Книга Огнем и мечом. Россия между "польским орлом" и "шведским львом". 1512-1634 гг., страница 10. Автор книги Александр Путятин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Огнем и мечом. Россия между "польским орлом" и "шведским львом". 1512-1634 гг.»

Cтраница 10

Московские правители давно уже именовали себя «великими князьями всея Руси». Однако лишь Иван III смог сбросить ордынское иго и стать по-настоящему самостоятельным властителем. Когда он короновал шапкой Мономаха внука Дмитрия и даровал сыну Василию титул великого князя Новгородского, в Москве появилось сразу три великих князя. Старшинство Ивана III подчеркивалось добавлением слова «самодержец», что было простым переводом титула «автократор», который носил старший из византийских императоров. В последние годы Иван III начал именовать себя «царем всея Руси», но он воздержался от официального принятия нового титула, понимая, что соседние государства его не признают. Тем не менее Иван III иногда использовал царское звание в международной переписке — например, в сношениях с Ливонским орденом и некоторыми князьями Священной Римской империи.

Внук, решивший пойти в этом вопросе дальше деда, не спешил извещать о новшестве иностранные государства. Польские послы, к примеру, только через два года узнали, что Иван IV венчался именно на царство, а не на великое княжение. Выслушав это важное заявление, они немедленно потребовали письменных доказательств. Московские бояре отказали. Очевидно, чтобы не давать лишних поводов к оспариванию прав Ивана IV на новый титул.

Церемония прошла 16 января 1547 года в главном московском соборе — храме Успения Богородицы в Кремле. Митрополит Макарий торжественно возложил на голову великого князя шапку Мономаха и провозгласил Ивана Васильевича первым в русской истории «боговенчанным царем». Как писал позже по этому поводу Н.М. Карамзин, «с сего времени Российские Монархи начали уже не только в сношениях с иными Державами, но и внутри Государства, во всех делах и бумагах именоваться Царями, сохраняя и титул Великих Князей, освященный древностью… Достойно примечания, что Константинопольский Патриарх Иосаф, в знак своего усердия к Венценосцу России, в 1561 году Соборною грамотою утвердил его в сане Царском… Сия грамота подписана тридцатью шестью Митрополитами и Епископами Греческими» .

Надо сказать, что люди XVI века представляли политическую систему в виде строгой иерархии. Со времен Киевской Руси центром вселенной считалась Византийская империя, воспринявшая наследие Древнего Рима. И долгое время только ее правителей русские именовали царями. После установления власти Золотой Орды Владимирская Русь вошла в состав Монгольской империи, владевшей на тот момент половиной мира. И князья, получавшие «ярлык» от ордынских ханов, стали называть «царями» своих татарских владык.

Однако во второй половине XV века эта стройная система рухнула. Сначала в 1453 году погибла Византийская империя, а затем в 1480 году исчезла власть Золотой Орды. Ситуация в Восточной Европе изменилась. Вместо слабых и раздробленных обломков Киевской Руси появилось мощное Московское государство. Русское политическое сознание еще при Василии III откликнулось на это новой идеологической доктриной «Москва — Третий Рим». Теперь же правящая верхушка перешла от слов к делу. И как верно отметили А.А. 3имин и А.Л. Хорошкевич, «дополнение короткого слова «царь» в и без того уже пышном титуле великого князя… Делало его носителя равным по чину императору “Священной Римской империи”, ставило выше европейских королей — датского, английского, французского и многих иных, в том числе и ближайших соседей и соперников — польского и шведского, уравнивало с восточными соседями — казанским, астраханским ханами — наследниками Золотой Орды, недавними повелителями Руси… Столица государства, Москва, отныне украсилась новым титулом — она стала “царствующим градом”, а русская земля — Российским царством» .

Если провозглашенный царем Иван IV предстал перед подданными в роли преемника римских кесарей и помазанника Божьего на земле, то его жадная родня обрела ощутимые материальные выгоды. Бабке Анне Глинской и ее потомству государь даровал обширные земельные владения на правах удельного княжества.

Князь Михаил Глинский получил в день коронации чин конюшего, его брат Юрий стал боярином.

Не остался внакладе и владыка Макарий. К чести митрополита нужно заметить, что выгод он искал не для себя, а для всей Русской церкви. Расчеты эти полностью оправдались. Получение царем короны из рук митрополита подчеркнуло особую роль православия в государстве. Церковь выступила в роли «духовной матери» царской власти и стала, таким образом, ее гарантом. Государство в ответ приняло на себя заботу о сохранении прав и привилегий церкви. После церемонии довольные друг другом царь и митрополит занялись каждый своим делом. Иван IV принялся готовиться к свадьбе, а Макарий — к давно назревшей церковной реформе.

Первоначально планировалось охватить поисками невесты все государство. По городам и уездам страны отправились бояре и окольничие, чтобы организовать осмотры на местах. Каждому дворянину, имевшему дочерей 12 лет и старше, велено было без промедления везти их к наместнику. Понятно, что при русском бездорожье процедура грозила затянуться на много месяцев. Между тем ближние бояре, не дожидаясь съезда провинциальных невест, свезли во дворец своих дочерей и племянниц. На этих узкокелейных смотринах Иван выбрал в жены красавицу Анастасию, дочь покойного окольничего Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина. Глинские одобрили кандидатуру. Худородную родню невесты, Захарьиных, они не опасались, а зря. Уже через полгода многие из временщиков потеряют не только должности, но и жизнь. Пока же на царской свадьбе 3 февраля Глинские играли самые видные, после молодоженов, роли.

Ситуацию в Кремле кардинально изменили московские пожары 1547 года, ставшие для жителей столицы истинным бедствием. «Летописи Москвы часто говорили о пожарах, называя их великими, — писал об этом событии Н.М. Карамзин, — но никогда огонь не свирепствовал в ней так ужасно, как в 1547 году. 12 апреля сгорели лавки в Китае с богатыми товарами, гостиные казенные дворы, обитель Богоявленская и множество домов от Ильинских ворот до Кремля и Москвы-реки. Высокая башня, где лежал порох, влетела на воздух с частью городской стены, пала в реку и запрудила оную кирпичами. 20 апреля обратились в пепел за Яузой все улицы, где жили гончары и кожевники; а 24 июня, около полудня, в страшную бурю, начался пожар на Неглинной, на Арбатской улице, в церкви Воздвижения; огонь лился рекой и вскоре вспыхнул Кремль, Китай, Большой посад. Вся Москва представляла зрелище огромного пылающего костра под тучами густого дыма» . Из описания хорошо видно, что речь идет о двух отдельных пожарах, между которыми был достаточно большой перерыв.

Рассмотрим события хронологически. Когда в апреле произошел первый московский пожар, государь никак на него не отреагировал. Глинские остались у власти. Иван IV выехал на отдых в село Остров в Подмосковье. Там его посетила депутация жителей Пскова, тех самых, что пытались в декабре прошлого года пожаловаться на своего наместника — князя Пронского, ставленника Глинских. Почему такая представительная делегация (70 человек) не обратилась с этим к царю во время свадебных торжеств, когда он раздавал пожалования и милости, а тянула дело до июня, не очень понятно. Теперь же жалобщики явилась некстати. Государь был не в настроении их слушать. Иван «…опалился на псковичь, сих бесчинствовал, обливаючи вином горячим, палил бороды и свечою зажигал и повеле их покласти нагих на землю» . Спасло несчастных лишь известие о новом пожаре в Москве. Царь срочно умчался в столицу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация