— У нас есть ордер на арест и ордер на обыск. Вы имеете право хранить молчание…
Хеннис был просто ошеломлен. Он смотрел на уличные фонари и моргал сонными глазами, пытаясь проснуться. Кто-то уже надел на него наручники, кто-то другой схватил его за руку, и его начали толкать вниз по ступенькам, в сторону полицейского автомобиля, стоявшего прямо на проезжей части. Хеннис оглянулся на жену, стоявшую в проеме двери в халате и державшую на руках малышку. Он не знал, что ей сказать. До свидания? Позвони мне? Я люблю тебя? Слова беспорядочно всплывали у него в мозгу и тут же исчезали, и он понимал только, что переставляет ноги, то одну, то другую, и пытается преодолеть страх, который подступал прямо к горлу, страх настолько плотный, что он чувствовал, что как будто тонет в нем. Кто-то положил руку ему на голову и легко втолкнул его, мужчину ростом выше 190 см и весом 90 кг, на заднее сиденье. Офицер, усевшийся рядом с ним, сказал: «У тебя большие проблемы, приятель. Очень большие проблемы».
Итак, Тимоти Хенниса обвинили в тройном убийстве — Кэтрин, Кары и Эрин Истберн. Следующие шесть месяцев он провел в тюрьме округа Камберленд без права освобождения под залог. Для защиты он нанял Джеральда Бивера и Уильяма Ричардсона — двух молодых адвокатов, которые только что выиграли получившее широкую огласку дело о произволе полиции в Фейетвилле. Некий Генри Спелл был арестован, и в ходе допроса полицейский так сильно ударил его коленом в пах, что это вызвало разрыв яичка и необратимую стерилизацию. В конце концов истец получил по суду компенсацию в размере 900 000 долларов, и 235 000 составили гонорары адвокатов.
Менее чем через месяц после вынесения приговора по этому затянувшемуся и очень сложному делу 37-летний Бивер и 29-летний Ричардсон согласились взяться за дело Тимоти Хенниса. Изучив имевшиеся доказательства вины их нового клиента, оба адвоката пришли к выводу, что доказательная база тут одна из самых неубедительных, с которыми они когда-либо сталкивались. Единственным доказательством возможной причастности Тимоти Хенниса к данному преступлению были показания свидетеля Чака Барретта. Ни одной вещественной улики, хоть как-то привязывавшей Тимоти Хенниса к месту преступления, не было. Бивер и Ричардсон были весьма воодушевлены теми серьезными минусами, которые они нашли в позиции обвинения.
Но, увы, эта самоуверенность обошлась им очень дорого. Потому что это ужасное, кровавое тройное убийство в доме Истбернов разбудило в людях сильные страсти и эмоции. И конечно, возникли явные ассоциации с печально известным делом Джеффри Макдональда, тоже обвиненного в убийстве. Ранним утром 17 февраля 1970 года, тоже в Фейетвилле, были зверски убиты беременная 26-летняя Колетт Макдональд и две ее малолетние дочери: пятилетняя Кимберли и двухлетняя Кристин. Череп Колетт был разбит ударами тяжелой биты, а на ее теле было более двадцати восьми колотых ран. У Кимберли было восемь или даже десять колотых ран, и тоже была раздроблена голова. На теле Кристин были обнаружены тридцать три колотые раны — в спину, в грудь и в шею. Самого капитана Джеффри Макдональда нашли лежащим на полу рядом с женой, всего с одним ножевым ранением в живот. Позже Макдональд рассказал следователям, что в его дом ворвались хиппи со свечами в руках и, скандируя «Класс!» и «Коли свиней!», убили его семью. Но у следователей сложилась совсем другая картина, и в этих ужасных преступлениях обвинили самого Макдональда.
Можно смело утверждать, что почти все, кто жил в Фейетвилле, знали об убийстве жены и дочек Макдональда, и горячие споры о его виновности или невиновности идут еще и сейчас, пятнадцать лет спустя. Адвокаты Хенниса опасались, что воспоминания об этих убийствах Макдональда могут просто по ассоциации «переплеснуться» на трагедию в семье Истберн и, таким образом, затронуть интересы их клиента. К тому же Макдональд настаивал на том, что он невиновен, но жюри присяжных признало его виновным, и Хеннис тоже утверждал, что был невиновен, но люди могли подумать, что он, наверное, тоже виновен.
Джеффри Макдональд был приговорен к трем последовательным пожизненным срокам тюремного заключения. Он получил такой приговор, потому что смертная казнь в соответствии с федеральным законом тогда не применялась. Но в 1977 году смертная казнь в Северной Каролине была восстановлена, и, если бы Тимоти Хенниса признали виновным в убийствах в доме Истбернов, его могли приговорить к смертной казни.
В ноябре начали приходить результаты лабораторных анализов, причем все они были отрицательными: отпечатки пальцев не его, волокна не от его одежды, группа крови не его. То есть не было буквально ни одного доказательства того, что Тимоти Хеннис был в доме Истбернов. Хеннис начал умолять адвокатов, чтобы они вытащили его из тюрьмы. Но Бивер и Ричардсон предупреждали его о необходимости проявлять сдержанность и терпение. «Аргументация у обвинения слабая, ну просто до смешного слабая, — говорили они Хеннису. — Но если мы попросим изменить меру пресечения в связи с отсутствием вещественных доказательств и если судья согласится вас выпустить, то это все равно как если бы мы отправили в прокуратуру телеграмму: у вас слабая доказательная база. Срочно ищите новые доказательства».
— Поверьте, Тим, — говорил Билли Ричардсон своему клиенту, — обвинение не примет эту информацию и отправит ее в архив, но при этом они вывернутся и сделают все возможное, чтобы укрепить свою доказательную базу.
— Мне нужно выйти отсюда, — сказал Хеннис. В крошечной тюремной камере его большое тело как бы свернулось калачиком и сжалось, и адвокатам он напоминал огромного «чертика из табакерки», готового в любой момент выпрыгнуть. — Рождество на носу, мне нужно быть дома, с женой и дочкой.
— Всего несколько месяцев, — пытался убедить его Бивер. — Давайте не будем сразу раскрывать все карты, дело передадут в суд, и там судье и присяжным сразу станет ясно, насколько слабы доказательства, и вы снова станете свободным человеком.
Хеннис покачал головой. Он не мог смириться с мыслью, что придется провести в тюрьме еще хотя бы день. «Пожалуйста, — умолял он, — вы должны вытащить меня!»
И вот 11 декабря 1985 года Бивер и Ричардсон заявили в Верховном суде округа Камберленд, что доказательства стороны обвинения настолько слабы и неубедительны, что Хенниса следует выпустить под залог. Судья согласился с этим, и Хенниса выпустили под залог 100 000 долларов, собранных его родителями и родственниками со стороны жены. Рождество Хеннис праздновал уже дома.
22 января 1986 года Билли Ричардсон разыскал главного свидетеля обвинения Чака Барретта в доме его сестры в Гибсонвилле, Северная Каролина.
— Вы уверены, что в ту ночь вы видели именно сержанта Хенниса? — спросил Ричардсон у Барретта.
Воспоминания Барретта были отрывочными и расплывчатыми, он не был уверен ни в чем. Он честно признался Ричардсону, что у него возникли сомнения.
— Вы не возражаете, если мы запишем этот разговор на магнитофон? — спросил Ричардсон.
Барретт сказал, что не возражает.
В записанном на пленку разговоре Барретт добровольно признал, что у него возникли сомнения насчет опознания им Хенниса, что он мог и ошибиться.
