обшивка продержалась крайне недолго. Она разлетелась крупными кусками вплоть до ватерлинии. Воды Чёрного моря хлынули потоком в трюм. Вот это заметили уже все.
Нижние чины на палубе заорали «Ура!». Трюмные люки поддержали матросскими голосами. Сигнальщик Мягонький сорвал с себя бескозырку с явным намерением подбросить её вверх, но, видимо опасаясь, что головной убор может потеряться, стал просто размахивать им, сопровождая это действие воплем:
– Утопи-и-и-ли-и-и!!!
Командир хотел было отдать команду: «Всем вниз!», но передумал. В ней не было нужды.
Нельзя сказать, чтобы дерзкое нападение оставили без внимания. Обстрел русских позиций мгновенно прекратился, артиллеристы перебежали к другому борту и стали поспешно заряжать и наводить орудия. Но было уже поздно. До ближайшего корабля противника было чуть менее трёх морских миль, когда борта эскадры союзников окрасились белыми дымами. Семаков позволил себе злорадную ухмылку: ядра легли с позорным недолетом.
– Лотки дополнить до пяти гранат! А потом разрешаю подняться наверх и поглядеть.
Подносчики работали с невиданной скоростью. Все боялись опоздать и упустить зрелище. Однако опасения оказались беспочвенными.
Громадный линкор садился кормой. Рядом с ним полыхал пожар на жертве носового гранатомёта. Комментарии так и сыпались:
– Не жилец… эка он воду глотает…
– Это что ж, брат, ты его с одной гранаты?
– Нет, с двух, но вторая, значит, была зря. Корма-то уже пошла на щепочки…
– А первый знатно горит.
– Смолёная палуба, как не гореть. Опять же мачты сшибло к разэтакой и растакой…
В разговоры вмешался начарт:
– Это, братцы, нам всем повезло, хорошо легла граната.
В ответ на правильное, в общем-то, замечание лейтенанта матрос Плёсов пробормотал:
– Зубастому, похоже, удача ворожит.
Сказано было очень тихо, услышали только рядом стоящие, но очень скоро эта похвала командиру, разносимая шёпотом, стала известна всем нижним чинам. И оспорить её никто не пытался.
В рубке же говорили об ином.
– Михаил Григорьевич, они, как мне кажется, с якорей снимаются.
– Точно, так и есть, Владимир Николаевич, и сдаётся мне, что повторная атака может стать очень опасной. Уж на сей раз готовность у них будет на ять. Пойдут в галфвинд, опять же.
– А если дистанцию побольше?
– Не успеем… разве что приказать комендорам бить по одной цели. И тут же разворот.
Семаков задумался на кратчайшее мгновение и принял решение.
– Подносчики, в трюм! Находиться в готовности! Право на борт! Курс ост-зюйд-ост!
Рулевой немедленно выполнил команду. «Морской дракон» шёл параллельно фронту вражеской эскадры. На лаге стрелка подрагивала возле отметки «25».
– А теперь на восемь румбов к норду!
Корабль послушно лёг на новый курс. Командир двинул рычаги. Двигатели зашумели чуть громче.
В свою очередь принялся раздавать команды старший артиллерист:
– Комендоры, к гранатомётам! Целиться по одной цели, на которую укажу. Более пяти гранат на орудие не тратить!
