Все они оказались националистами поневоле. Они боялись утратить надежность, основанную на поддержке советского государства, и оказаться в одиночестве в большом мире. После того как экономика развалилась в течение нескольких месяцев, значение нефти и необходимость новых трубопроводов стали очевидны. Они начали обсуждать это с западными компаниями, основываясь на переговорах Казахстана с американской компанией Chevron. Мои поездки вылились в книгу о Средней Азии. По мере того как Афганистан погружался в трясину гражданской войны, я пришел к выводу, что ее последствия неизбежно скажутся на Средней Азии, и проблема трубопроводов будет определять будущее геополитическое положение региона.
[197]
Название «новая Большая игра» напоминает о прошлом. В конце девятнадцатого столетия англичане в Индии и царская Россия вели необъявленную войну за власть и влияние, противодействуя друг другу в Средней Азии и Афганистане. «Туркестан, Афганистан, Закаспийская область, Персия — для многих эти слова означают что-то бесконечно далекое или напоминают о необычайных пороках и смерти от любви. Для меня, признаться, все они — фигуры на шахматной доске, а ставка в этой игре — власть над миром», — писал лорд Керзон незадолго до 1898 года, когда он стал вице-королем Индии.
[198] Обе империи расширялись — Британия шла через Индию в Афганистан, а царская армия тем временем покоряла Среднюю Азию.
Афганистан был точкой опоры для тех и других. Англичане боялись, что русские броском на Герат создадут угрозу британскому Белуджистану, а московское золото тем временем превратит кабульских властителей во врагов англичан. Русские опасались, что англичане будут вредить им в Средней Азии, поддерживая восстания мусульманских племен и правителей Бухары и Коканда. Как и сейчас, основная борьба разворачивалась за коммуникационные линии, поскольку обе империи имели обширные программы строительства железных дорог. Русские построили железные дороги через Среднюю Азию до своих границ с Афганистаном, Персией и Китаем, а англичане — через Индию до афганской границы.
Современная Большая игра также происходит между империями, которые расширяются и сжимаются. В то время как разоренная и ослабевшая Россия пытается сохранить контроль над границами Средней Азии, которые она по-прежнему считает своими, и регулировать поток каспийской нефти по трубопроводам, идущим по российской территории, США предлагают трубопровод в обход России и таким образом совершают прорыв в этот регион. Иран, Турция и Пакистан строят свои собственные дороги в Среднюю Азию, и каждая из стран хочет, чтобы трасса будущего трубопровода прошла именно по их территории. Китай хочет обеспечить стабильность в беспокойном Синьцзяне, жители которого — те же мусульманские народности, которые населяют Среднюю Азию, обеспечить энергоресурсами свой быстрый экономический рост и распространить свое политическое влияние в критически важном для него пограничном регионе. У самих среднеазиатских государств есть собственные споры, предпочтения и стратегические императивы. А поверх всего этого разворачивается жесточайшая конкуренция между американскими, европейскими и азиатскими нефтяными компаниями.
Но, как и в девятнадцатом веке, нестабильность в Афганистане и наступление талибов создали новое измерение для этого глобального соперничества. Талибан стал значимым центром новой Большой игры. Государства и частные корпорации оказались перед выбором — бороться против талибов или соблазнять их, поможет или навредит Талибан строительству трубопроводов из Средней Азии к новым рынкам Азии Южной.
Афганистан веками держал Среднюю Азию в своих тесных объятиях. Территория современного Таджикистана, южного Узбекистана и северного Афганистана на протяжении веков была единым целым, управлявшимся попеременно то бухарским эмиром, то афганским королем. Бухарский эмир нуждался в афганских наемниках для своего войска. Гонимые вожди племен, разбойники и муллы искали убежища то здесь, то там, пересекая несуществующие границы. (Поэтому решение Таджикистана передать в 1997 году авиабазу в Кулябе на юге Таджикистана в распоряжение Ахмад Шаха Масуда для того, чтобы тот мог получать военные грузы из Ирана и России, было только продолжением прежних связей.) Близость Афганистана и Средней Азии закончилась после русской революции 1917 года, когда Советский Союз закрыл границы со своими соседями — мусульманскими странами Юга. Открытие этих границ в 1991 году ознаменовало начало новой Большой игры.
Афганистан сегодня граничит с Туркменистаном, Таджикистаном и Узбекистаном, но только Туркменистан обладает значительными энергоресурсами. В горах Памира пятимиллионный народ Таджикистана отделен от Афганистана извилистой границей протяженностью 640 миль. Четверть населения Афганистана — таджики. Многие таджики рассеяны по другим республикам Средней Азии и еще 200 000 живут в китайской провинции Синьцзян. Таджики — единственная крупная среднеазиатская народность нетюркского происхождения. Они потомки первых персидских племен, населявших Центральную Азию в 1500–1000 годах до н. э., но позднее оттесненных на периферию в результате нескольких тюркских вторжений с территории Монголии.
В древности Таджикистан был военным и экономическим центром региона. Он был воротами для караванов Шелкового пути и для тюркских завоевателей, двигавшихся на запад, в Иран, на Русь и в Европу, или на юг, в Афганистан и в Индию. Россия аннексировала северную часть сегодняшнего Таджикистана в 1868 году, сделав его частью своей провинции Туркестан. По мере разрастания Большой игры англичане и русские провели демаркацию границы между Афганистаном и Средней Азией — в 1884 году, когда Россия аннексировала Южный Таджикистан.
После того как в 1924–1925 годах Сталин создал пять среднеазиатских республик, произвольно установив их границы, Бухара и Самарканд, два основных культурно-исторических центра таджиков, были переданы Узбекистану. Возникшая враждебность между двумя республиками кипит до сих пор. Ни один из прославленных исторических или экономических центров расселения таджиков не попал на территорию современного Таджикистана. Кроме того, Сталин создал Горно-Бадахшанскую автономную область в горах Памира, в которую вошло 44 процента территории Таджикистана, но всего 3 процента его населения. Таджики исповедуют ислам суннитского толка, а в Горном Бадахшане живут разные народности, в большинстве шииты. Многие из них — исмаилиты, шииты-сектанты, последователи Ага-хана. Исмаилиты живут и по другую сторону границы, в афганском Бадахшане.
Через несколько месяцев после революции 1917 года по всей Средней Азии появились мусульманские антибольшевистские отряды. Большевики называли их «басмачи» (уничижительный термин, означающий «бандиты, разбойники»). Это движение было исламским, националистическим и антикоммунистическим. Шестьдесят лет спустя те же идеи вдохновляли афганских моджахедов. Желая сокрушить власть Советов, англичане в 1919 году помогли басмачам, заплатив кабульским правителям за караваны с оружием и боеприпасами, которые те посылали басмачам. Тысячи таджикских басмачей нашли убежище в Афганистане. Борьба продолжалась до 1929 года, когда большевики разбили их окончательно. Повторяя историю, в 1980-х годах США побуждали афганских моджахедов пересекать границу и нападать на посты Советской Армии. В ответ советские солдаты в Афганистане часто называли моджахедов басмачами.
