14.10. Собиратели Калифорнии
Место обитания. Культурная область Калифорния отличалась разнородностью. Местные индейцы говорили на 100 языках и диалектах, принадлежащих к пяти языковым группам, причем 70 % языков были взаимно непонятны. Индейцев Калифорнии относят к четырем культурно-хозяйственным типам; из них уникальным являлся центральный тип. Северозападный, северовосточный и южный типы, тяготели к соседним культурным областям. Племена центрального типа занимали побережье вокруг залива Сан-Франциско и Калифорнийскую долину. Эта часть Калифорнии исключительно благоприятна для жизни. На побережье – вечная весна с температурами от 11 до 18 °C. В горах, обращенных к океану, растут гигантские секвойи. В долине средиземноморский климат – с жарким сухим летом и дождливой зимой. Здесь преобладала субтропическая саванна с редкостойными дубами и кустарником чапараля. Вдоль рек росла высокостойная трава туле со съедобными корнями. Побережье океана и залив Сан-Франциско богаты моллюсками, крабами, рыбой. В реках идут на нерест 5 видов лососевых, заходит белый осетр. Возможности охоты не уступали рыбной ловле. В прерии паслись стада оленей и вилорогих антилоп, в прибрежных горах – чернохвостые олени, на калифорнийских пляжах возлежат сивучи. В плавнях залива – масса птиц. В этом земном рае человеку не нужно было делать усилий, чтобы добыть пропитание. Изобилие пищи привело к демографическому росту. В XVII–XVIII в. в Калифорнии жило около 300 тыс. индейцев, т. е. плотность коренного населения была выше, чем где-либо в Северной Америке, кроме земледельческих долин Мексики.
Облик индейцев Калифорнии и их история. Все путешественники отмечали отсталость индейцев центральной Калифорнии (севернее и южнее жили более развитые племена). Местные индейцы занимались собирательством, имели примитивные жилища и оружие и практически не носили одежды. Они производили жалкое впечатление на мореплавателей XVIII в., хотя те отмечали их миролюбие. Василий Михайлович Головнин, посетивший на фрегате «Камчатка» Калифорнию в 1818 г., отчасти соглашается с предшественниками:
«Калифорнийские индейцы вообще малорослы, сложением кажутся слабы и бессильны; телом черноваты, лицо имеют несколько плоское, волосы у них прямы, весьма черны и жестки; зубы ровные, белые; многие носят бороды, но другие еще в молодости выдергивают их посредством двух раковин…. Народ сей, по мнению Лаперуза и Ванкувера, крайне слабоумен. Сии путешественники говорят, что все их изделия и собственные произведения показывают, что нет у них ни малейшей способности к изобретениям, и приводят в пример их копья, луки, стрелы, говоря, что у многих других диких народов такие вещи могли бы служить только игрушками детям».
[400]
Луис (Людвиг) Хорис. Ок. 1822. Индейцы йокут охотятся поблизости от залива Сан Франсиско. Калифорния. Wikimedia Commons.
Вместе с тем Головнин, человек просвещенный и гуманный, оспаривает мнение о тупости калифорнийских индейцев. Он защищает их жалкие плоты из тростника и травы (при обилии строительного леса) тем, что индейцам некуда плавать. Сделанным из прутьев шалашам видит оправдание в том, что они лишь временные стоянки и, кроме того, в Калифорнии теплый климат. Зато восхищается их искусством плетения:
«Впрочем, индейцы сии делают вещи, которые и в Европе заслужили бы похвалу. Я имею в моем собрании редкостей много вещей их работы, например корзинки, сплетенные из кореньев и травы столь плотно и твердо, что воды не пропускают, и в коих, посредством разгоряченных каменьев, варят они себе пищу; шляпы их, сделанные из тех же материалов и часто украшенные раковинами; те и другие из сих вещей сделаны не только прочно, но и весьма красиво. Головные же их наряды, из перьев составленные, можно сказать, даже сделаны со вкусом».
[401]
Головин отмечает, что в миссиях у францисканцев индейцы «скоро научаются разным мастерствам» и хотя «мастерство их принадлежит к самому низкому разбору в своем роде, но и наставники их, отцы миссионеры, не из лучших художников, а если бы они учились у хороших мастеров, то, вероятно, не уступили бы европейцам».
[402] Но испанцы умели лишь угнетать индейцев. Иначе вели себя русские, жившие в 80 км к северу от Сан-Франциско в Форте Росс.
[403] Они относились к индейцам дружески, и индейцы это ценили:
«Русские промышленники по одному и по два ходят стрелять в леса диких коз, часто ночуют у индейцев и возвращаются, не получив от них ни вреда, ни обиды. Напротив того, испанцы в малом числе и без оружия показаться между ними не смеют, иначе все будут убиты. Индейцы сии охотно отдают дочерей своих в замужество за русских и алеут, поселившихся у них; и в крепости Росс теперь их много. Чрез сие составились не только дружество, но и родственные связи».
[404]
По мнению Головина, индейцы даже излишне кроткие, учитывая, как с ними обращаются испанцы:
«Они вообще смирны, миролюбивы и незлобны. Удобность, с какою испанцы их покорили и владеют лучшими местами земли их, при помощи весьма слабой силы, которую жители могли бы в одну ночь истребить, если бы составили заговор, показывает их миролюбивое свойство; а жестокость, часто против их употребляемая испанцами и не произведшая доселе всеобщего возмущения или заговора, свидетельствует о незлобивом их нраве».
[405]
Испанцы, появившиеся в Калифорнии в 1769 г. и основавшие 21 миссию и несколько фортов – президий, заставляли индейцев работать на себя. Рабочую силу добывали, захватывая «диких», т. е. свободных индейцев. Как пишет Головин, солдаты хватают их арканами, сделанными из конских волос: «Подскакав во всю прыть к индейцу, солдат накидывает на него аркан, одним концом к седлу привязанный, и, свалив его на землю, тащит на некоторое расстояние, чтоб он выбился из сил. Тогда солдат, связав индейца, оставляет его и скачет за другим; а наловив, сколько ему нужно, гонит их в пресидию с завязанными руками».
[406] Положение индейцев в миссиях было лучше, чем в президиях, их учили ремеслам, трижды в день кормили, позволяли отдыхать по выходным, но, тем не менее, смертность была высока. Русский мореплаватель, Отто Евставфьевич Коцебу, посетивший на корабле «Рюрик» Сан-Франциско в 1816 г., пишет о жизни индейцев в миссии: «После обеда показывали нам жилища диких, состоящие из длинных и низменных домиков, выстроенных из глинистого камня и образующих несколько улиц. Нечистота в казармах сих ужасная и, вероятно, она есть причина великой здесь смертности; ибо из 1000 индейцев, находящихся в С. Франциско, умирает ежегодно 300. Индейские девки, коих в миссии находится 400, живут отдельно от мужчин в таковых же казармах; как те, так и другие принуждены производить тяжкую работу. Мужчины обрабатывают поля; жатву получают миссионеры …, а индейцам выдается только то, что необходимо потребно для сохранения их существования».
[407] После установления власти Мексики в 1821 г. миссии распустили, но жизнь крещеных индейцев лучше не стала – теперь они батрачили на ранчо у помещиков.
