– Позволите мне перетасовать колоду?
Небрежно, нарочито неумело девушка разорвала пергамент, высвобождая пятьдесят четыре карты: кумовья и снохи, сестры и братья в четыре масти. Джокеры, лежащие сверху колоды, были сразу же отброшены девушкой в сторону. Играют только масти.
Лицедейка тасовала колоду не спеша. Тщательный шафл – умение не просто смешать карты. Во время такого замеса можно успеть пометить ребра «высоких чинов», чиркнуть по рубашке ногтем, поставить лишь тебе приметную зарубку. Нечаянно скользнет в ладонь прогнувшаяся дугой дама или король, да и затеряется в рукаве. А перстень, отполированный до зеркального блеска и повернутый внутрь ладони… Такой перстенек, как опытный наушник, поведает весь ранжир, что у игрока напротив, пока ты сдаешь ему под нарочито медленный пересчет нужное число карт.
Старик Хайроллер мог бы гордиться в этот момент внучкой. Быстрые и ловкие движения, не заметные даже наметанному глазу. И неважно, что ладонь мала для стека. Карты в такой словно исчезали между пальцами, появляясь вновь по желанию девушки.
Васса, не забывая очаровательно улыбаться, про себя материлась. Как бы она не вылавливала карты, императору в сдачу так и норовил прыгнуть если не роял флэш, то уж карэ точно. Ей же, если довериться желаниям судьбы, больше марьяжа с одномастными дамами и королями ничего не шло.
Васса зажмурилась, сморщила носик, набирая в грудь побольше воздуха… Чих вышел знатный, недаром репетировала его в свое время с прилежанием под менторские дедовы комментарии. Император на мгновение полностью отвлекся, и лицедейке все же удалось перехитрить артефакт. Ваурию достался слабейший из двух раскладов.
– Простите, это у меня нервное. – Девушка смущенно покраснела. – Я всегда, когда нервничаю, чихаю.
Румянец, ямочки на щеках… ни тени притворства. В этот момент девушка и сама верила, что от нервов у нее аллергия. Вжилась в эту мысль, как актриса в образ героини. Ваурий поверил, небрежно подняв со стола пятерку карт. По мере того как он разворачивал веер, лицо его становилось все более удивленным. Надо полагать, что ему впервые пришла одна из слабейших комбинаций – лишь пара десяток, даже не сет – три карты одинакового ранга или стрит (пять последовательных по рангу карт разных мастей).
Ваурий взглянул на противницу: милое женское личико было весьма озадачено. Морщинка, несвойственная для столь юного лица, разделила лоб на части. Закушенная нижняя губа. Похоже, и ей пришел не асовый набор, если вовсе не старшая карта, при которой нет даже низшей карточной комбинации.
Император лениво взял несколько фишек со стека и, покрутив в руке, оставил две фишки, равные по сумме его первоначальной ставке, именуемой еще анте.
– Пожалуй, я прикуплю себе еще одну… – Он верил в свою удачу, обрамленную в малахитовые грани.
Взгляд глаза в глаза. Так редко смотрят на коронованных особ: пристально, без подобострастия и заигрываний. Взгляд затянул, заманил. Император не заметил, как рука, порхнувшая над перетасованной колодой, прибавила еще одну карту. Сверху.
Когда Ваурий забрал специально припасенное Вассой для него, брови монарха взлетели вверх: крестовая четверка была в данном раскладе совершенно бесполезна.
– Вскрываемся? – Ваурию было интересно: если у него всего пара, то что же у девушки?
Васса нерешительно кивнула.
Две десятки, валет, семерка, двойка и пришедшая четверка у императора.
Вассария, не меняя выражения лица, поочередно переворачивала карты рубашками вниз: три короля и две семерки.
– Фул хауз. – Под ее бесцветный голос (таким пономарь зачитывает псалмы, не иначе) раздался треск.
Малахит на императорском перстне рассыпался в крошку.
Ваурий мгновенно посерьезнел. Амулеты, которым он привык доверять свою жизнь, удачу, здоровье и помыслы, ни разу не подводили…
– Я не маг, – девушка опередила его вопрос, – но разговор будет именно о магии.
Император прожег лицедейку взглядом, видя перед собой уже не фьерру. Серьезный разговор должен быть у той, что сумела его не просто заинтересовать, поймать на крючок любопытства. Такое могла выкинуть любая его фаворитка. Нет. Эта девушка пошатнула его догмат: магия непобедима, а потому она – собеседник если не равный, то та, чью речь стоит выслушать внимательно и до конца, не перебивая.
– Скажите, не заметили ли вы изменений, произошедших в последнее время с хогановой десницей?
Утвердительный кивок, и девушка продолжила:
– Позвольте мне показать причину столь быстрых метаморфоз, – и Васса извлекла из корсажа кулон, сделанный отцом Леша. – А также несколько писем.
Она говорила без эмоций, словно читала нужный параграф учебника, где каждое слово подкреплено либо историческим документом, либо ссылкой на первоисточник и свидетельства очевидцев. Отлов детей с даром, их пытки и мучения, в результате которых за стенами монастырей рождались цепные псы всерадетеля, владеющие мечом и магией. Такие способные выбить трон из-под Ваурия, даже не развязав войны, а одним своим существованием. Покушения на инквизитора, что мешал осуществлению планов хогановой десницы. И роль одной провинциалки во всей этой истории.
Ваурий внимал молча. Что-то для него было откровением, о чем-то он подозревал, о чем-то знал. Но собранной воедино картины, поражающей своей масштабностью… Ни один из его тайных стражей не отважился развернуть ее, памятуя о реакции монарха при упоминании всерадетеля. Вассе же терять было нечего. Она рассказала все от и до.
После того как лицедейка завершила свой монолог, император долго молчал.
– Я вас выслушал и услышал, но неужели вы думаете, лишь у всерадетеля есть те, кто способен к чародейству?
– Уже не думаю, – девушка кивнула на перстни монарха. – И еще мне кажется, что запрет на магию сделал ее сильнейшим оружием, как запретные знания жрецов древности – богов.
– Вы умны, умны не по-женски… и должны понять, что, несмотря на все ваши жертвы, они не изменят внутренней политики в раскладе сил в империи…
– Я понимаю, но верить не хочу.
Каково это – осознать, что все силы ушли дождем в песок, кровавым дождем? В песок монаршего безразличия.
По кивку головы Ваурия из-за портьеры вышел молчаливый телохранитель.
– Ее – под особую охрану.
Приказ императора был выполнен быстро и четко. Какая-то пара мигов, и появившаяся охрана (прошляпившая неудачу своего коллеги, охранявшего дверь в императорские покои) с удвоенным рвением заломила Вассе руки. Лицедейке это было уже безразлично. Надежды хрустели на зубах, во рту был вкус пепла сгоревших ожиданий. Император даже не задержался, появившись в зале ровно в час, рассчитанный распорядителем.
Глава 16
Вскрываемся?
«Вскрываемся?» – вопрос, после которого заканчивается игра, открываются карты и начинается самое интересное: сравнение комбинаций. И вот тут часто оказывается, что судьба не оправдывает твоих надежд и чаяний.
