Дедуля мне определенно нравился, а Эбелина не вызывала положительных эмоций, поэтому я решила поддержать Гектора.
– Я тоже подумала, что к использованию рекомендуется одна пара перчаток на двоих.
– О, поздравляю, вы не еж! – обрадовался старичок. – Госпожа Мюллер сказала: «Ежу понятно, что я имела в виду». А раз нам с вами это непонятно, то мы не ежи.
– Ежами в данном случае являются Эбелина и Филипп Андреевич, – подхватила я, – они все поняли правильно.
Доктор и дама переглянулись, мы с Гектором уставились на них.
Первой опомнилась Эбелина:
– Хватит болтать о пустяках. Где лестница?
– В кабинете ее нет, – начал Филипп Андреевич, – сейчас позвоню…
– Расслабьтесь, – приказала слесарных дел красавица, – неужели я буду рисковать своей жизнью, используя чужой инвентарь? Гектор! Покажи людям мою научную работу.
Старичок покорно выудил из сундука комок канатов с железками.
– Вы видите мою первую докторскую диссертацию под названием «Создание оригинального лазательного-карабкательного устройства, применимого во всех отраслях ненародного хозяйства».
– Это же обычная веревочная лестница, – хмыкнул Филипп Андреевич, – ею еще пираты пятнадцатого века пользовались.
– Вы жестоко ошибаетесь! – рявкнула Мюллер. – Гектор! Крепи!
– Куда? – спросил старичок.
– К потолку! – велела Эбелина. – Хозяин решил продемонстрировать задатки дизайнера и поставил в туалете стилизацию под ретробачок, он поднят на трубе почти к небу.
– Мне он вместе с кабинетом достался, – стал оправдываться Маслов. – Я пользуюсь тем, что здесь еще до моего появления стояло.
– Притачаю его к емкости для воды, – рассуждал вслух Гектор и стал бросать веревки на бачок.
– Встаньте на унитаз, – посоветовала я.
– А еще лучше возьмите нормальную стремянку, – процедил Филипп Андреевич.
– Вы считаете мое изобретение ненормальным? – вкрадчиво осведомилась Эбелина.
– Нет, ну что вы, – стал выкручиваться доктор, – просто… э… ну… э…
– Готово! – провозгласил Гектор.
– Займите ремонтную позу номер один, – велела его начальница.
Старичок начал медленно карабкаться к бачку.
– Побыстрее, – велела дама, – у нас жесткий график.
– Ступеньки круглые, металлические, ноги скользят, – пожаловался Гектор, – деревянные удобнее.
– Вам лучше замолчать, – прошипела Эбелина, – мне не интересны мысли дилетанта. Дерево от соприкосновения с водой гниет, трескается, такая лестница не может быть долговечной. А моя прослужит пару тысяч лет! Железо! Никелированное!
– Веревки порвутся, – ввернул шпильку Маслов, – и кому нужен предмет, который переживет своего хозяина?
– Значит, «Мону Лизу» надо выкинуть? – окрысилась дама. – Заменить ее фанерным щитом?
– Я не говорил этого, – опешил Филипп Андреевич.
– Это явствует из ваших слов про предмет, который хозяина переживет, – скривилась Эбелина, – значит, если владелец раритета умер, шедевр никому уже не нужен.
– Я наверху, – прокряхтел дедок.
– Снимайте крышку с бачка! – отдала приказ его босс.
– Чем?
– Руками.
– Как?
– Просто поднимите ее!
– Как?
– Руками, – повторила Эбелина. – Чем вы слушаете?
– Ушами, – ответил Гектор. – Не получится убрать крышку.
– Почему? – возмутилась шефиня.
– Я держусь всеми руками за ступеньки, – пояснил дедуля, – если отпущу, грохнусь.
– Поэтому я и говорил про стремянку, – не преминул заметить Филипп Андреевич, – на ней можно стоять со свободными верхними конечностями.
– Открыл, – прокряхтел дедуля.
– Вот видите! – заликовала Эбелина. – Надо было просто постараться. Скажите, в чем там проблема?
– Не знаю!
– Так узнайте!
– Как?
– Посмотрите в бачок.
– Как?
– Глазами!
– Не могу!
– М-м-м, – простонала дама. – Почему?
– Они в голове!
– Боже! Пошли мне терпения! – взвыла Эбелина.
– Многоуважаемый Гектор, – сдерживая смех, сказал Маслов, – у всех людей орган зрения находится в черепе. И это не мешает, а, наоборот, помогает человеку хорошо видеть.
– Сейчас мне бы не помешали глаза, сделанные по принципу перископа подводной лодки, – вздохнул Гектор, – моя голова находится на уровне середины бачка.
– Так поднимитесь выше, – простонала Эбелина.
– Не могу.
– Почему?
– Ступеньки закончились!
– Да будет проклят тот день, когда я согласилась взять вас в ученики! – взвизгнула дама. – Сама бы давно уже все сделала, починила и ушла!
– Пусть дедушка слезет, а вы вместо него вскарабкаетесь, – предложила я.
– Это невозможно! – возмутилась дама. – Странно, что вам такая идея в голову пришла!
– А что в ней плохого? – удивилась я. – Вы профи. Гектор ваш ученик. Лучше всего обучать его на собственном примере.
– Я многажды раз доктор наук, королева технического оборудования, – гордо возвестила Эбелина, – монаршие особы собственноручно унитазы не чинят.
Глава 10
Филипп Андреевич мигом ввязался в спор.
– Не согласен. Царица, которая правит какой-то страной, и впрямь не должна марать руки об унитаз. Но вы-то сантехник, вам и карты, вернее, вантуз в руки.
– Вижу потроха бачка! – прокряхтел Гектор. – Встал на цыпочки.
– Только не упадите, – испугалась я.
– Я не заинтересован в полете с четырехметровой высоты, – ответил старичок, – спасибо вам за заботу. Дай вам бог здоровья и жениха богатого.
– Что вы видите внутри? – перебила дедулю Эбелина.
– Железная штука, на ней другая, ее держит третья, четвертая сбоку, внизу калоша, к ней палка приделана, – отрапортовал Гектор.
– Штангенбромцгевинтер в порядке? – осведомилась его начальница.
Гектор глянул вниз, на его лице явно читалась растерянность.
– А также необходимо проверить состояние вращательно-поворотной рукояти шпицкантаринера и набалдашник рукманкболипрессатора, – продолжала Эбелина, – поскольку весь бачок, равно как и спуск накопленной в нем жидкости, плюс непосредственно санитарно-утилизаторный ковш для отходов жизнедеятельности теплокровных млекопитающих сделаны целиком из бронзы, то я уверена: отверстие впадения кампертуфеля в камперсапог забито натрий-калиевой-магневой-фосфатной щелочью, образованной из некачественной воды плохой очистки. Проверьте все упомянутое и доложите результат.
