— Доченька, — спросила она чуть погодя, — что произошло сегодня? Что ты делала в дневном лагере?
— Мамочка, я хочу есть. Можно немножко печенья?
— Сначала расскажи мне, а потом будем есть печенье. Что там было в мультиках, Кэти?
— Я видела тетю с длинными белыми волосами, летящую по воздуху. И дядю, у которого на голове было смешное.
— Смешное? — нахмурилась миссис Дэвенпорт.
— Смешное. Смешное плохое…
— Плохое? Ты хочешь сказать — страшное? Что ты имеешь в виду, Кэти?
— Просто плохое. Похоже на пенис. — Кэти снова хихикнула. — Пенис у него на голове.
— Кто вам сказал, что это пенис? — резким тоном произнесла миссис Дэвенпорт.
— Дети говорили. И Тони.
Тони? Миссис Дэвенпорт сосредоточилась, пытаясь вспомнить, кто такой Тони. А, конечно, это же новый вожатый в лагере, студент-медик — откуда же он? Из Северо-Западного университета? Симпатичный парень. Мексиканец или пуэрториканец, приятный и вежливый, очень любит детей. Он всегда собирает детей младшего возраста, играет с ними, обнимает их.
— Тони прикасался к тебе, Кэти? Тони трогал тебя там, где нельзя?
Кэти нахмурилась.
— Нет, — ответила она.
— Точно нет?
— Точно. Я думаю.
В тот же вечер, как только Кэти заснула, Линор Дэвенпорт позвонила матери Пейдж, Маргарет Беккер. Не рассказывала ли Пейдж о чем-нибудь необычном, что произошло в дневном лагере? Нет, ответила миссис Беккер, Пейдж ничего особенного не рассказывала. Линор Дэвенпорт поделилась с ней тем, что рассказала Кэти о плохих фильмах и пенисе на голове. Потрясенная миссис Беккер согласилась назавтра еще раз расспросить Пейдж. В течение следующих двух недель матери каждый день разговаривали друг с дружкой и каждый день беседовали со своими детьми, ласково успокаивая их, убеждая, что им нечего стыдиться, что ничего плохого не случится, если они расскажут правду, и никто не причинит им вреда.
В конце июля между Кэти Дэвенпорт и ее матерью состоялся еще один примечательный разговор.
— Солнышко, помнишь, несколько недель назад ты сказала мне, что Тони показывал тебе плохие фильмы?
Кэти покраснела:
— Да — Ты оставалась одна с Тони?
— Нет.
— Ты уверена, Кэти? Точно-точно нет?
— Честное слово, мама, мы ничего не делали, мы только пошли в ванную!
— В ванную? — Миссис Дэвенпорт не смогла скрыть беспокойства. — А что ты делала в ванной с Тони?
— Я надевала купальник. А он помогал мне.
— Он трогал тебя?
— Нет.
— Кэти, ну если он помогал тебе надеть купальник, значит, он трогал тебя.
— Я не знаю. Он помогал мне.
— К каким местам он прикасался?
— Ну, к руке… К спине… К голове.
— Он трогал тебя там, внизу, за интимное место?
— Нет.
— Точно нет?
— Точно. Я так думаю.
Как-то, примерно через три недели, в середине августа, миссис Дэвенпорт купала дочку в ванне. Когда мать намыливала ей ягодицы, Кэти сильно покраснела.
— Только ты можешь трогать меня за эти места, — сказала она.
— Правильно, Кэти.
— Другим никому нельзя. Тони нельзя.
— Тони когда-нибудь трогал тебя за эти места?
— Нет. — Кэти помотала головой.
— Кэти, если ты не скажешь правду, я не смогу тебе помочь.
— Ну, может быть.
Кэти колебалась, а затем добавила:
— Да.
— Где, Кэти. где ты была, когда это случилось?
— В ванной.
— Что еще делал Тони? Он просил тебя потрогать его?
— Нет, — ответила Кэти.
Мать погладила ее по голове.
— Точно нет?
— Ну да.
— Да — это значит, что он действительно трогал тебя или не трогал?
— Ну да.
Миссис Дэвенпорт вынула дочь из ванны и стала вытирать ее полотенцем. Она изо всех сил старалась говорить спокойно:
— В каких местах он трогал тебя, Кэти?
— Пенис по-другому называется «член», — неожиданно сказала Кэти.
— Что делал Тони, Кэти?
— Он положил свой пенис мне на голову, — сказала Кэти. — А потом засунул его мне в рот.
Миссис Дэвенпорт позвонила в полицию.
* * *
23 августа 1984 года детектив Янси из полицейского управления Чикаго попросил миссис Дэвенпорт и миссис Беккер привезти дочек в полицейское управление. Детей более двух часов допрашивали детектив Янси и детский психолог Марта Сандерсон. Пейдж призналась, что Тони ей не нравится, потому что он «несправедливый». Она сказала, что видела фильм, который смотрела Кэти, тот, в котором мужчина был с пенисом на голове.
— Это был мужчина, которого вы знаете? — спросила психолог.
— Это был Тони, — ответила Пейдж.
15 сентября миссис Беккер и миссис Дэвенпорт повели Кэти и Пейдж в больницу, чтобы проверить их на предмет возможного сексуального насилия. Врач не нашел никаких физических признаков, которые позволили бы ему с уверенностью сказать, что насилие имело место. Однако, как он объяснил встревоженным матерям, с момента предполагаемого инцидента прошло два месяца, и если насилие представляло собой оральный секс, как предполагают мамы, то никаких физических следов и не должно быть.
Менее чем через неделю миссис Беккер в слезах позвонила детективу Янси:
— Пейдж вспомнила фильм с обнаженными телами. И она говорит, что Тони трогал ее за «плохие места».
Детектив Янси добавил в постепенно толстеющую папку еще одну страницу.
Прошел еще месяц. 25 октября миссис Беккер снова позвонила детективу Янси. Оказалось, что, проведя день с Кэти Дэвенпорт, Пейдж вспомнила кое-что еще. Она рассказала, что прошлым летом Тони Эрререс иногда приводил ее в ванную, раздевал и фотографировал ее голую. Потом он просил «поцеловать» его член.
Этого детективу Янси было достаточно, и он направил дело в прокуратуру. В апреле 1985 года большое жюри предъявило Тони Эррересу обвинение по трем статьям: «В неустановленный день в промежутке от 18 июня до 4 июля 1984 года Тони Эрререс вступил в сексуальные отношения, а именно фелляцию, с Кэти Дэвенпорт, пяти лет, преднамеренно принудив ее сделать ему фелляцию силой или под угрозой силы; фелляцию с Пейдж Беккер, пяти лет; и, зная, что неустановленный фильм непристойный или вредный, безответственно предоставил его для просмотра Кэти Дэвенпорт и Пейдж Беккер».
