Книга Огнем и мечом. Россия между "польским орлом" и "шведским львом". 1512-1634 гг., страница 5. Автор книги Александр Путятин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Огнем и мечом. Россия между "польским орлом" и "шведским львом". 1512-1634 гг.»

Cтраница 5

Московские бояре потребовали от Литвы возвращения всех русских земель: Киева, Полоцка, Витебска и других. С их точки зрения, эти территории, исконно входившие в состав Древнерусского государства, по праву принадлежали «государю всея Руси», титул которого принял еще Иван III. Такая позиция «московитов», впервые открыто прозвучавшая на этих переговорах с Литвой, будет воспроизводиться затем многократно. Как писал по этому поводу С.М.Соловьев, «…в Москве считали необходимым всякий раз наперед предъявлять права великого князя или царя, потомка св. Владимира, на все русские земли, принадлежавшие последнему, опасаясь умолчанием об этих правах дать повод думать, что московский государь позабыл о них, отказывается от них» .

Однако права Сигизмунда I, признанного Европой «короля польского, великого князя Литовского и Русского», на эти земли были с точки зрения феодального общества ничуть не меньшими. На что не замедлили указать московским боярам королевские послы. И тут же потребовали от Василия III возвратить Смоленск. Герберштейн поддержал литовцев, сославшись на то, что его государь в схожей ситуации отдал венецианцам Верону. Ответ Василия III был категоричен: «Говорил ты, что брат наш Максимилиан Верону город венецианцам отдал: брат наш сам знает, каким обычаем он венецианцам Верону отдал, а мы того в обычае не имеем и вперед иметь не хотим, чтобы нам свои отчины отдавать» . Таким образом, миссия Герберштейна закончилась безрезультатно. Но она тоже была типичной для всего дальнейшего хода войны: европейские союзники Москвы, как правило, не считали необходимым держать слово, данное «проклятым схизматикам», и легко шли на сепаратные соглашения с общим польско-литовским врагом.

Итак, империя вышла из войны. Тевтонский орден, как показали новые переговоры с его представителями в марте 1518 года, к новой кампании оказался не готов. Однако, получив от Москвы субсидию для найма лишней тысячи солдат, великий магистр Альбрехт летом все-таки начал боевые действия. Тем не менее Василию III пришлось полагаться в основном на собственные силы. Князья Василий и Иван Шуйские с псковскими и новгородскими полками выступили в поход к Полоцку. Подойдя к городу, войска поставили туры и принялись обстреливать стены из пушек. Вскоре к ним присоединился московский отряд под командованием Михаила Кислицы. Однако гарнизон Полоцка отбил русские атаки. Подошедшие к нему на помощь литовские отряды активно препятствовали фуражировке. В русском лагере начался голод. Шуйскому пришлось снять осаду.

Ситуация улучшилась лишь в 1519 году. Весной крымское посольство привезло Василию III долгожданную грамоту Мухаммад-Гирея о союзе против Сигизмунда I и «Ахматовых детей». Даже слабый намек на возрождение в нижнем Поволжье Большой Орды оказался для Крыма серьезным фактором беспокойства. И хан сразу же вспомнил, что в борьбе с этим врагом ему способна помочь только Москва. Лето 1519 года стало для короля Сигизмунда сплошным кошмаром. 40-тысячная крымская орда Богатыр-Салтана напала на Волынь, опустошила Люблянский и Львовский районы. 2 августа под Соколом, у реки Буг, татары наголову разбили 20-тысячное польское войско.

Одновременно с этим в литовские земли вторглись русские отряды. Князь Михаил Кислица с новгородцами и псковичами совершил рейд от Смоленска к Молодечно, отряды князей Василия Шуйского, Михаила Горбатого и Семена Курбского ходили к Орше, Могилеву и Минску. Другие московские воеводы — к Вильно, Витебску и Полоцку. Взяв большой полон, русские в сентябре вернулись в Вязьму. Ободренный успехами Москвы и Крыма, в ноябре 1519 года в войну с Польшей вступил Тевтонский орден.

В этот трудный для короля момент Василий III предложил возобновить переговоры. Он ждал, и не без оснований, резкого ухудшения дел на востоке и спешил замириться с западным соседом. Сигизмунд I ответил согласием. Король понимал, что не сможет долго воевать на три фронта: с Россией, Крымом и Орденом. В этом раунде обе стороны выступили с тех же принципиальных позиций, что и три года назад, но объективно и Литве, и России нужна была передышка. Переговоры шли долго и трудно. Стороны ждали, чем закончатся бои, идущие на севере между Польшей и Орденом. Лишь 2 сентября 1520 года, когда стало ясно, что чаша весов там склонилась на сторону Сигизмунда, Россия и Литва заключили перемирие на условиях статус-кво и договорились продолжить переговоры в феврале 1521 года.

Как показали дальнейшие события, Василий III беспокоился не зря. Весной 1521 года казанская знать прогнала с престола ставленника России Шигалея. За три года, прошедшие после смерти отца, Мухаммад-Эмина, Шигалей показал себя бездарным и злобным правителем. Но Василия III он вполне устраивал: Шигалей происходил из династии Ордухидов [5], а эта семья традиционно враждовала с правителями Крыма. Сменивший Шигалея Сагиб-Гирей Василию III, естественно, не нравился. И в первую очередь своей крымско-турецкой ориентацией. Упускать из рук «прирученную» при Иване III Казань московский князь не собирался.

У Мухаммад-Гирея тоже накопились претензии к Москве. Во-первых, хан был крайне недоволен тем, что Василий III без согласования с ним заключил перемирие с Литвой. Во-вторых, крымский правитель узнал, что московские дипломаты пытаются через его голову напрямую договориться о союзе с турецким султаном. Однако публично озвучивать свое возмущение политикой Москвы правитель Крыма не стал. Вместо этого 20 июня 1521 года его армия форсировала Оку. Мухаммад- Гирей выступил в поход не один: крымские отряды пополнились «всей Ордой Заволжскою» и «ногаями». Есть сведения, что в набеге участвовали казанские татары. Общую численность наступавших войск историки оценивают в 100 тысяч человек — сила по тем временам огромная.

Несмотря на большие размеры и разнородность армии, Мухаммад-Гирею удалось обеспечить внезапность нападения. Когда татары форсировали Оку, главные силы Василия III находились еще в районе Серпухова и Каширы. Заставы на засеках не смогли сдержать натиск превосходящих сил врага и были практически полностью истреблены. Из воевод тяжелораненым попал в плен Лопата-Оболенский, а все прочие погибли. Прорыв орды в глубь России сопровождался страшными погромами и пожарами. Среди населения началась паника. Многие жители сел и деревень бежали в Москву. Василий III с братьями Юрием и Андреем укрылся от татар в Волоколамске. Две недели столица находилась на осадном положении. Только 12 августа, узнав, что с севера подходят новгородские и псковские полки, Мухаммад-Гирей отступил от стен Москвы. Крымцы уходили в степь с большим полоном. На обратном пути ханские войска пытались штурмовать Рязань. Горожане во главе с Иваном Хабаром оборонялись стойко и умело. Однако часть рязанского золота степняки все-таки увезли: князь Хабар выкупил у них еле живого Лопату-Оболенского.

Быстрое отступление хана от Москвы объяснялось просто. Его мобильные отряды идеально подходили для лихих рейдов, но в сражениях проигрывали русским войскам. Впрочем, вред и так был немалый. Мухаммад-Гирей опустошил окрестности Коломны, Каширы, Боровска и Владимира. Серьезно пострадали столичные пригороды. Были сожжены и обезлюдели многие села и деревни. 24 августа Василий III вернулся в Москву. Теперь уже он, а не Сигизмунд I нуждался в скорейшем урегулировании русско-литовских отношений. С опасностью, которую представляли Крым и Казань, спаянные крепким союзом, московскому князю приходилось считаться всерьез. Еще большую тревогу вызвала у него угроза объединения под властью Гиреев бывших земель Большой Орды. Но теперь уже королевские послы принялись выжимать из ситуации максимум. Переговоры затягивались. Наконец, 14 сентября 1522 года Россия и Литва подписали перемирие на пять лет.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация