* * *
В здании суда округа Ориндж царил хаос. На ступеньках лестницы, ведущей в здание, столпилось множество людей, пытавшихся протиснуться в зал суда. Репортеры и фотографы стояли, прижавшись локоть к локтю к седым старушкам и матерям, державшим младенцев с сосками.
Мы протиснулись сквозь толпу в коридор, откуда Дугас направился в зал суда, а я села на скамейку напротив закрытых дверей с надписью «Свидетели не допускаются». Я наблюдала за прогуливавшимися людьми, которые посматривали на часы в ожидании начала шоу.
В 9:15 двери открылись, и Дугас провел меня в зал суда. Я спустилась по короткому проходу через невысокие, на уровне пояса, вращающиеся дверцы, отделяющие зрителей от судьи и присяжных, и остановилась перед свидетельской трибуной, где меня ждал судебный клерк.
— Вы клянетесь, что показания, которые вы дадите, будут правдой, только правдой и ничем кроме правды? И да поможет вам Бог.
— Да, — ответила я.
Я заняла свое место на свидетельской трибуне и посмотрела на переполненный зал, в котором стояла такая тишина, что было слышно, как скрипит перо прокурора по листку в его желтом блокноте. Притихший зал суда всегда напоминает мне церковь за несколько минут до начала службы. Тот же пыльный, не циркулирующий воздух с витающими в нем запахами одеколона и дезодоранта и печать добродетели на лицах зрителей.
Тогда я в первый раз увидела Кларенса фон Уильямса. Это был симпатичный смуглый мужчина с темными вьющимися волосами длиной до воротника и глазами, прикрытыми тяжелыми веками. На верхней губе густые усы, кончики которых по углам резко спускались вниз.
Я вспомнила первоначальное описание, которое Салли Блэквелл выдала полиции. «Белый мужчина с очень темными, темно-каштановыми или даже черными волосами; волосы густые, вьющиеся; усы; широкие темные брови; вес 80—90 кг». В целом Уильямс подходил под это описание, за исключением того, что весил он чуть больше 70 кг. И еще одно интересное несоответствие: прежде чем Салли Блэквелл вспомнила лицо Кларенса фон Уильямса как лицо насильника, она сказала полиции, что напавшему на нее было примерно двадцать лет. Уильямсу было сорок два.
Луис Дугас подошел к свидетельской трибуне и задал стандартные предварительные вопросы, позволяющие определить мой опыт и квалификацию. Затем он попросил меня объяснить присяжным, как работает человеческая память. Я рассказала суду об основных этапах ее работы: восприятии, хранении и извлечении информации.
— Важно отметить, — заключила я, — что на каждом из этих трех этапов действуют факторы, влияющие на качество памяти.
— Какие факторы могут влиять на память? — спросил Дугас.
— Одним из важнейших факторов, когда речь идет о криминальной ситуации, является интенсивность стресса, который испытывает человек.
Я повернулась к судье:
— Если вы не возражаете, ваша честь, я воспользуюсь доской, на которой покажу все наглядно.
— Конечно, — разрешил судья.
Я подошла к доске, расположенной напротив скамьи присяжных, и мелом начертила на ней перевернутую U-образную фигуру, изображающую зависимость между стрессом и памятью, известную психологам как закон Йеркса — Додсона.
— Повторим еще раз главное, — сказала я, указывая на правую часть кривой, — высокие уровни возбуждения или стресса резко понижают нашу способность обрабатывать информацию и хранить ее в памяти. Многие люди ошибочно полагают, что мощный стресс усиливает память, и это ошибочное представление как раз и зафиксировано в заявлении: «О боже, я так испугалась, что никогда не забуду это лицо!» На самом деле сильный стресс может лишь ослабить память.
Я рассказала об исследовании, которое моя лаборатория в Вашингтонском университете провела в 1977-1978 годах. В нем участвовали более пятисот человек (все — студенты, имеющие право голоса), и мы опрашивали их, чтобы выяснить, что они знают о факторах, влияющих на показания свидетелей. Когда их спросили о влиянии экстремального стресса и возбуждения на способность обрабатывать информацию, оказалось, что треть участников эксперимента не считает, что экстремальный стресс негативно влияет на способность запоминать и вспоминать подробности того или иного события. Особенно пикантным оказалось то, что 18 % испытуемых считали, что при сильном стрессе способность вспомнить детали события улучшается, а способность воспринимать детали ухудшается. Интересно, каким образом можно извлечь из памяти точную информацию, если изначально в память попадает неточная информация?
Я вернулась на свидетельскую трибуну и заняла свое место.
— Является ли наличие оружия фактором, который влияет на точность опознания преступника свидетелем? — спросил Дугас.
— Да, — ответила я. — Мы называем этот фактор «концентрацией внимания на оружии». Если при совершении преступления используется оружие, свидетели чаще всего склонны (очень склонны!) смотреть на это оружие. Это отнимает время и ухудшает обработку информации о других аспектах ситуации, то есть ухудшает способность запоминать другие детали, в том числе и детали лица человека, держащего оружие.
— Расскажите, что происходит с человеком, когда на него направлен пистолет? — спросил Дугас. — Как изменяется впоследствии способность идентифицировать этого человека?
Я рассказала об известном эксперименте, проведенном в Университете штата Оклахома, в котором 49 % испытуемых правильно идентифицировали человека с предметом, который не являлся оружием, но человека с оружием правильно идентифицировали только 33 % испытуемых. Я также рассказала об эксперименте, который мы с мужем провели в Вашингтонском университете.
— В нашей лаборатории мы изучали явление концентрации внимания на оружии с помощью аппарата для записи движения глаз. Участники этого эксперимента имели дело с двумя разными версиями грабежа. В первом случае грабитель направил пистолет на кассира. Во втором случае грабитель передал кассиру чек. У нас есть устройство, которое позволяет следить за движением глаз даже в таких сложных ситуациях и точно определять, куда направлен взгляд человека. Вы можете этого не знать, но, когда человек оказывается в сложной ситуации, его взгляд перемещается по всей панораме дискретно, с последовательной фиксацией в разных точках. Продолжительность фиксации в каждой точке — около трети секунды, затем взгляд перемещается в новую точку, потом в следующую и так далее. С помощью светового пятна мы могли точно определять, на чем фиксируется взгляд, и выяснилось, что он чаще фиксируется на пистолете, чем на предметах, не являющихся оружием, и соответственно снижается способность запоминать иные детали, кроме оружия. В этом и состоит феномен концентрации внимания на оружии. Именно оружие привлекает наше внимание. И противостоять этому очень трудно.
— Доктор Лофтус, — сказал Дугас, который вернулся за стол защиты и заглянул в свои записи, — не могли бы вы рассказать суду об исследованиях, проводившихся с целью определения влияния маскировки на способность распознавать лица?
Закон Йеркса — Додсона
