Глава 3
Делегирование полномочий
Сколько пальцев лежат на кнопке?
В 1959 г. офицер, отвечавший за контроль над ядерным оружием в штабе адмирала Гарри Фелта, рассказал мне, что президент Эйзенхауэр вручил Фелту секретное письмо за своей подписью, которое дает адмиралу право применять ядерное оружие по собственному усмотрению, если он сочтет это необходимым в условиях отсутствия связи между Вашингтоном и его штаб-квартирой на Гавайях.
Это означало, что адмирал Фелт располагал таким правом в течение какого-то времени ежедневно. Именно с такой периодичностью в среднем прерывалась высокочастотная связь между Вашингтоном и Гавайями из-за атмосферных помех.
Я не спрашивал, видел ли этот офицер лично данное письмо, но у него не было сомнений в его существовании. То, что он сказал мне по большому секрету, шло вразрез с догматическим представлением о системе контроля над ядерным оружием, о котором твердили на каждом углу: представлением об отсутствии предварительного делегирования полномочий, о том, что только президент может законно принимать решение о начале ядерной войны и что он должен отдавать распоряжение лично в момент принятия решения.
Американское общество убеждают в этом на протяжении всей ядерной эры. Символом (впрочем, не только символом, но и физическим воплощением) гарантии того, что лишь президент принимает решение о начале ядерной войны, служит традиционный «ядерный чемоданчик», который носит военный помощник, сопровождающий президента «все время и везде». В ядерном чемоданчике находятся коды и электронное оборудование, с помощью которого президент, получив предупреждение о ядерном нападении, может передать военным свое решение о «варианте» ответа. Телевизионные камеры во время инаугурации нового президента нередко показывают, как помощник с ядерным чемоданчиком символично переводит взгляд с уходящего президента на нового во время произнесения присяги. Это символизирует не только то, что новый президент приобретает всю полноту власти, но и то, что место верховного главнокомандующего ядерными силами Соединенных Штатов – с предположительно исключительным контролем над почти неземным орудием уничтожения – ни на секунду не остается незанятым.
Теперь оказывается, что эта уверенность и все официальные заверения в ее подтверждение – сплошной обман. В действительности не только президент может принять решение и отдать приказ и даже не министр обороны или Объединенный комитет начальников штабов в Пентагоне (как считают по большей части те, кто когда-либо задумывался об этом вопросе), а командующие за тысячи километров от Вашингтона, которые решили, что их подчиненным грозит уничтожение. Аналогичные письма, по словам штабного офицера, получили все командующие объединенными силами, в распоряжении которых есть ядерное оружие, и командующий стратегической авиацией в Омахе.
Я прибыл в тихоокеанский регион в составе исследовательской группы в полной уверенности, характерной практически для всех американцев, в том, что только президент имеет право принимать решение об использовании ядерного оружия. Именно поэтому при изучении вопроса о том, как по инициативе США может начаться ядерная война, я сконцентрировался исключительно на возможности несанкционированных действий. И вдруг я узнаю из очень надежного источника, что меня вместе со всеми остальными попросту обманывали. Нынешний президент делегировал свое право принимать решение командующим войсками на театрах военных действий, в том числе и командующему стратегической авиацией США (CINCSAC). При определенных обстоятельствах военачальник с четырьмя звездами на погонах мог самостоятельно отдать приказ о нанесении ядерного удара без предварительного решения президента.
Несмотря на всю неожиданность такой новости, практический смысл подобного делегирования был довольно ясен. Без этого Советы могли предотвратить ответный удар после нападения на Соединенные Штаты, просто уничтожив Вашингтон до того, как президент отдаст приказ об ответных действиях, или даже до того, как будет получен сигнал предупреждения. Допускать такое нельзя ни при каких обстоятельствах.
Единственная боеголовка, достигшая столицы, может уничтожить не только президента, но и всех его официально назначенных преемников в правительстве и Конгрессе (и Объединенный комитет начальников штабов вместе с министром обороны, единственным гражданским лицом, кроме президента, в вертикали управления вооруженными силами) – всех, кто находится в городе в тот момент. Чтобы система ядерного сдерживания не превратилась в блеф, нельзя было допускать возможности блокировать единственным ядерным взрывом санкционированный и скоординированный ответ на нападение, или ответный ядерный удар. Такая возможность практически служила бы для Советов соблазном в условиях кризиса – когда существовали реальные основания опасаться американского ядерного удара – предотвратить либо первый, либо ответный удар США простым уничтожением Вашингтона и «обезглавливанием» американского политического и военного руководства.
Фактически если бы Советы были уверены в том, что небольшой, начальный «обезглавливающий» удар может парализовать наши стратегические и тактические ядерные силы, то заранее спланированное неожиданное нападение выглядело бы для них не только оправданным, но и безопасным. Даже лучшие американские системы предупреждения не смогли бы надежно засечь и оповестить власти о приближении всего лишь одного средства доставки боезаряда, в особенности низколетящей крылатой ракеты, баллистической ракеты с подводной лодки или корабля и даже бомбы «в чемодане», заблаговременно тайно привезенной в столицу.
Такое положение вещей становилось очевидным, стоило лишь задуматься об этом. Общепринятое представление об исключительном контроле со стороны президента или хотя бы высшего военного командования, которое я разделял до этого момента, не могло быть достоверным. В еще большей мере это относилось к представлению о том, что только президент мог «нажать на кнопку». Иначе пуля киллера или временная неспособность президента контролировать ядерный чемоданчик (как это случалось несколько раз, в том числе при покушении на президента Рейгана и впоследствии) могла бы полностью лишить нас способности ответить на ядерный удар.
Реальность выглядела не так. Устройство, символизировавшее ежесекундный круглосуточный доступ президента к ядерной кнопке, с его уникальными, по общему мнению, кодами авторизации всегда было по большому счету театральной выдумкой. Какими бы ни были публичные заявления, право и возможность инициировать ответный удар всегда делегировалось не только официальным лицам за пределами Овального кабинета, но и за пределами Вашингтона, иначе у ядерного сдерживания отсутствовала бы реальная основа.
В то время не существовало системы предохранительных устройств
{53} ядерных боеприпасов, которые допускали запуск ракеты или взрыв боеголовки только по кодовому сигналу. Это предположительно предотвращало бы запуск или взрыв без получения кодовой «комбинации» от вышестоящего органа. Но если бы такая система появилась – чему я в числе других всячески способствовал, – то и в этом случае необходимая комбинация не могла бы находиться только у президента или у кого-то одного в Вашингтоне или в расположенном по соседству Пентагоне. Иначе всего одна мощная бомба, сброшенная на эту объединенную цель, полностью лишала бы Соединенные Штаты возможности нанесения ответного удара.
