Магистр поклонился.
– …И для этого вам понадобится наглядное тому доказательство в виде не менее трёх таких же или лучших кристаллов. Однако если вы примете во внимание мой совет…
– К сожалению, я не маг разума, иначе не замедлил бы повысить уровень как внимательности, так и слуха своей особы ради лучшего уяснения этого совета.
– …То рекомендую продолжать улучшать технологию. Полностью уверен, что вам удастся получить фианиты ещё больших размеров.
Харир ещё раз поклонился.
По приходе в порт, подаче всех рапортов об итогах боя, а также передаче пленных портовому начальству офицеры с двух кораблей собрались в кают-компании «Херсонеса». Исключением был мичман Шёберг – он в деле не участвовал, оставшись на Камчатском люнете.
– Владимир Николаевич, а откуда пошло выражение «разбор полётов»? – Этот вопрос прозвучал от Руднева.
Семаков дал объяснение, сославшись на инженера-механика по прозвищу Профессор.
– Кхм. Итак, господа, приступим. Задача: уяснить все ошибки, сделанные в ходе боя, дабы не повторять их в дальнейшем.
Командный состав пароходофрегата был исполнен оптимизма самых розовых оттенков. Возможно, это произошло под воздействием молодого возраста большинства офицеров. По их мнению, состоялась величайшая победа, особенно с учётом численного преимущества неприятеля как в количестве кораблей, так и в вооружении. Весьма грело души полное отсутствие потерь в людях, а также повреждений. Посему никаких недостатков ни в тактике, ни в исполнении начальственных задумок не усматривалось. А идеал, как известно, в улучшении не нуждается.
Именно в таком духе и высказались гордые победители с «Херсонеса». Исключением был Руднев, отметивший, что бой в открытом море дал возможность российским кораблям полностью реализовать их преимущество в скорости и манёвренности. Отсюда последовал вывод: в стеснённых условиях исход мог оказаться и менее благоприятным.
Командир «Морского дракона», а также его старший помощник сохраняли при этом самое доброжелательное выражение лиц. А уж голос Семакова был прямо наполнен благими чувствами.
– Михаил Григорьевич, что желаете добавить к сказанному?
Начарт был не просто опытным артиллерийским офицером. На его стороне также играл большой стаж общения с нынешним командиром «Морского дракона». Вот почему он высказался именно в том духе, который и ожидался.
– Господа, вы правильно оценили итог операции, кою содеяли мы все нынешним днём. Однако остались неучтёнными некие обстоятельства…
Представители «Херсонеса» ощутимо напряглись. Весь их офицерский, а также гардемаринский опыт говорил, что слово «однако» просто так не произносят. Безоблачный до этого горизонт стали заволакивать штормовые тучи.
– …А именно: нам противостояли турки, а не французы или британцы. Наши действа были правильными, допускаю. Как насчёт турецких?
Вопрос явно был риторическим. Спрашиваемые окислялись на глазах. Семаков поспешил сгладить колючки:
– Господа, я не ставил и не ставлю цель преуменьшить ваши заслуги. Но хочу особенным образом отметить, что противник нам попался не из трудных. Так как насчёт неприятельских ошибок? Прошу вас высказаться, Степан Леонидович, – обратился он к начарту «Херсонеса».
Ячменёв встал и начал, вопреки ожиданиям некоторых, довольно толково и спокойно излагать:
– Турецкий пароходофрегат слишком поздно нас заметил и, вероятно, недооценил скорость, с которой вы шли, Владимир Николаевич. По сей причине турецкий командир приказал заряжать орудия слишком поздно. Что же касается…
И дискуссия завертелась.
Обсуждение этого сражения состоялось и в другом месте. Правда, там тема оказалась расширенной. Состав участников: армейские в чине не менее полковника и капитаны кораблей класса не менее фрегата.
Совещание вёл недавно назначенный командующим флотом Чёрного моря адмирал Брюа.
– Господа, подводя предварительные итоги кампании, можно констатировать: Севастополь пока что неприступен. Наш план относительно адмирала Нахимова был выполнен лишь частично: этот офицер тяжело ранен, но не убит. Мало того, по последним сведениям, он уже пришёл в себя и в состоянии говорить. Русские врачи выражают осторожный оптимизм. Все штурмы хотя и причинили русским потери, но наши оказались намного больше. – Брюа сделал паузу и обвёл слушателей взглядом. Внимание аудитории было полным. – Но есть и другие новости. Два русских корабля оказались в состоянии перехватить наш караван из трёх турецких кораблей. Полностью уничтожен груз, в высшей степени необходимый для флота и армии. – Адмирал не упомянул о характере груза, хотя Те, Кому Надо, уже знали, что там были боеприпасы, продовольствие и фураж. – Что касается русских, то один из них опознан как хорошо нам известный «Морской дракон». Второй – переделанный пароходофрегат «Херсонес». Наши люди доложили, что у последнего убрано всё парусное вооружение, а также колёса. Но скорость в результате заметно увеличилась. Достоверно установлено: новые машины на этом корабле не были поставлены из Европы. К имеющемуся вооружению бывшего пароходофрегата добавили орудия – такие же, как и на «Морском драконе». А теперь, господа, я хотел бы выслушать ваше мнение. Если есть вопросы, прошу их задать.
– Сэр, пытались ли установить источник этих технических новинок у русских?
Брюа чуть поморщился.
– Надёжные источники сообщают: не английский и не французский. Инженеры, которые работают с новыми машинами и орудиями, не являются российскими подданными. Возможно, кто-то из них из Баварии. Но подхода к ним пока нет. Ещё вопросы?
– Мой адмирал, я слышал, что готовятся к спуску на воду плавучие бронированные батареи…
Ответ был получен ещё до завершения вопроса:
– Капитан, эта тема закрыта для обсуждений.
Похоже, вопрошавший обладал недюжинными аналитическими способностями, ибо он промолчал.
Способности к анализу у коммодора Фрэнсиса Скотта были, по всей видимости, ещё лучше, поскольку он даже не задал очередного неудобного вопроса. А таковой имелся, и даже не один. В частности, вышепоименованному офицеру было до крайности интересно, откуда эти русские получают столь точные сведения о транспортных судах вообще и о караванах снабжения в частности.
Между тем обсуждение продолжалось. Было высказано предложение укрупнить караваны и комплектовать их сравнительно небольшими судами, дабы при встрече с русскими рейдерами могла бы спастись хотя бы часть их. Оно было встречено благосклонным кивком адмирала.
В качестве варианта предложили посылку каравана-приманки впереди настоящего каравана. Первый предложили формировать из турецких кораблей. Расчёт был на то, что, занявшись приманкой, русские упустят возможность уничтожить караван снабжения.
– Мы ещё обсудим ваше предложение, – несколько туманно отреагировал председательствующий.
