Лидеры Талибана были прочно связаны с мафией Кветты, которая первой стала оказывать финансовую помощь их движению. Сначала мафия Кветты платила талибам помесячно, но по мере продвижения талибов к западу они стали требовать больше денег. В апреле 1995 года очевидцы в Кветте говорили мне, что Талибан собрал 6 миллионов рупий (130 000 долларов) с перевозчиков в Чамане только за один день и вдвое большую сумму — на следующий день в Кветте, так как они готовились к первой атаке на Герат. Эти «пожертвования» взимались отдельно от единой пошлины, взимаемой теперь талибами за проезд из Пакистана в Афганистан и сделавшейся их основным официальным источником дохода.
После того как дороги стали свободны и безопасны, объем и сфера распространения контрабанды изрядно возросли. Караваны грузовиков двигались из Кветты в Кандагар, затем — на юг в Иран, на запад в Туркменистан и в другие страны Средней Азии, даже в Россию. Вскоре транспортная мафия Кветты стала убеждать Талибан захватить Герат и получить, таким образом, полный контроль над дорогой в Туркменистан.
[289] Несмотря на то, что ISI сперва не советовала талибам нападать на Герат, у мафии Кветты оказалось больше влияния на талибов. В 1996 году перевозчики побудили талибов расчистить дорогу на север, захватив Кабул. После захвата столицы Талибан брал в среднем по 6000 рупий (150 долларов) за проезд грузовика от Пешавара до Кабула, а раньше это обходилось водителям в 30 000–50 000 рупий. Транспортная мафия дала Талибану долю в своем бизнесе, предлагая его лидерам купить себе грузовики или помогая сделать это их родственникам. А после того как наркомафия согласилась платить закят (налог) на перевозку героина, транзитная торговля приобрела решающее значение для казны талибов.
Пакистан же понес от этой торговли наибольшие потери. Центральное управление доходов (ЦУД) оценивало потери Пакистана от неполученных пошлин в 3,5 миллиардов рупий (80 миллионов долларов) в 1992/93 финансовом году, 11 миллиардов рупий в 1993/94 году, 20 миллиардов рупий в 1994/95 году и 30 миллиардов рупий (600 миллионов долларов) в 1997/98 году — невиданный рост год от года отражает усиление влияния Талибана.
[290] Огромная паутина коррупции оплела Пакистан благодаря ATT. Все пакистанские ведомства, причастные к ней, брали взятки: таможня, таможенная разведка, ЦУД, пограничная полиция и руководящие чиновники в зоне племен. Доходные места на таможне покупались претендентами, которые давали взятки таможенному начальству, чтобы получить должность. Эти взятки, считавшиеся инвестициями, окупались по мере того, как вновь назначенные чиновники брали взятки с участников ATT.
Паутина включала политиков и министров провинциальных правительств в Белуджистане и СЗПП. Главные министры и губернаторы провинций выдавали подорожные для грузовиков и лицензии на экспорт пшеницы и сахара в Афганистан. Высшие армейские чины в 1995, а потом и в 1996 годах жаловались мне на то, что конкуренция между министрами и губернаторами при выдаче подорожных стала основным источником коррупции, парализующим весь административный механизм, затрудняющим и часто противоречащим политике ISI в Афганистане и дающим Талибану осуществлять повсеместный «контроль» за пакистанскими политиками.
По мере того как мафия расширяла свою деятельность, она раздела догола и Афганистан. Миллионы акров леса в Афганистане были вырублены и отправлены на пакистанский рынок, никаких компенсирующих лесопосадок, конечно, не производилось. Заброшенные фабрики растаскивались, машины и цистерны разрушались, даже электрические и телефонные столбы были проданы в Лахор на металлолом. Мафия организовала местных угонщиков автомобилей в Карачи и других городах, автомобили переправлялись в Афганистан и затем продавались афганским или пакистанским клиентам. Шестьдесят пять тысяч автомобилей было угнано только в Карачи за 1992–1998 годы, большая часть из них оказалась в Афганистане только затем, чтобы вновь вернуться в Пакистан с новыми номерными знаками.
[291]
Транспортная мафия также перевозила электронику из Дубая, Шарджи и других портов Персидского залива, экспортируя туда героин, спрятанный в афганских сухофруктах или сухой древесине. Для этого использовались самолеты Ariana, афганской национальной авиакомпании, контролируемой теперь талибами. Рейсы из Кандагара, Кабула и Джелалабада направлялись в сторону Персидского Залива, приобщая талибов к веку реактивной авиации и придавая контрабанде вдоль Великого Шелкового пути оттенок современной коммерции.
ATT придала новый стимул и так достаточно мощной теневой экономике Пакистана. Согласно одному исследованию, подпольная экономика Пакистана выросла с 15 миллиардов рупий в 1973 году до 1115 миллиардов рупий в 1996 году, а ее доля в ВВП возросла с 20 до 51 процента.
[292] За тот же самый период уклонение от налогов — включая уклонение от уплаты таможенных пошлин — выросло с 1,5 миллиардов рупий до 152 миллиардов рупий и продолжает расти со скоростью 88 миллиардов рупий в год. Контрабандная торговля принесла теневой экономике около 100 миллиардов рупий в 1993 году и более 300 миллиардов рупий в 1998 году. Это составляет примерно 30 процентов от всего импорта страны (10 миллиардов долларов) и равно всем запланированным доходам государственного бюджета на 1998/99 финансовый год (300 миллиардов рупий). Кроме того, афгано-пакистанская наркоторговля составляет, оценочно, 500 миллиардов рупий в год.
В Северо-Западной Пограничной Провинции (СЗПП) рынки контрабанды, или бара, переполнены импортными потребительскими товарами, что приносит большие убытки пакистанской промышленности. Например, в 1994 году Пакистан, сам производивший кондиционеры, импортировал их на сумму всего 30 миллионов рупий. Афганистан, в котором почти не было электричества, импортировал путем ATT кондиционеров на 1 миллиард рупий, и все они оказались на пакистанских барахолках, подкосив местное производство. Если японские телевизоры или посудомоечные машины продаются по той же цене, что и сделанные в Пакистане, покупатели, естественно, выберут японские продукты. На барахолке в Хайятабаде, недалеко от Пешавара, для привлечения покупателей были открыты фирменные магазины, например, Marks and Spencer, Mothercare, Sony, в которых беспошлинно продавались фирменные товары. «АТТ разрушила всю экономику провинции, люди отказались от мысли зарабатывать честно и считают контрабанду своим естественным правом», — сказал в декабре 1998 года Махтаб Ахмад Хан, главный министр СЗПП.
[293]
