В 1977 году издательство «Эддисон-Уэсли» опубликовало антологию почти всех работ Милгрэма, написанных им к этому моменту. Антология вышла под названием «Индивидуум в социальном мире: очерки и эксперименты». Милгрэму нелегко было найти издателя, потому что антологии не приносят большой прибыли, но Стэнли хотел выпустить сборник, который бы ознакомил читателя с многообразием его достижений, помимо работ по изучению проблем подчинения. Однажды он сказал своему брату Джоулу, что часто ощущает себя актером Джеймсом Арнессом, который был известен зрителям лишь по телевизионному сериалу «Пороховой дым» и о других ролях которого они ничего не знали.
Есть доля иронии и нечто пророческое в том, что сборник вышел в середине карьеры Милгрэма в 1977 году.
Поток творческих идей продолжался и мог бы продолжаться еще много лет, но (за единственным исключением) Милгрэм после этого не опубликовал ни одной новаторской эмпирической работы. Единственным новым исследованием, которое Милгрэм предпринял после выхода в свет антологии, была его работа над проблемой «сираноидов».
Так он называл людей, которые не высказывают мысли, зародившиеся в их собственной нервной системе; слова, которые они произносят, берут начало в мозгу другого человека, который передает их сираноиду с помощью радиопередатчика. Сираноиды воспринимают эти слова посредством миниатюрных ультракоротковолновых приемников с наушниками, незаметно установленными у них в ушах. Милгрэм установил, что те, кто опрашивал сираноидов, обнаруживали в них логически последовательную личность, несмотря на различия между си-раноидом и передатчиком; например, когда в роли передатчика выступал 50-летний профессор психологии, а в роли сираноида 11-летний мальчик, никто не догадывался, что слова сираноида принадлежали не ему самому.
МИЛГРЭМ КАК ЧЕЛОВЕК И ПРЕПОДАВАТЕЛЬ
Впервые встретившись с Милгрэмом, люди обычно находили его любезным и очаровательным. В разговоре Милгрэм очень внимательно слушал своего собеседника, так что у того создавалось впечатление, что он сам и его дела представляют интерес для Милгрэма. Однако у Милгрэма не хватало терпения на ведение «светских бесед», и он способен был резко прервать собеседника, если считал, что тот говорит банальные или бессмысленные вещи. Как выразился брат Милгрэма: «Он не склонен был терпеливо и приветливо выслушивать дураков». Почтения к рангам и регалиям у Милгрэма не было. Мори Сильвер, который был студентом Милгрэма и в Гарварде, и в Аспирантском Центре университета Нью-Йорка (CUNY), рассказывал мне, что, даже не будучи штатным преподавателем Гарварда, то есть полноправным членом факультета, Милгрэм позволял себе обрывать профессоров. Как сказал Джон Сабини: «Он грубил невзирая на лица».
Как преподаватель, Милгрэм был чрезвычайно требователен, всегда побуждая своих студентов мыслить творчески. Вот как описал своего учителя Гарольд Такушьян:
«На первый взгляд, в нем не было ничего необычного. Но буквально через минуту после того, как он начинал говорить, вы понимали, что это действительно необыкновенный человек. Он обладал язвительным стилем выражения, который просто захватывал вас. Любой в аудитории мог бы сказать: «Да, это именно то, что я пытался выразить…». Воздух вокруг него в аудитории был прямо наэлектризован… Казалось, сейчас посыплются искры… Однако, все это требовало от слушателей такого напряжения, какое не каждому было по силам… Он умел понимать чувства людей, но это не означало, что он всегда старался вести себя так, чтобы вы чувствовали себя хорошо. Иногда он обрушивался на людей с уничижительными замечаниями… Он крайне отрицательно относился к банальностям, намекам, трюизмам и резко нападал на человека, когда ощущал, что тот говорит что-то безосновательное или двусмысленное».
Милгрэм никогда не жалел ни времени, ни сил, особенно для тех своих студентов и коллег, которых любил.
Рой Фельдман, который готовился к экзаменам на докторскую степень в Гарварде под руководством Милгрэма, рассказал мне, что Милгрэм без его ведома направил просьбу о предоставлении Фельдману гранта для того, чтобы тот имел возможность провести свои исследования, необходимые для получения докторской степени — исследования помощи в различных культурах.
Помощь Милгрэма распространялась даже на людей, которых он не знал лично. Просматривая объемную переписку Милгрэма, я был поражен его готовностью отвечать практически на все присылаемые ему письма и тем уважением, с которым он обращался к своим корреспондентам, относившимся к различным слоям общества. Он отвечал на множество получаемых им писем от самых разных людей: от студента университета, которому понадобилась помощь в подготовке курсовой работы, основанной на исследовании Милгрэма, от репортера Макса Лернера, просящего Милгрэма прислать оттиски его статьи для запланированной газетной публикации, от рок-музыканта Питера Габриэля, просящего у Милгрэма разрешения использовать в одном из своих альбомов часть звукового сопровождения к фильму Милгрэма «Подчинение». Особенно поражающий пример душевного благородства Милгрэма я нашел в одном из писем, которое Милгрэм получил от штатного психолога одной из психиатрических больниц штата Нью-Йорк. В этом письме содержалась необычная просьба. Один из пациентов этой женщины-психолога, молодой мужчина, страдал устойчивым бредом, все попытки устранения которого ни к чему не приводили. Врач сообщила Милгрэму, что ее пациент верил в то, что он является объектом в «контролируемом с помощью спутника телеметрическом исследовании» Милгрэма, и хотел, чтобы его «освободили» от этой роли. Врач попросила Милгрэма написать письмо, в котором бы указывалось, что ее пациент не участвует ни в одном из экспериментов Милгрэма. Милгрэм без промедления ответил письмом, в котором доступно объяснил, что хотя он действительно проводил эксперименты с использованием радиосигналов (он имел в виду свои исследования «сираноидов»), он может заверить его — то есть пациента — в том, что тот никогда не был объектом исследований Милгрэма (архив Стэнли Милгрэма, Библиотека Йельского университета, 26 февраля 1982 г.).
Практически каждый, кто общался с Милгрэмом, характеризовал его как гения или человека выдающихся способностей. Вот как, к примеру, выразился Джон Са-бини, бывший студент Милгрэма, занимающий в настоящее время пост декана на факультете психологии университета штата Пенсильвания: «Он был гением. Под этим я подразумеваю, что он был одержимым человеком. Я имею в виду, что невозможно было предсказать — даже он сам никогда не знал, — в каком направлении будут развиваться его творческие способности в следующий момент. Он писал музыку, придумывал настольные игры, снимал фильмы… Ему был свойствен совершенно нетрадиционный взгляд на вещи, и он требовал того же и от других».
Никакое описание личных качеств Милгрэма не может быть полным без упоминания его юмора и изобретательности. Приведу только один пример: однажды Милгрэм получил письмо от женщины, которая писала, что ее сынишке Джеймсу вот-вот исполнится год, и в качестве подарка малышу она и ее муж хотели бы собрать для него автографы избранной группы выдающихся представителей науки, искусства, литературы и т. д.
Она попросила Милгрэма прислать фотографию с автографом или небольшое письмо. Милгрэм ответил на просьбу письмом следующего содержания:
