Используя помощь своего тщательно подобранного персонала, Салливен в 1929 году основал в больнице Шеппард Прэтт терапевтическое отделение для лечения пациентов по методу создания соответствующей социальной среды. В 1930 году он оставил работу с шизофрениками в клинике и переехал в Нью-Йорк, где занялся частной практикой с пациентами, страдающими неврозом навязчивых состояний. Следуя своим собственным теориям, он теперь занимался заболеванием, которое было в гораздо большей степени сродни шизофрении, чем любая другая нарушенная реакция на чувство беспокойства.
ТЕОРИЯ САЛЛИВЕНА О ШИЗОФРЕНИИ
В своей статье 1931 года «Факторы среды в этиологии и курсе лечения шизофрении» (Environmental Factors of Etiology and Course Under Treatment of Schizophrenia) Салливен указывает, что проявления этой болезни следует объяснять прежде всего на базе человеческого опыта, а не на базе наследственных или органических факторов. Под воздействием личного опыта у некоторых людей, переживающих трудные обстоятельства в своей жизни, могут возникать изменения в их общей деятельности, поведении и образе мыслей. Такие изменения Салливен идентифицировал как шизофренический психоз. Салливен полагал, что, хотя наследственные и генетические факторы могут играть свою роль в развитии заболевания конкретного человека, они, если измерить степень их воздействия, оказываются малозначащими в этиологии болезни.
Истоки этиологии шизофрении следует искать, по мнению Салливена, в тех событиях реальной жизни, в которых участвовали или участвуют пациент и другие значимые для него индивиды. До достижения раннего подросткового возраста индивид не осознает, что самым трудным делом в жизни любого человека безусловно является его общение в другими людьми. В детстве индивид способен научиться общаться со своими родителями и прочими авторитетными фигурами, но только после того как у человека возникает потребность в реальной межличностной близости, в нем начинает совершаться некая тонкая подстройка личности, способствующая развитию его взаимоотношений с другими людьми. Шизофреник никогда не достигает столь тонкого уровня совершенствования личности.
Салливен подчеркивал, что самый примитивный и, возможно, самый важный аспект личности формируется у младенца под влиянием собственной матери или человека, заменяющего ему мать. Если эти младенческие аспекты личности будут слишком искажены, это скажется в нарушениях в последующем развитии и в результате может привести к формированию патологической личности. Если искажения, передающиеся ребенку от матери, не слишком явно выражены, они могут принимать у мальчиков форму последующей юношеской оценки собственного «я» как бы глазами своей матери. В подобных случаях невропатическая зависимость от матери велика, и от нее трудно освободиться даже в зрелые годы, когда образ матери может принимать форму жены или «близкой» подруги.
В экстремальном случае мальчик может полностью интегрировать в себя систему ценностей и взглядов своей матери, и это будет мешать развитию у него естественного интереса к девочкам. В подобном случае только мать мальчика или женщины гораздо старше его по возрасту будут способны привлечь его как объекты, по выражению Салливена, «межличностной близости». Личность ребенка окажется не в состоянии естественно развиваться в направлении биологически предопределенной гетеросексуальности, и такой ребенок в будущем может стать психологическим калекой во всех своих межличностных отношениях.
По Салливену, такое отсутствие успешной гетеросексуальной коррекции часто приводит также к неудачам индивида в установлении нормальных отношений с другими мальчиками в период вступления в юношеские годы и является основной причиной, приводящей в результате к шизофреническому приступу.
Салливен обнаружил, что именно на средней или последней стадии юности, с приходом к молодым людям «откровенной сексуальности», у таких юношей начинают возникать серьезные проблемы. Не успели они приобрести вес в обществе сверстников, как наступает пора проявлять интерес к представительницам противоположного пола. Однако этому препятствует замедленное развитие такой личности. В результате положение индивида в рамках своей социальной группы и, следовательно, его самоуважение оказываются под серьезной угрозой. Для сохранения своего положения в группе сверстников и своего достоинства юноше приходится либо прибегать ко лжи о своей сексуальной жизни, либо изолировать себя от своей социальной группы и продолжать негетеросексуальное общение с другими такими же отставшими в развитии индивидами. Под нарастающим давлением сексуальных влечений результатом подобного выбора вполне могут явиться гомосексуальные отношения. У других юношей попытки справиться с этой проблемой могут принимать форму возврата к более раннему стилю межличностных отношений, который еще усиливает возобновленную зависимость от родителей и связанного с родителями взрослого окружения.
Согласно теории Салливена, подобная чрезмерная идентификация с матерью (или с другой авторитетной фигурой, заменяющей мать) в сочетании с резким отпором в межличностных отношениях в юношеском возрасте может привести к тому, что Салливен определяет как зарождение шизофренических процессов. Для шизофреника мужского пола, пережившего разрушительную потерю самоуважения, вселенная кажется лишенной целостности. Она представляется ему непредсказуемой. Для того чтобы освободиться от беспокойства, которое влечет за собой такое осознание, индивид пытается найти прибежище в иллюзорном мире, воздвигая тем самым барьер между собой и другими людьми, которые пугают его. А поскольку создание такого барьера лишает индивида возможности совместной валидации, шизофреник становится неспособен поддерживать межличностные отношения. Но мере того как его поведение будет становиться все более неадекватным, в нем может начать развиваться мания преследования, и его состояние постепенно ухудшится. Салливен рекомендовал дружелюбное, сочувствующее окружение как ключ к предотвращению такого прогрессирующего развития болезни.
КЛИНИЦИСТ В СВОЕМ ОТДЕЛЕНИИ
Согласно теории Салливена, люди, с которыми страдающие шизофренией пациенты имеют личный контакт, играют важную роль в определении течения и исхода заболевания. Подобным образом люди, сыгравшие свою роль в возникновении болезни пациента — обычно это домашнее окружение больного, в котором и имеет место возникновение болезни, — вряд ли способны оказать пациенту помощь в острые периоды его психоза. Весь клинический опыт Салливена (а он был значительным) по стационарному уходу за мужчинами, страдающими шизофренией, в возрасте между 14 и 25 годами, подтвердил оба вывода Салливена, о чем он докладывал в 1974 году: «Я пришел к заключению, что личные характеристики всех тех людей, с которыми контактируют страдающие шизофренией пациенты, должны рассматриваться как главный критерий при любой попытке достижения хороших терапевтических результатов».
Как постоянно показывал его клинический опыт, даже большая и успешная работа, проведенная с пациентом-шизофреником, может быть совершенно сведена на нет из-за краткого контакта такого пациента с несоответствующим лечебным персоналом. Такой подход Салливена в этом вопросе часто заставлял его сразу же запрещать визиты к больному его родственников и прочих людей, связанных с началом болезни, и ограничивать посещения пациента во время острых стадий заболевания. Благодаря такому типу «сегрегации», при строгом контроле личных контактов, пациента сразу же после его поступления в клинику удавалось поместить в общество только высококвалифицированного персонала, что представляло существенную важность для приостановки или стабилизации развивающегося шизофренического состояния.
