— Снова идут! — крикнул сержант.
Дантиох сбросил оцепенение от приступа помутнения и мысленной командой включил аварийный маячок в доспехе. Крошечное устройство отправило сигнал «Железному стражу», его флагману на орбите Голгиса. Теперь в течение нескольких секунд за выжившими должны прибыть поднятые по тревоге «Грозовые птицы».
— Мы покидаем крепость, — объявил Дантиох. — Завалите дверь. Обратно мы не вернемся.
Золан кивнул и подозвал к себе подрывную команду. Пока товарищи гибли, прикрывая их огнем, легионеры размещали заряды, которые автоматически закреплялись на камне самоврезающимися болтами.
— Назад! Назад! — закричал сержант.
Визжащие солдаты-ксеносы запустили в проем длинные изворотливые руки и рванули на себя, сбив с ног, одного из защитников. Золан схватил боевого брата за руку в надежде удержать, но тщетно. Здорового Железного Воина не смогла бы побороть и целая толпа хрудов, но энтропийные поля высасывали из легионеров все силы, и свою жертву твари все-таки утянули на смерть.
— Взрывай, — приказал Дантиох.
В помещение брызнули скальные обломки, куски размером с кулак забарабанили по доспехам космодесантников, а крошка и клубящаяся пыль присыпали сверху груду камней, перекрывшую вход в зал управления.
— Здесь все тоже надо уничтожить. Не оставим им ничего, — сказал Барабас, указывая на еще работавшие системы.
Он открыл вокс-канал, глядя, как его измученные подчиненные ковыляют с места на место, раскладывая взрывчатку. Их осталось всего девять.
— Легионеры четырнадцатой гранд-роты, говорит ваш кузнец войны. Железо, которое не гнется, обречено сломаться. Мы отступаем. Все, кто может — пробирайтесь к посадочной площадке. Железо внутри!
— Железо снаружи.
Как же мало голосов ему ответило…
Железные Воины скрылись в облаке каменной пыли и огня.
Двигатели «Грозовой птицы» ревели, поднимая машину в небо. На экранах перед Дантиохом расстилалась удаляющаяся планета. Хруды нескончаемым потоком высыпали на равнины и исчезали в земле, уходя к своей таинственной цели. Воины чужаков заполонили стены, а их пушки продолжали молотить по крепости. На рокрите посадочной площадки лежали мертвые Железные Воины — многие умерли прямо на бегу, когда их тела окончательно сдались. С других участков базы взлетало еще несколько «Грозовых птиц», унося немногих выживших.
Из центра управления лишь четверым удалось добраться до спасительного челнока. Больше на призывы никто не ответил.
Таварр сидел, бессильно прислонившись к переборке, и тяжело, с присвистом, дышал. Вастополь выглядел немногим лучше.
Больше всех досталось Золану. Сержант бился до самого конца, и лишь когда он оказался в чреве «Грозовой птицы», ноги подвели его. Он рухнул прямо на закрывшуюся аппарель и больше не шевелился. Барабас сорвал шлем с головы Золана и теперь сидел рядом, держа друга за руку. Вдалеке от хрудов разум Дантиоха немного прояснился, и сильнее всей чудовищной тяжести приобретенных лет его голову клонил вниз стыд.
Он потерпел неудачу.
— Приготовить варп-двигатели к экстренному прыжку, — кузнец войны охрипшим голосом вызвал корабли на орбите. — Мы отступаем.
Золан чуть сильнее сжал его руку. На лице, которое от старости перестало напоминать человеческое, приоткрылись слезящиеся глаза.
— Ты сделал все что мог. Даже владыка Пертурабо не удержал бы крепость, — прошептал сержант.
— Ты был прав, мой друг. Нам следовало уходить гораздо раньше.
— Никто не вправе винить тебя, Дантиох. — Голова Золана опала набок. Говорил он слабо и едва разборчиво, словно во сне. — Отступать не в нашей натуре.
— Догматизм не означает мудрость.
— Попробуй объяснить это нашему примарху. — Ссохшимися губами Золан изобразил подобие улыбки.
Веки вновь опустились на его глаза.
Барабас наклонился к уху брата и прошептал:
— Из железа рождается сила. Из силы рождается воля. Из воли рождается вера. Из веры рождается честь. Из чести куется железо. Такова наша Нерушимая литания.
— И да будет так во веки веков, — с этими словами сержант испустил последний вздох.
На визоре шлема Дантиоха оставалось четыре идентификационные руны. Та, что принадлежала Золану, с траурным звоном мигнула и погасла.
Стих и шум от прохождения плотных слоев атмосферы — «Грозовая птица» вырвалась из хилой гравитационной хватки Голгиса. Тишина космоса подарила Дантиоху короткую передышку от войны, в которой невозможно было победить.
А впереди его ждала встреча с Пертурабо.
Глава девятая:
Убийство
824. М30
Лохос, Олимпия
— Брат, они чудесны, — восхитилась Каллифона.
Балкон ее покоев, поддерживаемый ступенчатыми консолями, сильно выдавался из боковой стены дворца, и с него открывался прекрасный вид на плато Стратиотов. Внизу, на изящно вымощенном декоративной плиткой парадном плацу, собиралась армия Лохоса. Выстроившиеся квадратами отряды солдат ждали, когда для смотра войск явится Даммекос, а между ними в холостом режиме урчали двигателями три дюжины боевых машин, созданных по проекту королевского воспитанника. На бронированных корпусах красовались свежие эмблемы, а широкие гусеничные траки вибрировали от мощи моторов.
— Ерунда, — без ложной скромности отмахнулся Пертурабо. Он знал, что способен на большее. — Я сделал, что мог, из того, что имел здесь.
— Они лучше, чем паровые сухопутные корабли других городов, — уточнила девушка.
— Спасибо, — произнес молодой человек, искренне польщенный. Сводная сестра была одной из немногих, чье мнение его действительно заботило. — Они принесут нам победу. Победа откроет больше ресурсов, что позволит создать машины лучше, а они приведут к…
— Новым победам, — закончила Каллифона, положив ладонь на его руку. Головой она едва доставала брату до локтя, поэтому пришлось приподняться. — Ты уже не раз показывал себя в битвах, и отцу давно следовало разрешить тебе с твоим блестящим умом заняться стратегией. Но все же я должна спросить, и поверь, вовсе не для того, чтобы обидеть тебя или позлить: ты правда считаешь эту войну разумной?
Лишь она одна могла открыто задавать подобные вопросы, не страшась рассердить брата. Необходимость потакать взрывному характера Пертурабо ее утомляла.
— Кардис нападет на нас, а их недавние демонстративные выступления против союза наводят на мысль, что произойдет это очень скоро.
— За их словами не обязательно кроется агрессия, — предположила девушка.
Внизу закричали опционы и декурионы, приветствуя Даммекоса, спускавшегося на площадь по застеленной толстым ковром лестнице. По дворцу, отражаясь от стен и поднимая стаи испуганных птиц, разлетелся громовой топот начищенных до блеска сапог.
