В последних лучах света над вздымающимся океаном Хоук дал сигнал бросить якорь. Утро показало, что он потерял два линкора, потерпевших крушение у негостеприимных берегов Киберона. Но у французов погибли семь кораблей из двадцати одного, а остальные корабли ветер отнес на реки Шаранта и Вилен, где они двумя группами сели на мели, не в силах соединиться; разбитые так, что починить их было невозможно.
V
Бухта Киберон стала главным успехом 1759 года, того annus mirabilis
[16], когда, как сказал Маколей: «Люди просыпались и спрашивали друг друга, какие новые победы принесло утро». Она стала оправданием Уильяма Питта, превратившего Англию в империю. Значение падения Квебека и изгнания французов из Канады не нуждается в комментариях; из него выросла дальнейшая история американского континента. Но нужно заметить, что Квебек без Киберона ничего бы не решил. Еще раньше колонисты Новой Англии доблестно брали Луисбург, но его пришлось уступить за столом мирных переговоров, чтобы возместить другие британские потери. Морское сражение в бухте Киберон упрочило результаты, достигнутые в Квебеке; оно определило, что Шуазелю никогда не удастся заключить сделку с британцами на выгодных для себя условиях. Он доживет до старости и в какой-то степени пробудит Францию от ее хандры. После Киберона вопрос встал не о том, какая нация будет господствовать на морях и на суше, а насколько удастся сдержать амбиции Англии.
Случилось еще нечто, имевшее огромную важность. Эдвард Хоук изобрел морскую блокаду: способ не отправлять навстречу заморской экспедиции противника другую экспедицию, а пристально наблюдать за вражескими портами, чего бы это ни стоило, и атаковать его корабли, как только они выйдут в море. Концепция частичной блокады и такие вопросы, как перевозка нейтральными судами товаров враждующих сторон, известны со времен Гуго Гроция, но до Хоука никто не додумался до такой блокады, которая закрывала бы порт для любых судов, входящих и выходящих, — близкой блокады. Боскавен следил за тулонским флотом де ла Клю с Гибралтара, но Хоук следил за Конфланом под самым его носом. И этой концепции близкой блокады суждено было господствовать в истории военно-морских сражений по крайней мере еще двести лет.
Глава 13
Почему победила американская революция
I
Когда в 1775 году в Бостоне начались беспорядки, министром по делам колоний был лорд Джордж Джермен, любитель удовольствий англо-ирландского происхождения, высокомерный и властный. Он начал карьеру на военном поприще и оставался в армии до битвы при Миндене 1759 года, где командовал кавалерией. После того как наступление английской пехоты смяло шеренги французов, принц Фердинанд Брунсвикский, возглавлявший англо-прусские войска, трижды приказывал лорду Джорджу идти в атаку, чтобы превратить успех в разгром врага, а тот трижды отказывался подчиниться приказу. За это его объявили «непригодным к службе любого рода в войсках его величества». Распоряжение было записано во всех полковых книгах, и к лорду Джермену приклеился ярлык труса, что, вероятно, несправедливо, поскольку лорд Джермен уже сражался в битвах и был ранен. Просто в тот день он был не в настроении.
У военных он вызывал откровенную ненависть, не имея понятия о том, с какими трудностями они сталкиваются в густых лесах и на бескрайних просторах Америки, да и не желал вникать. Всю его энергию, все его таланты забирали политика, общество и карточный стол. Для него было важно сорвать банк и сохранить равновесие сил, представленных королем, деловыми кругами и господствующим дворянством, составлявшим основу правления. Дела восставших колоний попали в ведение его департамента, и для начала он счел их обычными бунтовщиками, против которых требовались полицейские меры.
Северные колонии
Таким образом, не было ни мобилизации сил, как у Питта, ни призывов к национальному духу. Добрую половину солдат для проведения полицейской операции наняли в мелких немецких княжествах. Лорд Джордж так и не узнал, что генерал Уильям Хоу, главнокомандующий британских сил в Америке, перенес психическую травму из-за сражения у Банкер-Хилл. Эта знаменитая битва по праву считается победой британцев, но Хоу потерял почти половину штурмового отряда, принимавшего участие в действиях, и больше никогда не решался атаковать американских снайперов на позициях. На Лонг-Айленд, Хаарлем-Хайтс, Уайт-Плейнз он с легкостью мог уничтожить противостоящие силы американцев одним храбрым штурмом; вместо этого он перебросил войска, и маленькая армия Джорджа Вашингтона уцелела, а потом нанесла тяжелый ответный удар в Трентоне.
Для Джермена Трентон был несчастливой случайностью. Он плохо понимал, с каким человеком сражался Хоу. В феврале 1777 года к нему явился джентльмен по имени Джонни Бургойн, канадский офицер и драматург, и принес план военной кампании на год. В соответствии с этим планом сам Бургойн должен был выступить вверх по Ришелье и озерам, Хоу двинуться вверх по Хадсону и встретиться с ним в Олбани, разорвав колонии и сохраняя разрыв с помощью цепи блокгаузов. Тогда будет легко подчинить Новую Англию, изолированную от источников снабжения на западе. Пока обсуждался план, от Хоу пришло письмо, в котором он излагал собственную схему действий; он предлагал, чтобы колонна, отправленная с Род-Айленда, подавила Бостон, еще одна поднялась вверх по Хадсону к Олбани и там встретилась с Бургойном и его частями, а третья расправилась бы с Вашингтоном. Для выполнения этого плана Хоу требовалось подкрепление в 15 тысяч человек.
Весьма типично для Джермена, что он принял оба плана, за исключением одной детали — 15-тысячных подкреплений для Хоу, так как они проели бы дыру в его бюджете. Он мог предоставить только 2 тысячи человек, которых не хватит, чтобы полностью осуществить план Хоу с тремя колоннами. Потому Джермен продиктовал письмо к генералу, в котором предложил прежде всего отказаться от род-айлендской и бостонской части проекта. Если Хоу полагает, что у него недостаточно сил, чтобы подняться вверх по Гудзону и преследовать Вашингтона, то приоритет должен быть у гудзонского похода — это приказ. Не меньше характеризует Джермена то, что он торопился на уик-энд в сельское поместье, где обещал быть, и уехал, не подписав письмо. Оно так и не было отправлено.
Итак, Хоу узнал только то, что людей, нужных для наступления по трем направлениям, ему не дадут. Находясь на месте и получив опыт в боях с американцами, он придерживался других мнений, чем Джермен в своем Лондоне, и полагал, что генерал Джордж Вашингтон — один из самых опасных представителей американского континента. Если Хоу придется отказаться от каких-то частей проекта, то на первое место следует поставить Вашингтона. Кроме того, он захватил в плен американского генерала Чарльза Ли, который заверил его, что центральные колонии Мэриленда и Пенсильвании вернутся под власть метрополии, если над ними поднимется королевское знамя. Поэтому Хоу урезал гудзонскую экспедицию до набега, погрузился на свои транспортные суда и направился в Чесапикский залив.
