Итак, интеллектуальная родословная молодого Гибсона отличалась как широтой, так и глубиной. Все его наставники учились у первых гигантов в этой области. Их учения были широкими потому, что они рассматривали психологию как науку, изучающую человеческую природу в целом, без нынешней фрагментарности и специализации. Несмотря на то, что Хольт главным образом известен своей приверженностью к S-R бихевиоризму, он считается одним из основоположников современной социальной психологии, хотя бы потому, что «Социальная психология» Флойда Оллпорта (1924), по общему мнению, проистекает в основном из лекций Хольта. Кармайкл был ревностным сторонником использования эволюционных методов и мышления для расширения сферы психологии. Идеи Лангфельда «разместились» по обе стороны границы между американским бихевиоризмом и европейской феноменологией. Все эго научило молодого Гибсона мыслить широко и применять различные методы для решения проблем психологии.
Заметную роль в жизни Джеймса Гибсона сыграла Элеонора Джек Гибсон, его сокурсница, на которой он женился в 1932 году. Элеонора Гибсон внесла значительный вклад в понимание обучения и развития, а ее деятельность в лаборатории Кларка Халла оказалась одним из самых устойчивых направлений в психологических исследованиях начиная с 30-х годов. Даже сегодня эта работа продолжает быть важной основой для понимания того, каким образом усваиваются идеи и представления. Хотя Джеймс Гибсон никогда не был убежденным бихевиористом, его отношения с Элеонорой Гибсон помогали ему быть в курсе ключевых разработок в теории обучения.
ПСИХОЛОГИЯ В 30-Е ГОДЫ:
НАУКА ОПТИМИЗМА
30-е годы были бурным десятилетием. Для нации они стали периодом Великой депрессии. В психологии молодое поколение психологов выражало все большее недовольство ограниченным кругозором своих старших коллег. В 1936 году молодые психологи, которые считали, что их вытесняют из «Общества экспериментальной психологии» (SEP), созданного Титченером и объединяющего старую гвардию, организовали «Круглый стол психологов» (PRT). Гибсон был одним из учредителей. (Впоследствии он был выдвинут кандидатом в члены SEP Робертом С. Вудуортом, а в 1939 году получил в нем членство.) Примерно в это же время многие специалисты в области социальной психологии посчитали необходимым проводить совместную работу по изучению реальных проблем, стоящих перед людьми. С этой целью было создано «Общество по психологическим исследованиям социальных проблем» (SPSSI), и Гибсон снова стал одним из учредителей.
Существовала также группа по «теории поля», находившаяся под влиянием идей Курта Левина и собиравшаяся в течение нескольких лет после 1939 года в Новой Англии. У Кларка Халла, его учеников и последователей была аналогичная группа. Гибсон был единственным, кого приглашали на встречи обеих групп — еще одно указание на широту его интересов.
Подобно многим из своего поколения, Гибсон с оптимизмом относился к возможности формирования реальной науки о человеческой природе, и в 30-е годы наметился рост в количестве и качестве экспериментальных работ на эту тему. Большинство из этих оптимистично настроенных психологов, по-видимому, верили в то, что для психологии наступило время для эмпирических ответов на вопросы, которые поднимались на протяжении столетий философией и общественными науками. Учредительные документы этих групп, а также воспоминания исследователей, свидетельствуют о том, что этот период был периодом большого оптимизма и развития. Многие ученые из среды Гибсона надеялись применить психологию к поведению в реальном мире. Некоторые из них использовали принципы обучения применительно к типам поведения в школах, учреждениях, на заводах. Других больше интересовали формирование мнений, предрассудки и агрессивность.
Собственная научная деятельность Гибсона четко соответствует этому представлению. В его рабочих записях, относящихся к этому периоду, основное внимание уделяется следующим областям исследования: феноменологии окружающей среды (вверх-вниз; здесь-там), восприятию других людей, особенно их лиц, перцептуальному контролю локомоции, роли обучения и развития во всем этом, воздействию речи на восприятие и память и комбинированному воздействию указанных факторов на социализацию индивида. В конце своей карьеры Гибсон действительно внес большой вклад во многие из этих областей.
Хотя для современного психолога список вопросов, подобных указанным, говорит об акценте на теоретические исследования, Гибсон был одним из самых творческих экспериментаторов десятилетия. В своей, возможно, наиболее значительной работе он показал, каким образом сенсорные феномены негативных последействий (например, визуальные последовательные образы) можно обнаружить также и в других перцептуальных феноменах: воспринимаемые особенности окружающей среды — линейность, движение, наклон и т. д. — поддаются адаптации и подвержены негативным последействиям. Гиб-соновская методология широко используется в настоящее время в психофизике и неврологии для идентификации признаков воспринимаемого мира (не только для зрения, а для всех перцептивных систем) и для проверки наличия невральных систем, «настроенных» на эти признаки. Вероятно, ни одна другая экспериментальная модель 30-х годов в любой области психологии не используется сегодня столь же широко. (А ведь Гибсон даже нс упомянул ни одну из работ но данной теме в своей последней книге!)
Кроме того, Гибсон внес важный вклад в изучение того, что Барлетт (1932) позднее назвал схемами памяти, а также в методику исследования условных рефлексов у человека. Гибсон стремился создать такую экспериментальную психологию, которая была бы достаточно реалистичной, чтобы приносить пользу.
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И 50-Е ГОДЫ:
ПОСВЯЩЕННЫЙ СТАНОВИТСЯ ЧУЖАКОМ
Когда американские психологи объединились для поддержки военных усилий страны в 1941-42 гг., Гибсон, как известный экспериментатор, занимающийся как социальной психологией, так и перцептивными процессами, получил приглашение и от психологов-экспериментаторов и от специалистов в социальной психологии. Он решил работать над проблемами восприятия у летчиков, и это стало поворотным моментом в его карьере.
Во время войны научная деятельность Гибсона в области перцепции приобрела неожиданный и вызывающий характер. Его попытки понять, каким образом пилоты визуально контролируют полет, заставили его пересмотреть все, что он знал о перцепции. «Постепенно я стал осознавать, — писал он позже, — что психологам не было известно ничего, что представляло практическую ценность, о восприятии движения или о перемещении в пространстве или о самом пространстве». Это было для Гибсона первой реальной возможностью произвести радикальную реконструкцию психологической теории. Он с энтузиазмом приступил к этой проблеме, и результатом его усилий стало одно из величайших открытий этого века в психологии: визуальная информация о локомоции присутствует в текущем массиве оптической стимуляции (то, что Гибсон позднее назвал «перспективным потоком»), а не в чем-то похожем на изображение. Внутри такого массива существуют инвариантные паттерны, которые указывают на значимые аспекты взаимодействия организма с окружающей средой. В частности, направление движения указывается контрольной точкой всех векторов в текущем массиве.
