Король не мстил. Он просто…
Перед глазами Луиса, словно наяву встала королевская спальня. Та самая…
* * *
Ушли Карнавон и Лаис, его величество остался один. Он лежал в полумраке, смотрел своими невозможно синими глазами и думал, что скоро вернется в Море. И волны закачают его на своих ласковых, материнских руках, и кончится постоянная боль, как физическая, так и душевная…
– Отец…
Альерт Дион стоит рядом с кроватью, смотрит на Короля, и Эрт поворачивает голову.
Они с сыном очень похожи, особенно в профиль. Та же яркая, броская красота, даже не красота – индивидуальность. Линия подбородка, носа, лба, грива волос, яркая синева глаз… Только у отца глаза по-настоящему морские, играющие, каждую минуту сменяющие цвет, словно в них поселился океан, а у сына…
Они синие, но океан в них затянут мутным стеклом. Они не такие, нет… как умелая, но все же подделка.
– Не называй меня так. Я пока еще твой король, Дион!
И голос умирающего бьет, словно хлыстом. Власть крови, власть силы… пусть последних ее капель, но власть. И Дион невольно преклоняет колени.
– Мой Эрт…
– Так-то лучше. Что тебе нужно?
– Я просто…
Слова не идут из стиснутого спазмом горла. А Король смотрит насмешливо, он-то все уже знает, обретя на пороге смерти и ясность разума, и силу провидца.
– Ты просто решил убедиться, что все удалось? Я умираю, мои дети мертвы, остался лишь ты. Кому же еще уна-следовать трон?
Насмешка в голосе Короля язвит страшнее любого меча, и Дион вскидывается.
– Почему нет? Я имею право…
Ответом ему становится ядовитый смех.
– Право? Ты – ублюдок, ошибка моей молодости. Знал бы, никогда не польстился бы на твою мать.
– Что, дело только в том, что моя мать – рыбачка? Не из высокородных?
Альерта трясет, в глазах виден гнев, но пока еще он сдерживается. Пока…
– Нет. Дело в том, что ты – ублюдок не по рождению, а по сути. Попомни мои слова – трон не примет убийцу и предателя. Ты можешь попробовать, о, ты наверняка попробуешь. Но тебя ждет неудача.
– У меня есть сын. А других детей твоей крови больше нет…
– Ублюдок родил ублюдка. Вон отсюда, мразь. Я отрекаюсь от тебя и твоей крови! Властью Королей!
И в спальне словно ударяет молния, разделяя кровать и Альерта. Тот пятится назад, опрокидывается на спину, вскакивает – и бросается к двери. И только там решается оглянуться.
Его величество мертв.
Он лежит на своей кровати спокойный и довольный, а на губах его играет улыбка. Словно он… выиграл?
Именно с того дня Альерт начинает гнить заживо. А потом и находит свой конец в водовороте.
* * *
Эртало же…
Мальчишка уродился трусливым и достаточно подлым. Понимая, что следующим может быть он, Эртало решил защитить себя. Люди тогда уже верили в Ардена, правда, это была лишь небольшая секта. Но при поддержке одного из герцогов, да еще во главе с потомком последнего Короля…
Так и был основан Тавальен.
Одного из герцогов.
Тимар, опять Тимар…
И никакого столкновения между ними не было. Просто Тимар потребовал с Эртало расплатиться по счетам. А вот чем…
Этого свитки не рассказали. Только то, что в ту ночь Эртало поступил, как и привык: он убил герцога, и жестоко поплатился за это.
Проклятие Короля настигло и его.
Преотец пропал, чтобы не уничтожить свой Храм, ибо показывать верующим полуживое гниющее создание… В Короля бы они точно поверили, а вот в Храм – уже нет. Эртало умер вскоре после смерти Тимара, и его похоронили в стене первого храма Тавальена. Просто замуровали там, в нише, чтобы он берег и стерег свое детище.
Но почему проклятие настигло его только после убийства герцога?
И за что требовал расплатиться Тимар?
Луис понял, что не будет знать покоя, если не получит ответов. Надо, надо поговорить с Алаис…
* * *
Алаис в это время стояла на Круглой площади. Идеально круглой она не была, но для Средних веков – вполне неплохо. Камешки мостовой уложены плотно и утоптаны сотнями ног, посередине – фонтан, вокруг кипит и бурлит жизнь – на Круглой площади торговали дамскими мелочами вроде расшитых перчаток, вееров, шпилек…
Проследить за кем-то в этой толчее достаточно сложно, а затеряться ничего не стоит. Шаг в сторону – и к твоим услугам множество улочек и переулочков, и чтобы понять, в каком из них скрылся человек, надо обладать волчьим нюхом и орлиными глазами.
А где именно их ждут?
А, не важно. Им нужно, пусть они и ищут, а пока – шопинг! Ах, как давно она не гуляла по рынку просто так…
Алаис как раз приценилась к паре сиреневых перчаток, когда кто-то тронул ее за плечо.
– Тьерина…
– О, а вот и вы, тьер.
В этот раз Стэн был в более подходящем ему образе. Пусть он обзавелся рыжей кудлатой шевелюрой и такой же бородой, но голос и глаза остались неизменными.
– Вы позволите пригласить вас прогуляться?
– Да, пожалуй…
Вполне невинная сцена.
Дама встретила кавалера, заранее или нет – не важно, таких парочек везде хватает, и внимания на них не обращают. Что в них нового и интересного? Люди как люди…
Лизетта кривилась, но сопровождала пару и выглядела типичной служанкой из богатого дома. Парочка прошлась вдоль рядов, а потом вдруг как-то ловко Стэн подтолкнул Алаис к совсем незаметному проходу.
– Туда, скорее…
Женщина повиновалась. Сзади ругнулась Лизетта, ободрав локоть о стену, но Стэн не обратил на это внимания. Он почти тащил за собой обеих женщин до закрытой кареты, в которую и вскочила вся троица. Кучер свистнул и хлестнул коней.
И только тогда Алаис перевела дух.
– За нами точно не следили?
– Братья сказали, что проверят и собьют погоню со следа. А могли? – Стэн не спешил расставаться с маскировкой. Вместо этого он вытащил откуда-то из-под сиденья два плаща и протянул женщинам. – Оденьтесь.
Алаис скривила губы при виде слоя пыли на тряпке, но выбирать не приходилось. Она накинула плащ, расправила капюшон и громко чихнула.
– Могли. Мы живем в доме Эттана Даверта, а он коварен и жесток.
– Скоро мы приедем? – Лизетта не скрывала своего недовольства.
– Да.
– С кем я буду говорить?
Стэн покачал головой, глядя на Алаис.
– Прости, я обещал не рассказывать заранее.
