Точка зрения Йеркса в отношении наследственности должна рассматриваться в контексте его времени и происхождения. Такие взгляды вполне объяснимы у психолога, на которого оказали влияние Дэвенпорт, Мунстерберг и Саутхард. Важно отметить, что взгляды Йеркса не были элитарными, скорее, это было стремление заменить селекцию по семейному признаку на селекцию, основанную на заслугах и направленную на совершенствование человека с помощью науки. Йеркс верил, что, получая все больше достоверных знаний о психологических чертах и возможностях человека, мы должны разумно, а не вслепую и не наугад, помогать себе и другим встроиться в социальную ткань и даже изменять структуру нашей социальной системы.
Йеркс и его коллеги не рассматривали наследственность как нечто исключительное. Напротив, «основные сторонники этой идеи видели себя либералами-прогрессивистами, а тестирование умственных способностей считали прогрессивным и универсальным механизмом, помогающим индивиду освободиться от традиционных и несправедливых ограничений» (Samelson, 1979).
Кевлес (1968) открывает статью о программе тестов в армии следующим предложением: «Роберт М. Йеркс, президент Американской ассоциации психологов, честолюбиво относился к своей науке». Рид (1987) отмечал, что у Йеркса «честолюбие в отношении своей области исследований и стремление добиться личного успеха были настолько тесно переплетены, что их невозможно было отличить». Был ли Йеркс настолько одержим психологией? Похоже, что вклад психологов в общие военные усилия действительно помог больше психологии, чем армии. Однако это делалось не преднамеренно. Перед войной Йеркс редко выражал беспокойство по поводу прогресса психологии. Он работал над природой психологической науки и не был строгим приверженцем ее как отдельной дисциплины. Хотя можно было ожидать, что, получив ответственную должность, Йеркс станет более ревностным защитником этой науки, он вряд ли бы допустил подобный протекционизм в военное время. Сэймелсон (1979) согласен с тем, что во время войны, даже отдавая себе отчет в научной ценности тестирования, Йеркс постоянно ставил практическую ценность работы для армии выше научных интересов. После войны Йеркс не позволял называть себя «психологом».
Йеркса иногда изображали этаким «ловкачом», создающим себе рекламу. Рид (1987) приписывает ему качества «агрессивного и умелого лоббиста». Для Гоулда (1981) Йеркс был «превосходным организатором и красноречивым пропагандистом своей профессии». На самом деле, хотя работа во время войны сделала его менее замкнутым, на людях он продолжал чувствовать себя неловко. Ему было очень трудно пропагандировать свое дело. Позднее у него часто возникали проблемы в общении с младшими сотрудниками.
По-видимому, было бы правильнее сказать, что он достиг своих целей больше за счет настойчивости и исходя из чувства долга, чем благодаря эффективной социальной манипуляции. Прежде чем закончить эту тему, я должен подчеркнуть, что работы по тестированию не были определяющей деятельностью в научной карьере Йеркса. Йеркс заметил, что работа для армии «была гораздо большим, чем эпизод в моей жизни. Во многих смыслах она меня изменила». Однако, как отмечает Рид (1987), «тестирование никогда не было основной целью или интересом». Йеркс рассматривал этот эпизод как важный потому, что он «укрепил меня морально и физически, усилил уверенность в себе и убедил меня в способности справляться с проблемами человеческих отношений». Итак, работы по тестированию были важным фактором в развитии психологии как значимой дисциплины и в развитии личности Роберта Йеркса, однако, оценивая его карьеру в целом, можно сказать, что исследования в области психобиологии были для него на первом плане.
ЛАБОРАТОРИИ ЙЕРКСА
ПО БИОЛОГИЧЕСКИМ ИССЛЕДОВАНИЯМ ПРИМАТОВ
В 1913 году Йеркс начал искать поддержку для создания научно-исследовательской лаборатории по изучению приматов в условиях субтропиков, обращаясь в различные организации, в том числе фонды Карнеги и Рокфеллера. Архивы Йельского университета и Рокфеллерского центра архивных материалов заполнены перепиской, дневниковыми записями и прочей информацией о кампании Йеркса по изысканию средств. Он получил письма поддержки от X. С. Дженнингса, Дж. Б. Уотсона, X. X. Дональдсона, Э. Э. Саутхарда и даже от Э. Б. Титченера, который поместил письмо о поддержке в журнале «Сайенс». В конечном итоге предложение Йеркса было профинансировано фондом Рокфеллера.
Фонд Рокфеллера и Мемориал Лауры Спелмэн Рокфеллер (LSRM) «ценил личную инициативу, внутренний темперамент, моральные качества и самообладание как природные импульсы, которые привели протестантскую англосаксонскую элиту к мировому господству» (Кау, 1993). Культурной основой фонда была идея того, что человеческую жизнь можно улучшить путем образования и евгеники на основе научных знаний. В 1920 и 1930 годы деньги Рокфеллера передавались университетам и другим учреждениям для реализации всевозможных проектов, причем основное внимание уделялось научным исследованиям человеческого поведения как ключевому фактору совершенствования человечества посредством социального контроля. Программу для Науки о Человеке, появившуюся в Фонде Рокфеллера, называли «психобиологией», хотя она касалась широкого круга проблем, стоящих перед биологическими науками. Роберт Йеркс, написавший, что «контроль над жизнью зависит от знания характеристик мира, организма и их взаимодействия», разделял позицию фонда Рокфеллера в отношении ценностей. Йеркс работал в Национальном научно-исследовательском совете, который финансировался Рокфеллером. Мемориал Лауры Спелмэн Рокфеллер выделял средства для Йельского Института психологии, и это дало Йерксу возможность переехать туда. Йеркс приехал в фонд Рокфеллера с планом научных исследований, цель которых состояла в совершенствовании человечества — в данном случае речь шла о станции по изучению приматов.
Переговоры были долгими, но в конечном итоге упорство и решительность Йеркса окупились. Многочисленные визиты и письма обеспечили необходимое финансирование. Есть подозрение, что фонд предоставил ему станцию главным образом для того, чтобы завершить эту кампанию. Как бы то ни было, первые деньги поступили всего за несколько месяцев до великой депрессии 1929 года. Йеркс оказался нужным человеком с подходящими идеалами в нужное время. Позже он говорил, что «если бы наша просьба задержалась хотя бы на год-два, решение почти наверняка было бы неблагоприятным. Нам едва удалось избежать неопределенной задержки или неудачи».
ИССЛЕДОВАНИЯ ПРИМАТОВ В ОРИНДЖ ПАРК
Строительство и руководство таким учреждением, как Лаборатории Йельского университета по биологическим исследованиям приматов, было серьезным предприятием. По иронии судьбы, это отнимало у Йеркса столько времени, что он относительно мало занимался практическими исследованиями, о которых мечтал. Возможно, самым фундаментальным достижением во время работы во Франклине, Нью-Хейвене и Ориндж Парке была демонстрация того, что шимпанзе можно было успешно содержать, разводить и исследовать в неволе. Более поздние успехи стали возможными только потому, что Йеркс вложил большие средства в методику ухода и наблюдения за шимпанзе.
РАЗНООБРАЗНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
