Дворецкий повел их в парадную столовую. Для завтрака было еще слишком рано, но за столом сидели двое – Эллисон Монтгомери и молодой человек, так похожий на Дигана, что Макс сразу поняла: это и есть Флинт Грант. Он был одет по-домашнему, в брюки и парчовый халат, под которым не было рубашки. Эллисон, напротив, была в элегантном утреннем туалете, и при виде Макс распахнула глаза:
– Смотрю, ты прекрасно почистила перышки… Особенно для бандитки, – заметила она ехидно.
– Я оставила пистолет в отеле, – сообщила Макс. – Следовало захватить его с собой?
Эллисон неожиданно рассмеялась, прежде чем обратиться к Дигану:
– Превосходно рассчитал время, Диган! Успел застать его, до того, как он схватится за бутылку со спиртным.
– Мой отец?
– Нет, твой брат.
– Диган, – сухо обронил Флинт в качестве приветствия и, разглядев кобуру, осведомился: – Явился снова стрелять мне в спину?
Диган не обратил внимания на язвительный тон и, кивнув Эллисон, осведомился:
– Что она здесь делает?
– А где еще быть моей жене? Хотя я частенько проклинаю ее, посылая в ад, она не хочет убраться.
Взгляд Дигана скользнул по Эллисон. Макс смотрела на Дигана. Он не любил сюрпризов. Хотя друзья и знакомые, с которыми он виделся с тех пор, как вернулся в Чикаго, сообщили, что его семья в городе, никто не потрудился упомянуть, что брат женился на его бывшей невесте. Макс решила, что эти люди, вероятно, думали, будто он уже знает об этом.
Но когда он обратился к Эллисон, тон был немного суховатым, и только:
– Могла и сказать, что теперь ты моя невестка. Вместо того чтобы намекать на нечто иное.
– Ну, приврала немного. Я была готова сказать и сделать все, лишь бы заставить тебя вернуться к твоим обязанностям здесь. А распространяться о том, что я вышла за твоего брата, означало сыпать соль на рану.
– Рана давно зажила, – отмахнулся Диган.
– Что-то непохоже, – фыркнула она, – особенно когда мы были в этой жуткой конюшне в Хелене. Ты выглядел так, словно был готов убить меня!
– Она имеет свойство пробуждать в мужчине подобные чувства, верно? – злорадно заметил Флинт.
Эллисон осуждающе цокнула языком, но продолжала:
– То, что случилось в ту ночь, не было спланировано, Диган. Мы с Флинтом слишком много выпили, пока ждали тебя. Но если хочешь правды, я рада, что это произошло, потому что мы с тобой никогда бы не стали хорошей парой. Ты стал бы кем-то вроде твоего отца, да и моего тоже. Сплошной бизнес. Никогда нет дома, никогда нет времени сопроводить жену на балы и званые ужины. Меня влекло к тебе, иначе я бы не приняла твоего предложения, но как только я согласилась, меня стали одолевать сомнения. Мне нужен был Флинт не только, чтобы осчастливить меня, но и для того, чтобы оставаться собой. Я поняла это, как только мы поженились. Но потом ситуация продолжала ухудшаться, потому что он усомнился в моей любви.
Флинт пренебрежительно хмыкнул. На Дигана ее речь, похоже, также не произвела впечатления. Макс решила сделать вид, будто не прислушивается к разговору, хотя жадно ловила каждое слово. Подошла к буфету, где было достаточно еды, чтобы прокормить армию, и положила на тарелку все, что попалось на глаза. Но не села. Брать еду, которая все равно пропадет, не так грубо, как садиться за стол без приглашения.
– Где отец? – спросил Диган.
– Он редко бывает дома, – пожал плечами Флинт.
– Почему ты не прекратил это, Флинт?
– Указывать ему, что делать? Ты так шутишь, братец?
– Нет. Он нуждается в помощи. Не в твоем терпении. Мне не нужно было приезжать домой, чтобы это увидеть.
– Несправедливо! – воскликнула Эллисон, защищая мужа. – Флинт честно старался занять твое место, для которого совершенно не подходит!
– Ему необязательно было так стараться, – усмехнулся Диган.
– Ошибаешься. Обязательно, – промямлил Флинт. – Но меня воспитывали не для того, чтобы управлять империей. Мне было предназначено жениться и плодить детей.
– У вас есть дети?
– Нет, для этого требуются двое, которые хоть немного любят друг друга.
Эллисон сжалась:
– Флинт!
Младший брат, не обращая внимания на жену, продолжал:
– Отец вынудил меня жениться на ней, знаешь ли. Заявил, что мы дурно с ней обошлись. Винил меня в том, что я соблазнил ее, хотя, черт побери, влечение было взаимным. А теперь ее семья почти разорилась, поэтому она так яростно борется за эту.
– Я борюсь, потому что люблю тебя, – настаивала Эллисон. – Если бы ты перестал постоянно винить себя в том, что выгнал брата из дома, может, понял бы это.
– Если бы ты любила, слушалась бы! – разозлился Флинт. – Я запретил тебе искать Дигана, но ты все равно поехала.
– Ты был настолько раздавлен сознанием собственной вины, что боялся встретиться с ним, – отрезала Эллисон. – Но все не так плохо, как тебе казалось, не так ли? Я пыталась помочь ради тебя, чтобы ты прекратил себя терзать. Потому что ты не один, Флинт. Сумеет Диган исправить положение или нет, ты не один.
– Как бы там ни было, Флинт, я ей верю, – вздохнул Диган. – И прощаю вас. Обоих. Так что не используйте меня как предлог, чтобы помириться. Что же касается отца, его нужно не выпускать из дома, пока он не избавится от несчастного пристрастия.
– Какое пристрастие? – удивился Флинт.
Диган пристально посмотрел на Эллисон. Она ответила раздраженным взглядом, в котором не было ни капли раскаяния:
– Я же сказала, что приврала немного.
– Немного?
– Но я же вернула тебя сюда, правда?
– Так он не стал пьяницей?
Флинт стал смеяться. Эллисон покачала головой:
– С таким же успехом он мог стать пьяницей, поскольку не уделяет семье никакого внимания. Одержим дурацким новым предприятием, а всего остального просто не существует. А оно даже не прибыльно! Все остальные дела из-за этого страдают, потому что он ими больше не интересуется. И это уже не ложь.
Диган снова взглянул на брата:
– А как насчет тебя?
– Что насчет меня? О, она заявила, что и я спиваюсь? Не удивлен, поскольку хватаюсь за бутылку, как только она появляется в комнате. Но нет! Наверное, я стал пить немного больше обычного, но на это есть причина. Полагаю, тебе не терпелось и меня ограничить в правах?
– По-моему, ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы говорить нечто подобное.
Флинт вздохнул и даже примирительно улыбнулся.
– Прости, я не должен был. Все еще пытаюсь оправдаться – привычка, которую я искренне презираю.
Только сейчас Макс впервые распознала в нем намек на того обаятельного молодого человека, которого описывал Диган. Но тут Флинт поднялся, подошел к брату и обнял его. Последние следы напряженности, которой был наполнен воздух в комнате, растаяли. Макс даже подумала, что все будет прекрасно, если Эллисон станет держать рот на замке. На секунду она казалась вполне довольной, что отношения между братьями Грант улучшились.
