– Прочь, олухи! Прочь, сброд! – гремел голос шевалье.
– Смерть убийце! Смерть французу! – отвечала толпа исступленными криками.
Послышались аркебузные выстрелы, но ни одна из пуль не задевала всадника, который в головокружительном, непостижимом круговороте пробивался к Замковой площади, теперь уже близкой… Но между площадью и шевалье обрисовалась шеренга одержимых – живой, непреодолимый барьер.
Рагастен приближался к нему… Внезапно он увидел мужчину, который, согнувшись в три погибели, приближался к его коню. Мужчина держал в руках громадную кривую саблю. Он намеревался перерубить суставы Капитану!..
Рагастен уже видел себя погибшим.
В эту минуту, когда жизнь его зависела лишь от прилива безумного героизма, который один только и мог его спасти, шевалье почувствовал, как силы его многократно возросли. И в то самое мгновение, когда человек с саблей прыгнул на Капитана, Рагастен молниеносно наклонился и схватил злоумышленника за пояс, потом поднял его и легко уложил поперек седла… Этим человеком оказался Гарконио! Но Рагастен не узнал его. Он даже не посмотрел на пленника. Потом Рагастен подъехал к живому щиту. Его противники удвоили поток яростных оскорблений, а шевалье направил лошадь прямо на них.
Внезапно Рагастен бросил поводья, схватил обеими руками своего покрасневшего от негодования пленника, поднял его над головой, привстал во весь рост на стременах, качнул монаха пару раз и мощным рывком, в который шевалье вложил все свои нервы и мускулы, швырнул как из катапульты на своих противников.
В то самое мгновение он снова натянул поводья и в яростном порыве погнал Капитана вперед. Лошадь, обезумевшая от ужаса, присела и, резко оттолкнувшись, так высоко прыгнула, что перелетела через несколько рядов живого заграждения, приземлившись с другой стороны преграды, и сразу же пустилась галопом к главному входу замка.
IX. Мага
В Риме, как и в большинстве крупных городов, был специальный квартал, который назывался Гетто. Квартал представлял собой путаницу темных улочек с ручейками, струящимися по самой середине, по разбитой мостовой; в них разлагались кухонные отбросы и мусор. В этом странном мирке звучали все известные языки, словно разные народы и племена назначили себе здесь свидание после крушения Вавилонской башни.
Этот квартал, обитатели которого имели право выходить в город только в определенные часы, это Гетто, христиане, ужасаясь, избегали, а отведен он был неверным и неверующим. Там жили египтяне, колдуны и чародеи, цыгане, предсказатели судеб, евреи, торговавшие драгоценными камнями и тканями, мавры, занимавшиеся изготовлением оружия и доспехов.
В вечер похорон Франческо, когда дальние колокола отзвонили одиннадцать раз, по одной из этих вонючих улочек пробирался мужчина. Его сопровождали четверо слуг; один из них шел впереди с фонарем в руках, а трое, вооружившись пистолетами
[8] и кинжалами, замыкали процессию. Слуга с фонарем предупредительно осветил хозяину цепь, протянутую через улочку, и господин счастливо преодолел препятствие. Потом эскорт углубился в Гетто, выбирая дорогу согласно кратким указаниям хозяина.
Ночной гость остановился перед низким ветхим домиком с растрескавшимися стенами. Хибара эта выглядела самой отталкивающей в окружении и самой мрачной. Господин жестом приказал эскорту ждать его на улице, а сам, без колебаний, вступил в узкий проход, медленно поднялся по очень крутой деревянной лестнице, очутился перед дверью и открыл ее. Он оказался в комнате, освещенной тусклым светом дымящего смоляного факела. В глубине комнаты, на циновке, сидела, или скорее съежилась, уткнув подбородок в колени, женщина. Она казалась очень старой, судя по изборожденному морщинами лицу, но внимательный наблюдатель, заметив живость взгляда, не дал бы ей больше шестидесяти лет.
Увидев посетителя, женщина не шевельнулась, не произнесла ни единого слова. Только едва заметно вздрогнула, как будто вид этого человека пробудил в ней какую-то глубоко скрытую боль.
– Ты ждала меня, Мага, – сказал вошедший. – Это хорошо…
– Я предвидела ваш вечерний визит и готовилась вам ответить… Теперь я готова.
Мужчина расстегнул свой плащ и откинул капюшон, полностью прикрывавший голову. Но лицо его скрывала маска. Из предосторожности он не снял с рук перчаток; волосы ночной гость убрал в колпак, кончик которого свешивался с затылка.
Колдунья, жившая в этом логове, была одета в разноцветные лохмотья – по египетской моде. Никто не знал, кто она и откуда приехала. Никто не знал ее имени. Она появилась здесь очень давно, много-много лет назад. К ней приходили просить совета по самым разным поводам. Подозревали, что она связана с дьяволом, отчего ей и дали имя Мага
[9]. Вот и вся ее история.
– Ты знаешь, кто я? – спросил гость.
Старуха промолчала.
– Я Лоренцо Вичини, богатый буржуа, и не постою за ценой твоей консультации, если ты соблаговолишь ее дать…
Колдунья покачала головой.
– Мне говорили о твоих познаниях… и, хотя моя христианская душа не принимает твоего колдовства, я захотел обратиться к тебе… Видит Бог, я не раскаиваюсь, что пришел сюда… в первый и, надеюсь, в последний раз.
Мага сдержанно усмехнулась, обнажив остатки редких зубов.
– Что это значит?.. Ты мне не веришь?..
В этот момент оживился черный петух, шумно захлопав крыльями.
– Тихо, Альтаир! – приказала старуха.
Потом она спокойно продолжила:
– Вы сюда приходите уже в третий раз, господин!
Мужчина испуганно вздрогнул.
– В первый раз… О! Это было так давно… Вы приходили спрашивать у меня средство, которое может убить, не оставляя следов… Я составила для вас такое зелье, и вы прекрасно им воспользовались…
Гость застыл в кресле, словно раздавленный ее словами; он не мог возражать.
– Во второй раз, маэстро, вы попросили спасти вас от слабости, которая медленно, но верно сводит вас в могилу… Месяц спустя вы явились полным сил, как в дни вашей юности… Тому минуло десять лет, маэстро!
– Но ты же и в самом деле колдунья! – признался гость, и продолжительная дрожь охватила его.
– В первый раз вы назвали себя Стефано; во второй раз представились: Джулио ди Фаэнца, а сегодня стали Лоренцо Вичини… Ладно! Я могу произнести славное имя, которое вы носите…
Она еще больше согнулась и прошептала это имя гостю на ухо.
– Клянусь Небом, старая ведьма, ты знаешь слишком много… Ты умрешь…
– Я не умру, – сказала она со странным торжеством. – Ты не убьешь меня, потому что мой час еще не пришел… потому что ни моя судьба, ни твоя еще не свершились… Ты не убьешь меня, потому что знаешь, что я не предала тебя… и потому что я еще тебе понадоблюсь!..
